О Чехове, Некрасове, Репине, Блоке, Пастернаке, Ахматовой, Маяковском, Куприне, Андрееве

Корней Чуковский (настоящее имя - Николай Васильевич Корнейчуков) - русский писатель, доктор филологических наук, критик, литературовед, переводчик, автор чудесных сказок для детей.

Жанры

Рейтинг LiveLib

4,5

30 оценок

5
63%
4
27%
3
7%
2
3%
1
0%

Ваша оценка

Прочитали 42Хотят прочитать 44

Рецензии

Аноним5 апреля 2017 г.
135 лет Чуковскому
Промежуточное звено между тетрадями с анкетами из 90-х (помните?!!) и альбомами для пожеланий, которые были у любой приличной барышни и некоторых юношей в 19 веке. Много интерактива, когда рассматриваешь рисунки и фотографии, а потом читаешь подписи с описаниями. Я поступил ещё интереснее - первый раз посмотрел только изображения, во второй - изображения с комментариями и историями. Это дало понимание общей картины, стало ясно за какие годы больше записей и событий. С перерывами альбом вёлся с 1914 года по 1970-й.
Неожиданно в первой трети альбома очень много Маяковского. Размашистые чёткие и жирные линии; щетина, обозначенная прорезями от канцелярского ножа; душевность и уважение во всех подписях и стихах без исключения. Маяковский жил долгое время на даче у Чуковского, столовался у него и Репина, помнил, любил и приезжал в гости.
В оставшихся частях книги очень много рисунков Репина, Анненкова и их учеников. С обоими мэтрами Корней Иванович был знаком ещё до революции, к тому же был соседом по даче с Репиным. Более того, пос. Куоккала, давшая название Чукоккале, переименован после войны в Репино, организован музей художника. Очень известен его снимок с Анненковым в 1914 году перед отправкой на фронт:
Вот этот
С таким кругом общения сам Бог велел вести летопись, спасибо, что Корней Иванович не упустил такого шанса. Многие оригиналы рисунков из Чукоккалы разошлись по музеям. Портрет Ахматовой и Эфроса от Анненкова, рисунки Маяковского помещены в его музей и многие другие.
К счастью, альбом не потерялся в военные годы. Он хранился в Переделкино под Москвой, а потом произошла загадочная история. Чуковский должен был ехать в эвакуацию, бегал по дому и смотрел, что забыл. Взгляд его упал на альбом, он схватил его и побежал закапывать. Присыпал землёй и уехал. Вечером того же дня по неким причинам вернулся и зашёл к местному дворнику, у которого увидел в мусорке свой альбом в земле. Видимо, дворник следил за ним и думал, что закапываются ценности. Мне, если честно, кажется это странной байкой, но ничем другим не объясняются повреждения на многих рисунках в альбоме.
С годами записей становится меньше, они более политизированы. После смерти Сталина Чуковский участвует в съездах, травля за "чуковщину" почти прекращается, что находит отражение и в альбоме. Хотя заметно отсутствие людей, когда-либо плохо отзывавшихся об авторе или травивших его. Ни одного упоминания, ни одного стихотворения от Агнии Барто, например.
После прочтения осталось такое приятное чувство, будто прикоснулся к детству. Вспомнил уголок, где лежали мои книги в родительском доме, как я перебирал их и нёс бабушке в ожидании того, как буду слушать. Чуковский, Маршак, Житков и Михалков - слушал их ещё до того, как научился читать сам. А теперь буду читать своему ребёнку.
Читать далее
70
735
Аноним14 октября 2025 г.
Не только "Мойдодыр" и "Муха-Цокотуха"
И вдруг явился молодой,
Весёлый, буйный, дерзкий критик.
Маршак о Чуковском
Он был первой любовью. Вернее, они с Маршаком. Забавно, что называя любимых поэтов, я скажу: "Бродский, Ахматова, Пастернак, - добавлю, - Гумилев, Маяковский, Кушнер, - помолчав, - Лермонтов и Пушкин, конечно". При достаточном времени, список разрастется до пары десятков имен, Чуковского там не будет. И это при том, что помню из него наизусть побольше, чем из Бродского. Наверно не потому, что детский, а потому, что просто не придет в голову назвать - он подразумевается, он базис. Основа.
"Одеяло- убежало", "Откуда? - От верблюда", "Муха по полю пошла, муха денежку нашла", "Мы пришьем ему новые ножки, он опять побежит по дорожке", "Как у наших, у ворот Чудо-дерево растет" и "Доблестный Ваня Васильчиков"! Все это на подкорке, из числа вещей, с которыми разбуди в два часа ночи и скажи первую строчку - продолжим, не задумываясь. До нас, на этом выросло поколение родителей, после нас - поколение детей, и с внуками стану читать те хе книжки. Корней Иванович Чуковский и сегодня самый издаваемый автор - больше двух миллионов экземпляров тираж его книг в одном только 2017 году .
