Мэри Поппинс

—Когда-то они всё понимали,— сказала Мэри Поппинс, складывая ночную рубашку Джейн.
—Как?— хором откликнулись Джон и Барби, ужасно удивлённые.— Правда? Вы хотите сказать — они понимали Скворца, и ветер, и…
—И деревья, и язык солнечных лучей и звёзд — да, да, именно так. Когда-то,— сказала Мэри Поппинс.
—Но почему же они тогда всё это позабыли?— сказал Джон, наморщив лоб.— Почему?
—Ага,— многозначительно сказал Скворец, оторвавшись от остатков печенья.— Так вы хотели бы это знать?
—Потому что они стали старше,— объяснила Мэри Поппинс.— Барби, пожалуйста, немедленно надень свои носки.
—Вот так так!— сказал Джон, пристально взглянув на Мэри Поппинс.
—Тем не менее это так!— ответила Мэри Поппинс, потуже закатав носки Барби.
—Ну что ж, пусть Джейн и Майкл такие глупые,— продолжал Джон.— Я знаю, что я-то ничего не забуду, когда стану старше.
—А я — тем более,— сказала Барби, с удовлетворением посасывая палец.
—Забудете,— сказала Мэри Поппинс твёрдо.
Близнецы сели и уставились на неё.
—Фу-ты ну-ты!— сказал Скворец презрительно.— Нашлись вундеркинды! Тоже мне седьмое чудо света! Всё забудете, голубчики, как только прорежутся зубки!
—Ни за что!— отвечали Близнецы, глядя на Скворца так, как будто не прочь были его укокошить.
Скворец насмешливо засвистел.
—Будьте покойны, всё забудете!— повторил он.— Вы не виноваты, конечно,— добавил он мягче.— Просто тут ничего не поделаешь. Нет ни одного человека, который бы помнил после того, как ему стукнет самое большее год. За исключением, конечно, неё.— Он указал клювом на Мэри Поппинс.
—А почему она может помнить, а мы нет?— сказал Джон.
—А-а-а! Она не такая, как все. Она — редкое исключение. Она вне конкуренции!— сказал Скворец, ухмыляясь.
Джон и Барби молчали. Скворец продолжал объяснения:
—Она — единственная в своём роде. Нет, я не о наружности. Конечно, любой мой только что вылупившийся птенец гораздо красивее, чем Мэри Поппинс была, есть и…
—Я тебе задам, наглец!— сердито сказала Мэри Поппинс, мгновенно обернувшись и махнув в его сторону фартуком. Но Скворец, отскочив в сторону, перепорхнул на оконную раму и, оказавшись вне опасности, насмешливо свистнул.
—Думала, ты меня на этот раз поймала, да?— хихикнул он и помахал ей крыльями.
Мэри Поппинс только фыркнула.
Солнечное пятно двигалось по комнате, и длинные золотые стволы тянулись за ним. За окном набежавший лёгкий ветерок что-то тихонько прошептал веткам вишен в переулке.
—Слушай, слушай, ветер разговаривает,— сказал Джон, наклонив голову набок.— Мэри Поппинс, вы правда думаете, что мы этого не сможем слышать, когда станем старше?
—Слышать-то вы всё будете,— ответила Мэри Поппинс,— но понимать перестанете.
При этих словах Барби жалобно заплакала. У Джона тоже навернулись слёзы на глаза.
—Ничего не поделаешь. Так уж полагается,— сказала Мэри Поппинс назидательно.

Когда Мэри Поппинс возвратилась домой, Джейн и Майкл выбежали ей навстречу.
— Где, где вы были? — забросали они ее вопросами еще в прихожей.
— В Волшебной стране, — нехотя отозвалась она.
— Как?! И вы видели Золушку?! — изумилась Джейн.
— Кого? Золушку? Нет, кто угодно, но только не я! — поморщилась Мэри Поппинс. — Надо же такое спросить — Золушку! Подумать только!
— А Робинзона Крузо? — задал тогда вопрос Майкл.
— Робинзон Крузо? Фи! — презрительно бросила Мэри Поппинс, передернув плечами.
— Но значит тогда вы там не были! Или были, но в какой-то совсем другой стране!
Мэри Поппинс фыркнула.
— Разве вы не знаете, — сказала она, смерив их взглядом, в котором явственно читалось сожаление, — что у каждого человека своя собственная Волшебная страна?

– А он обязательно будет дома? – спросила Джейн, когда все трое – она сама, Майкл и Мэри Поппинс – вышли из автобуса.

– По-твоему, мой дядя пригласил бы нас к чаю, если бы сам собирался уходить? Интересно! – сказала Мэри Поппинс, явно оскорблённая этим предположением.

На ней было синее пальто с серебряными пуговицами и синяя шляпка в тон, а в те дни, когда она была так одета, обидеть её ничего не стоило.

Все трое направлялись в гости к дяде Мэри Поппинс, мистеру Паррику, и Джейн и Майкл так долго ждали этого дня, что они в душе дрожали – вдруг они не застанут мистера Паррика дома.

– А почему его зовут мистер Паррик – он ходит в парике? – спросил Майкл, поспевая вприпрыжку за Мэри Поппинс.

– Его зовут мистер Паррик потому, что его фамилия Паррик. Он не носит парика. Он лысый, – сказала Мэри Поппинс. – И если я услышу ещё один вопрос, мы сразу пойдём домой.