Рассказы. Очерки. Пьесы

Театр сродни военному искусству и азартной игре в рулетку — никто заранее не знает, какой получится спектакль. Не только на премьере, но и каждый последующий вечер свершается чудо, заключающееся в том, что пьеса вообще идет и что она доигрывается до конца. Ибо театральный спектакль — это не столько выполнение намеченного замысла, сколько непрерывное преодоление бесчисленных и неожиданных препятствий. Каждая планка в декорациях, каждый нерв в человеке могут внезапно лопнуть, и, хотя они обычно не лопаются, атмосфера в театре всегда остается напряженной. Иначе просто не может быть.

Маршал. Что сделать? Вызвать к себе этого врача?
Крюг. Да.
Марша л. А потом униженно предложить мир? Отозвать войска? Так?
Крюг. Да.
Маршал. Извиниться... и понести наказание?
Крюг. Да.
Маршал. Так ужасно, так бессмысленно унизить свою нацию?
Крюг. Да, маршал.
Маршал. А потом все равно сойти со сцены; осрамившись, подать в отставку?
Крюг. Да, уйти в отставку, но уже в мирных условиях.
Маршал. Нет, говорю вам, нет! Пусть это сделает кто-нибудь другой. Тех, кто был против меня, более чем достаточно: пускай теперь проявят себя. А я... Я уйду в отставку сейчас же. Пусть другой предлагает унизительный мир!
Крюг. Никто другой не сможет этого сделать, ваше превосходительство.
Маршал. Почему?
Крюг. Это вызвало бы гражданскую войну. Только вы можете дать армии приказ об отступлении.
Маршал. Так пусть же сойдет с исторической сцены нация, которая не умеет управлять собой! Пусть дадут мне уйти... и обходятся без меня.

В самом начале, в зародыше, пьеса, конечно, возникает вне театра, на письменном столе честолюбивого автора. В театр она попадает впервые, когда автору кажется, что пьеса готова. Разумеется, вскоре (примерно через полгода или около того) выясняется, что пьеса не готова, и в лучшем случае её отправляют обратно автору с предложением сократить и переделать последний акт. По каким-то необъяснимым причинам переделке всегда подлежит именно последний акт; и все же именно этот акт не удается на сцене, в чём критики с завидным единодушием усмотрят слабость пьесы. Можно только удивляться, что, невзирая на такой печальный опыт, драматурги продолжают упорно добиваться, чтобы у их пьес был последний акт… Может быть, вообще не следовало бы писать последних актов. Что, если взять за правило сразу же отрезать их, как обрезают хвост молодым бульдогам, чтобы он не портил им фигуры… Или играть наоборот, сначала последний, а в конце — уж первый акт, ибо, как известно, первый акт обычно признается лучшим. Короче говоря, надо что-то предпринять, чтобы с драматургов было снято заклятье последнего акта.

С ножницами и клеем в руках монтажеры создадут, в общем, связное действие, и когда фильм станет наконец вполне вразумительным, режиссёр придёт к мрачному выводу: — Ну вот, теперь надо сократить его на двадцать пять минут.
А потом ещё появится продюсер и предложит опустить некоторые диалоги — это, мол, публике неинтересно.
Наконец, цензура потребует вырезать сцену, где Моленда душит бедняжку Мириам Неколь.
И когда всё оставшееся снова склеено и приведено в порядок — грандиознейший боевик сезона окончательно готов.

...путь от сюжета к готовому фильму долог и тернист. Вначале существует только литературный сюжет, чаще всего — в виде книги или пьесы. Для того чтобы этот сюжет мог проскользнуть в мир фильма, он должен сжаться до нескольких страниц текста, именуемых либретто. Либретто — это краткое изложение, в котором опущено всё второстепенное… и всё основное тоже. Его также называют «сюжетный скелет», видимо, для того, чтобы отразить обычное смертоубийственное обращение с сюжетом: живое слово попадает в фильм только в посмертной и, так сказать, препарированной форме «сюжетного скелета». Этот старательно вываренный и высушенный остов поступает в дальнейшую обработку, в результате которой получается литературный сценарий.
Литературный сценарий возникает прямо противоположным путем: образцово препарированный скелет сюжета снова начинает обрастать мясом подробностей, эпизодов, диалогов и других деталей, которые должны создать впечатление развернутого действия. Но это мясо уже особое, кинематографическое: литературный сюжет излагается так называемыми средствами кино.