И это я еще не вспомнила сказок Киплинга, Мюнхгаузена, Робинзона Крузо, "Принца и нищего", Тома Сойера, "Королей и капусту" , которые все пришли к нам в его переводе. В том возрасте, когда не только именем переводчика, но и автора не то, чтобы сильно интересуешься. А дивные "От двух до пяти", правда, успевшие пойти в народ мемом, связанным с системой наказаний, но тут уж - не мы такие, жизнь такая, особенно если вспомнить "Софью Петровну" и "Спуск под воду" Лидии Чуковской его дочери. Однако сейчас не будем о горьком и больном, давайте вспомним творческую ипостась Корнея Ивановича, в которой он явил себя миру прежде поэта, сказочника, переводчика.
В первую очередь Чуковский литературовед и критик, и как же немыслимо хорош он в этой роли! В заглавии ардисовского сборника "О Чехове, Некрасове, Репине, Блоке, Пастернаке, Ахматовой, Маяковском, Куприне, Андрееве" перечислены не все, о ком он рассказывает. Еще Уитмен, Короленко, Лесков, Андронников, Маршак, и это только те, кого назову навскидку, в текстовом варианте именно этого сборника нет, могу кого-то упустить. Огромное спасибо студии "Ардис", собрать под одной обложкой столько всего интересного, такие сокровища критической мысли, подарив слушателям живой голос Чуковского-рассказчика - это бесценно.
Емко, ярко, живо, смешно, грустно, восторженно, упоенно, в собственной критической манере - выстраивая эмоциональный облик автора через множественное цитирование, с аллитерациями и звукописью Блока, с парадоксальным сочетанием жизнелюбия и смертной тоски у Некрасова. И так о каждом. абсолютно о каждом. Вот "Герцог Лоренцо" Леонид Андреев, с вечной тягой к монументальности и вечным актерством. Вот Блок впервые читает "Незнакомку" на питерской крыше. А вот Андронников, лермонтовские телепередачи которого я еще застала, но в них он представал лишь гениальным рассказчиком, а того дара мимикрии, характерного для успешных пародистов, он в этих лекциях не демонстрировал, однако о нем рассказывает Чуковский, и теперь еще такой Ираклий Луарсабович есть у меня.
Небольшой по времени звучания, всего шесть с половиной часов - сборник, который я, по всегдашней привычке ускорять аудиокниги, прослушала часа за четыре (нет, не стыдно, в норме не только я, но вообще все, говорят и читают быстрее, чем стандартная дорожка аудиокниги). И то были четыре часа чистого читательского счастья.
Читать далее
63
10,6K
Аноним12 февраля 2024 г.
И это всё о нём
Всем известно, что Чехов - одна из крупных фигур в нашей русской классической литературе, наравне с Толстым и Достоевским, он, как и Пушкин - "наше всё". Без него никуда, он везде, он повсюду, он обо всём. Начало получилось какое-то официально пафосное, будто я литературный критик, а не любитель, который пишет скромные отзывы на книжном сайте. Но, а как по-другому сказать про такую фигуру, с которой у меня, надо признаться, сложились постоянные недопонимания, поэтому и взялась таки читать о нём, чтоб узнать, что там прячет между строк скрытный и неуловимый Чехов. Сам не досказывает, приходится "сплетничать" о нём с его современниками, в хорошем смысле, конечно. Потому и "сплетников" нужно выбирать компетентных и любящих Антона Палыча. Хотелось почитать рекомендованного мне Рейфилда, но, увы и ах - в библиотеке нет, а цена книги заоблачная. Добрый и заботливый библиотекарь предложил Корнея Чуковского, за что ему большое спасибо!
Ура! Я осталась в восторге от этой "сказки"! Получила настоящее удовольствие от этой небольшой книжицы, которая, надо отметить, читалась и не так быстро, как думалось, но зато с огромным интересом. Ох, уж это закулисье, ты всегда меня манишь! Вот только лень часто мешает, как и Толстому, который на неё часто жаловался в своих дневниках, да и Чехов, кстати, тоже! Вот полюбуйтесь, что он про себя пишет беспощадно : «Ленюсь гениально...», «Лень изумительная», «Из всех беллетристов я самый ленивый...», «В моих жилах течет ленивая хохлацкая кровь...», «Ленюсь я по-прежнему...», «Провожу дни свои в праздности...», «Я хохол, я ленив." И это он-то, который выдрессировал себя до безумия в плане искоренения черт в натуре, которые презирал; это он, который столько написал и сделал столько добрых дел людям за свою короткую жизнь. Его помощь бескорыстная людям и безудержное гостеприимство - это вообще отдельная тема в его жизни, которой можно посвятить целый отзыв внутри этого.
В начале повествования я просто смеялась. Нет, ну надо так про своё творчество отзываться! Скромняга, как я тебя понимаю... Это прелесть да и только, уже за это я его люблю! Не могу удержаться, процитирую, (где смайлики на сайте?) :

