Сто лет одиночества. Полковнику никто не пишет. Рассказы

— А если женщина говорит мужчине, что он ей противен, когда тот уже одевается, потому что у нее перед глазами все, что он над ней вытворял весь вечер, и она чувствует, что ни мылом, ни щеткой не отодрать его запах…
— Это бывает, королева, — сказал Хосе, теперь уже с некоторым равнодушием, по-прежнему надраивая стекло. — Его вовсе незачем убивать. Просто пошли его куда подальше.

-Что с вами, кум?
-Октябрь, кум.

Меме не знала и никогда не узнает, что эта столетняя гадалка была ее прабабушкой. Да она этому никогда бы и не поверила, услышав, с какой жестокой простотой та поведала ей, что любовное пекло становится раем только в постели. Такова же была точка зрения и Маурисио Вавилоньи, но Меме отказывалась ему верить, невольно полагая, что простой человек вполне может и ошибиться. Она тогда думала, что любовь так или иначе убивает любовь, ибо в природе людей отказываться от еды, утолив голод.

в его личной жизни все встало с ног на голову: он превратился в мужа своей любовницы и возлюбленного своей жены

… дивное свойство — способность думать о прошлых радостях без горечи и раскаяния.

Мечту не съешь, но она накормит.

Просто в октябре я чувствую себя так, будто в мои внутренности вгрызлись дикие звери.

В то утро, против всякого обыкновения, бабушка сама занялась Эрендирой. Она разрисовала ей лицо, сообразуясь с тем стилем роковой, зловещей красоты, какой был в моде во времена ее молодости, потом приклеила Эрендире накладные ресницы и повязала на голове бант из органди, напоминавший большую бабочку.
– Ты страшна, как смертный грех, – задумчиво протянула бабка. – Но именно это и требуется, потому что мужчины мало что смыслят в женской красоте.

- Что с вами, кум?
Полковник вздрогнул.

• Октябрь, кум.

«Лучшее протащить несколько минут живого, чем весь остаток жизни таскать за собой мертвеца.»