Бэббит. Эроусмит

Каждый вечер он навещал ее, и в долгих разговорах между ними установилась прежняя близость. Однажды он намекнул на свои отношения с Танис и ее компанией, и Майру распирало от гордости при мысли, что Порочная Женщина околдовала ее бедного Джорджа.

В каждом учебном заведении есть свой бунтарь, призванный повергать в трепет и смущение переполненные аудитории. Даже в столь интенсивно-добродетельной организации, как Уиннемакский университет, был такой бунтарь, — этот самый Норман Брамфит. Ему безоговорочно разрешалось говорить о себе, как об аморальном существе, агностике и социалисте, поскольку всем было известно, что он хранит целомудрие, верен пресвитерианской церкви и состоит в республиканской партии.

Он сообщил фермерам в Дельфте, что они не вправе так много болеть туберкулезом.
Это хоть кого привело бы в бешенство, ибо изо всех прав, предоставленных американскому гражданину, самое прочное — право болеть, и фермер пользуется им чаще, чем всеми другими своими привилегиями.

Потом он забыл Леору, ночь, войну, усталость, успех, всё на свете и ушёл с головой в подготовку опыта, своего первого значительного опыта.

Вся его вера сводилась к тому, что есть какое-то Высшее Существо, которое пыталось создать нас совершенными, но, по всей вероятности, потерпело неудачу.

— Вы, — перебил его доктор Явич, — вы умеренный либерал и не имеете ни малейшего представления о том, чего вам особенно хочется. А я, как революционер, точно знаю, чего хочу, — и сейчас я особенно хочу выпить.

— Боже, дай мне незатуманенное зрение и избавь от поспешности. Боже, дай мне покой и нещадную злобу ко всему показному, к показной работе, к работе расхлябанной и незаконченной. Боже, дай мне неугомонность, чтобы я не спал и не слушал похвалы, пока не увижу, что выводы из моих наблюдений сходятся с результатами моих расчетов, или пока в смиренной радости не открою и не разоблачу свою ошибку. Боже, дай мне сил не верить в бога!

очень немногие при каких бы то ни было обстоятельствах добровольно променяют мягкую постель на нары в лачуге только ради того, чтобы сохранить свою чистоту

Я не умею обхаживать людей, и умасливать, и вытягивать у них обещания помочь мне заботиться об их же здоровье. И не могу я говорить им, как чертовски важна моя работа, уверять, что я один спасаю их всех от неминучей немедленной смерти. Очевидно, чиновник демократического государства должен поступать именно так

Сильна власть города, неуклонно влечет он путника к себе. Больше, чем горы, больше, чем море, размывающее берега, город всегда остается самим собой, непоколебимый, безжалостный, скрывая за мнимыми изменениями свою извечную сущность.