«Я нацарапал... паршивенький водевильчик... пошловатенький и скучноватенький...», «Постараюсь нацарапать какую-нибудь кислятинку...», «Ваше письмецо застало меня за царапаньем плохонького рассказца...», «Накатал я повесть...», «Кое-как смерекал два рассказа...», «Гуляючи, отмахал комедию...»
«Отмахал», «смерекал», «накатал», «нацарапал» — иначе он и не говорил о могучих и сложных процессах своего литературного творчества — шло ли дело о «Скучной истории», или о «Дуэли», или о «Ваньке», входящем ныне во все хрестоматии, или об «Именинах», написанных с истинно толстовскою силою.
Впоследствии он отошел от такого жаргона, но по-прежнему столь же сурово отзывался о лучших своих сочинениях.
«Пьесу я кончил. Называется она так: «Чайка». Вышло не ахти. Вообще говоря, я драматург неважный».
«Скучища, — писал он о своем рассказе «Огни», — и так много философомудрия, что приторно...». «Перечитываю написанное и чувствую слюнотечение от тошноты: противно!»
Эх, знал бы он, как мы эту "кислятинку" теперь за милу душу "глотаем" да причмокиваем. А уж спорим сколько, что он туда положил, когда "варил"! Но не мог он и предположить свою величину, потому как травили его изрядно и до самой смерти, да и не понимали совсем, верне понимали совсем неправильно, приписывая несуществующие черты в характере и посылы в творчестве. Простите меня, Антон Палыч, я тоже Вас часто не правильно понимала, вернее недопонимала. Но, знаете, не всем дано угадывать такую хитрую концепцию представления жизни "на блюдечке" манерой констатации людей и их образов, причём уравновешивая характеры людские, ибо нет в жизни на самом деле чёрного и белого, волшебников и злодеев. А есть просто люди, которым он глубоко сочувствовал, но при этом не вмешивался со своим мнением авторским. Ну как тут это всё осмыслить, когда читаешь, как понять?
Начало в книге было более лучезарным и даже смешным, а потом, да - была в писателе некая червоточинка, которой он, думаю, напрягал многих, окружающих его людей. Вот эта назидательность, морализм, в котором без конца упрекают Толстого, и в Чехове цвёл буйным цветом - "воспитанные люди". Но требование это он прежде всего направлял на себя, а уж потом ждал от других, хоть и тщательно скрывал. Ну, а писатель априори не может быть просто созерцателем, без назидания и донесения своего видения. Потому как писателями становятся, по моим наблюдениям, люди в некотором смысле - мытари, мученики от того, что их окружает. И Чехов один из них. Его постоянное желание улучшить жизнь, внутренний протест против всякого зла и несправедливости - это просто выедает таких людей изнутри, поэтому они и берутся за перо, чтобы, возможно, хоть как-то удовлетворить свой внутренний зуд. И он был неким мелиоратором жизни, со своим тонким авторским подходом, рассчитанным на изощрённого и чуткого читателя. Он, придавая положительные черты отрицательным персонажам и этим уравновешивая добро и зло, заставляет своего читателя любить героев даже тех, которых любить не очень хочется. Поэтому я всегда и задавалась таким вопросом, ещё со школьных времён - не понимаю, а как сам автор относится к этим своим многочисленным убогим и не очень персонажам и их поступкам? Вот в этом и была основная сложность моего непонимания творчества Чехова.
А поэтика Чехова, как некая выжимка самого главного из всего ненужного, нагромождённого и второстепенного, его придуманные колоритные словечки, в которых и сосредоточен как раз весь окрас его героев или какого-либо процесса - это то, что очень сложно давалось переводчикам, и это отдельная тема - для нас, русских, прекрасная, а для иностранцев, увы не доступная. Ну и Бог с ними, оставим его себе...
В общем, можно в отзыве, конечно, перерассказать всю книгу, потому что там очень много интересного, и каждая строчка информативна, но это достаточно сложно, а кроме того бессмысленно, ведь лучше почитать самого Чуковского, сильно любившего нашего Чехова. У меня и так уже "простынь" получилась. Поэтому, как писал иногда в письмах Антон Палыч - "Извините, что длинно. Я не виноват. Рука разбежалась..."
Читать далее
61
439

Все рецензии

Цитаты

Аноним12 октября 2017 г.
Все отношения к людям сложились у Чехова так, что он брал у них очень мало, а чаще не брал ничего, но давал им без конца и без счету.
10
1,2K
Аноним31 августа 2013 г.
«Университет развивает все способности, в том числе - глупость»
8
647
Аноним12 октября 2017 г.
Но и в грусти и в радости до последнего вздоха оставалось при нем его художественное восхищение миром, которое в виде чудесной награды смолоду дается великим поэтам и не покидает их в самые черные дни.
7
817