Собрание сочинений в десяти томах. Том 5. Доктор Фаустус

Доверчивость - не позор и не грех.

Немцы со своим национализмом, со своим высокомерием, со своей идеей несравнимости, с упорным нежеланием стоять в одном ряд с другими, с нежеланием знать себе равных, с отказом от того, чтобы их предоставили миру, слишком гордые, чтобы слиться с обществом, доведут себя всем этим до беды, до истинно еврейской беды, je vous le jure!

Для "эпохи культуры" в наши дни что-то многовато говорят о культуре.

Всякое выражение по сути своей плач.

Художник - брат преступника и сумасшедщего.

Самый лучший способ простить любви чувственность — это выпятить, наоборот, в чувственности элемент любви.

Наивность лежит в основе бытия как такового, любого бытия, даже самого сознательного и сложного. Неустранимый конфликт между самоконтролем и творческим порывом природного гения, между целомудрием и страстью — это и есть та наивность, которой питается художник, почва, на которой растет его самобытно сложное творчество.

Но первейшим и решающим моим оправданием, если не перед людьми, так перед богом, было и осталось то, что я любил его - с ужасом и нежностью, с состраданием и беззаветным восторгом, при этом нимало не заботясь о том, отвечает ли он хоть сколько-нибудь на мою любовь.

Адриан же являл собою неповторимый феномен: он был плохим и в то же время первым учеником.

во времена Ханны смешок у Адриана был тот же, что и в зрелом возрасте… Он запрокидывал голову, делал лёгкий, короткий выдох ртом и носом, холодно, даже презрительно, так, словно хотел сказать: «Недурно, смешно, оригинально, занятно!» Но глаза его при этом настораживались, искали чего-то в пустоте, и ещё темнее становился их крапленный металлом сумрак.