В списках не значился

- Почему он нас офицерами называет? - с неудовольствием шипел Коля. - Офицер, да еще - пан! Буржуйство какое-то.

• Пусть хоть горшком зовет, лишь бы в печь не совал, - усмехнулся лейтенант Николай.

- Папа говорил, что там много аистов. Ты видел когда-нибудь аистов?

• Нет.
• Там они живут прямо на крышах домов. Как ласточки. И никто их не обижает, потому что они приносят счастье. Белые, белые аисты...Ты обязательно должен их увидеть.
• Я увижу, - пообещал он.
• Напиши, какие они. Хорошо?
• Напишу.
• Белые, белые аисты...

— О войне? О какой войне?
— У нас все говорят, что скоро начнется война. Вот-вот, — очень серьезно продолжала девушка. — Люди покупают соль и спички, и вообще всякие товары, и в лавках почти пусто. А западники… Ну, те, которые к нам с запада пришли, от немцев бежали… Они говорят, что и в тридцать девятом так было.

— Папа говорит, что Гитлер стягивает вокруг нас кольцо,
— У нас с Германией договор о ненападении, — хрипло сказал Коля, потому что кивать головой или пожимать плечами было уже невозможно. — Слухи о концентрации немецких войск у наших границ ни на чем не основаны и являются результатом происков англо-французских империалистов.

Ещё не было Хатыни, и ещё не погиб в Белоруссии каждый четвёртый. Но этот каждый четвёртый уже стрелял. Стрелял, и эта земля становилась для фашистской армии адом. И преддверием этого ада была Брестская крепость.

Посетителям, пришедшим в музей Брестской крепости, обязательно расскажут легенду о человеке, который не значился в списках, но защищал крепость десять месяцев, покажут единственное сохранившееся полковое знамя и «маленький деревянный протез с остатком женской туфельки», найденный в воронке под кирпичами.

Нет, не для того слоны на свете живут, чтобы их девчонки ели. Даже если и очень красивые.

Как это прекрасно: чувствовать себя людьми!

Из четырех семнадцатилетних парнишек, глупо оравших "ура!" в день начала Великой Отечественной войны, в живых остался я один.