Дикая собака Динго, или Повесть о первой любви

И вожатый сказал ему:
— Филька, какой же ты пионер, если каждый раз делаешь себе из галстука плавки!.. Не ври, не ври, пожалуйста! Я сам все знаю. Погоди, я уж поговорю с твоим отцом серьезно.
«Бедный Филька, — подумала Таня, — ему сегодня не везет».

А учительница потихоньку побрела к крыльцу и, пока шла, всё время думала о Тане. Как часто застаёт она её в последнее время и печальной и рассеянной, и все же каждый шаг её исполнен красоты. Может быть, в самом деле любовь скользнула своим тихим дыханием по её лицу?

"Если человек остается один, он рискует попасть на плохую дорогу», – подумал Филька

«На этот раз Коля ничего не сказал дурного. Его молчание Таня сочла за похвалу и целый день, и всю ночь, даже во сне, ощущала счастье. А утром разорвала рассказ и выбросила вон.
«Неужели, — думала она, — даже не похвала, а только молчание этого дерзкого мальчика может меня сделать счастливой?»

Каждое утро приходу сюда и даю солнцу жечь мою грудь, для того чтобы имя твоё оставалось светлым.

Если человек остаётся один, – снова подумал Филька, – то он, конечно, может попасть на плохую дорогу: он может бегать по следам, как собака, и прыгать через забор, и, как лиса, подглядывать из-за кустов за другими. Но если человек плачет один, то лучше его оставить так: пусть плачет.

«Что если бы друг вспоминал о друге лишь тогда, когда видит его, и забывал о нем, как только друг ушел в дорогу, то как бы он мог когда-нибудь вернуться назад?»

Однако и затылок может кое что рассказать. Он может быть холодным и жестким, как камень... Он может быть нежным, как стебель одинокой травы.

Что же касается самого Фильки, то его заставляли здесь вовсе не выслеживать зверя по снегу, а решать задачи и находить в книге подлежащее и сказуемое книге подлежащее и сказуемое, у которых даже самый лучший охотник в стойбище не нашел бы никаких следов.