Избранные произведения в двух томах. Том 1

"Самой смерти я не боюсь, меня ужасает её близость".

-Американцы - очень интересный народ и обладают большим здравым смыслом. Я считаю, что это их самая отличительная черта. Поверьте мне, американец никогда не делает глупостей.

• Какой ужас! - воскликнул лорд Генри. Я еще могу примириться с грубой силой, но грубая, тупая рассудочность совершенно невыносима. Руководствоваться рассудком - в этом есть что-то неблагородное. Это значит - предавать интеллект.

Добрый вечер, милая герцогиня. А как здоровье герцога? Всё ещё страдает слабоумием? Ну, этого следовало ожидать, его покойный отец был такой же. Старинный род, знаете ли. Чистота крови — это великая вещь!

Только святыни и стоит касаться.

Меня интересует только сама Сибила. Какое мне дело до ее семьи и происхождения? В ней все — совершенство, все божественно — от головы до маленьких ножек. Я каждый вечер хожу смотреть ее на сцене, и с каждым вечером она кажется мне все чудеснее.

— Только не в восемь, Гарри, а в половине седьмого. Мы должны попасть в театр до поднятия занавеса. Я хочу, чтобы вы ее увидели в той сцене, когда она в первый раз встречается с Ромео.
— В половине седьмого! В такую рань! Да это все равно что унизиться до чтения английского романа. Нет, давайте в семь. Ни один порядочный человек не обедает раньше семи.

- Я не выношу грубости и дурных манер, ибо я необычайно чувствительна. Я уверена, что на всем свете не сыщется другой столь же чувствительной особы, как я.

• А что это такое - чувствительная особа?
• Это тот, кто непременно будет отдавливать другим мозоли, если он сам от них страдает.

Мужчины женятся, устав от холостой жизни, женщины выходят замуж из любопытства. И тех и других ждет разочарование.

Жизнь мила каждому! Как хорошо, сидя в лесу, любоваться солнцем в золотой колеснице и луною в колеснице из жемчуга. Сладко благоухание боярышника, милы синие колокольчики в долине и вереск, цветущий на холмах.

"Собственнический инстинкт - вот что такое верность. Мы многое бы выбрасывали, если б не боялись, что выброшенное тут же подберут другие..."