Приют грез. Станция на горизонте. Земля обетованная

- Ничто не остаётся таким навсегда.

• Остаётся, - возразил я. Злоба людская остаётся. И потом, разве это не ужасно, если всё будет оставаться таким, как есть? Однообразие! Жизнь без перемен. А значит, и без надежды.

Будем отважны, раз уж нам не дано умереть.

У вас замечательные представления о конце; можно надеяться, что вы знаете столь же безошибочные рецепты для начала.

"...зло явно перевешивает, особенно в наши дни. Зато добро долговечнее. Зло умирает вместе со злодеем, а добро продолжает светить в веках"

– Но ведь мысли невидимы, – а то, чего никто не видит, по законам этого мира разрешено…Ежели кто-нибудь укокошит человека, он будет наказан как убийца. А ежели я открою большую фабрику и тем самым уничтожу сотню мелких собственников, то я – добропорядочный делец.

- Ненавижу этот отвратительный, искусственный воздух! Лет через сто люди вообще будут жить под землей из страха перед достижениями человечества. Поверь, Людвиг, эта война не последняя.

А вообще-то вам бы следовало знать: тихую пристань громче всех восхваляют люди, которые носятся в океане. Вы бы не вынесли, если бы кто-то на самом деле заставил вас причалить в тихой пристани.

Кто любит, тот не пропащий человек, даже если его любовь обернулась утратой; что-то все равно останется - образ, отражение, пусть даже омраченные обидой или ненавистью, - останется негатив любви.

Вы плакать не пробовали? Если уметь, это успокаивает. Выматывает. Потом наступает безутешный покой. Только не всегда это получается. Время плача быстро проходит. Лишь потом понимаешь, какое это хорошее было время. Затем приходит страх, и оцепенение, и отчаяние. И тогда единственное, что держит человека в жизни, - это его воспоминания.

- От одного страха избавишься, так другой уже тут как тут. Вам это знакомо?

• Более или менее. Но к этому привыкаешь.
• Кто привыкает, а кто и нет. И однажды ночью лезет в петлю.