Собрание сочинений в 6 томах. Том 1. Рассказы 30-х годов. Колымские рассказы

Чудесные свойства земли мы узнали позднее, когда ловили мышей, ворон, чаек, белок. Мясо любых животных теряет свой специфический запах, если его предварительно закапывать в землю.

Я поволок бревно волоком под улюлюканье, крик, ругань товарищей — они замерзли, пока меня били.

Вшей мы сожгли, поднося рубаху к горящей головне из костра. Увы, этот остроумный способ не уничтожил гнид, и в тот же день мы долго и яростно варили белье в больших консервных банках — на этот раз дезинфекция была надежной.

В лагере он (Уманский) понял, что для совести спокойней резать мертвых, а не лечить живых.

... представитель смерти - патологоанатом - сам ещё живой человек с живыми страстями, обидами, достоинствами и недостатками, разным опытом.
... официальной сухости протокола "секции" бывает мало и для жизни и для смерти.

Я чувствовал себя - впервые на Колыме - необходимым человеком: больнице, лагерю, жизни, самому себе. Я чувствовал себя полноправным человеком, на которого никто не мог кричать и издеваться над ним.
...
Разбитое в куски самолюбие получило тот необходимый клей, цемент, при помощи которого можно было восстановить разбитое вдребезги.
...
Острейшее самолюбие росло во мне. Чужой отличный ответ на любом занятии я воспринимал как личное оскорбление, как обиду.

... молодой ефрейтор Постников, человек, в котором была разбужена жажда убийства и который своё дело выполнял с охотой, рвением и страстью.

Козы, уход за ними, кормление, уборка, дойка - всё это слепой делал сам - и эта отчаянная и ненужная работа была мерой утверждения себя в жизни

Хорошо работать ему мешало презрение к людям, обида на свою жизнь.

У меня был большой лагерный опыт, а у старика Рабиновича было молодое любопытство к жизни. Увидев, что мою злость подавить нельзя, он стал относиться ко мне с уважением, с уважением - не больше. А может быть, стариковская тоска по вагонной привычке рассказывать о себе первому встречному. Жизнь, которую хотелось оставить на земле.