
"Восточная Европа"
violin
- 223 книги

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
И опять мне попался странный автор. Поляк. Вроде бы успешный журналист. И спрашивается, что же ты забыл на Соловках? Приехал, посмотрел, написал и ехай себе до Парижу или до Варшавы. Что же ты хочешь увидеть здесь, на Соловках, где раньше был лагерь, тот самый знаменитый СЛОН. Точнее не так, что же ты увидел, что решил остаться и пожить на Соловках? И не месяц-два, а так пожить, что некоторые его уже начали принимать за своего. И что же он увидел, Мариуш расскажет в этом "Дневнике".
И расскажет нам Мар, как он увидел Россию с Соловков, какая она сдалека и сблизи. Как он "осоловел". Как полюбил Соловки и Белое море. Как он пытался понять Россию и сумел ли
"
Расскажет о своих 6 годах на Соловках, как он их узнавал, узнавал их историю, как исходил их морем и сушей и как зародилась его любовь. Описание Соловков в каждое время года, в самую разную погоду, их флора и фауна, жизнь самоедов, жизнь ссыльных
Вот об этом мне было интересно читать, а христианско--исторически-политическая сторона - она, конечно же нужна для общей картины, но мне было скучно и неинтересно.

Знаете, не часто встречаешь книгу, написанную иностранцем, но с серьёзной попыткой понимания нашей страны и людей, встреченных здесь. И в этом смысле автор сумел практически сразу расположить читателя (в данном случае имею ввиду только себя и именно себя) и к себе, и к написанному. Нет-нет, никакой лести в его текстах нет. Равно как нет приукрашиваний или умолчаний. А есть картина объективного бытия Соловков в те времена, когда сам автор там находился, есть портреты людей, там проживавших, есть всякие случаи и происшествия, как с участием Мариуша, так и просто наблюдаемые со стороны. И есть вполне серьёзные и вдумчивые размышления и рассуждения — и по поводу нашей державы, и по поводу европейского взгляда на неё, и вообще по поводу самой жизни… и смерти тоже.
Вообще эту книгу можно отнести к разряду путешественных. Потому что она и в самом деле трижды путешественна. Автор рассказывает нам о путешествиях тела, т. е. кратко упоминает о своих передвижениях по земному шарику и целую большую главу посвящает рассказу о плавании по Белому морю. Автор посвящает нас в путешествия своей души и душ других людей, выдавая на гора кусочки их биографии. И Мариуш Вильк приобщает читателей к путешествиям по эмоционально-чувственному и ментальному образу мира, заставляя читателя сопереживать всем упомянутым в книге и вообще всем живущим на земле и на Земле и понимать и людей, и законы жизни, и вообще всё, что может попытаться понять читатель.
И пара слов об этой серии «Современное европейское письмо: Польша» — в своё время буквально наткнулся на книги этой серии в нашей районной библиотеке и методично прочитал все, что там были, т. е. девять штук. И интерес к этой серии остался, потому встретив эту книгу в подборке одной из игр, не стал сомневаться и выбрал именно её. И не прогадал. Так что рекомендую.

Моё советское детство прошло не в пионерии, а в туристическом клубе. И в 90-е мы как ошалелые матались по всей стране, то по горам, то по рекам, то на юге, то на севере. На Соловках не были, но пару раз были в Карелии и раз 5 на Кольском. А это совсем рядом. Конечно, я была еще ребенком, конечно, видела далеко не всё, что там происходит, но нищету, запустение, пьянку и невероятно чистые магазины, потому что в них не было ничего и никого, вообще ничего, я помню хорошо. И даже мне было не понятно, как здесь живут люди. То есть понятно, что основа всего - натуральное хозяйство, но не всё же можно сделать своими руками. А где брать то, что не можешь сделать?
Апатиты, Мончегорск, Оленегорск, Кировск, пустеющие, вымирающие города (по крайней мере мне, тогда, в 90-е они казались именно такими), рассыпающееся советское наследие, без денег, без поддержки, без надежды. Я в те годы много поездила по стране, но ни средняя полоса, ни юг не были настолько запущенными и откровенно бедствующими. А ведь мне не было и 20, мы были молодые, веселые, у нас была шикарная компания, мы приезжали летом на месяц с рюкзаками полными макарон, тушенки и шоколада. Никто из нас на своей шкуре не прошел и сотой доли того, что прошел Мариуш Вильк.
Почему? Зачем ему, поляку, было ехать в эту жуткую глухомань и жить там долгие годы, причем не наблюдать, а участвовать? Зачем было на себе пробовать все реалии постсоветского существования где-то на самом краю этой огромной и непонятной страны? Не знаю. Но читая "Волчий блокнот" могу точно сказать, что поляк он уже только по паспорту)
Берясь читать я побаивалась, что книга будет полна "лагерной романтики" и злости, а оказалось всё наоборот. Темы лагерей Вильк касается совсем немного, не развивая. А злости в этой книге нет ни капли. И не потому что он отстранен, не потому что ему всё равно. Её просто нет. А правда есть. Есть красота, есть история, есть жизнь и даже немножко тепла, несмотря на всю жуть этой жизни.
Возможно, я так расчувствовалась вспомнив старые времена, но, думаю, даже если отложить всё это в сторонку, мне бы понравился этот путевой дневник, понравился какой-то своей непредвзятостью и искренностью, желанием показать, но не преувеличивать и не выпячивать всю возможную грязь, как это, к сожалению, часто случается с иностранными авторами, пишущими о России и русских. А Вильк этой книгой доказывает, что умом Россию, может, и не понять, но "вжиться" можно, просто для этого надо тут жить, а не на пару дней приехать на экскурсию, и видеть то, что есть, а не то, что ты заранее приготовился увидеть, не осуждать, а принимать.
И да, красота там нереальная.
Это не интернет, это моё детство, 1993 год, Хибины.

Мотив зеркала и лабиринта лежит в основе соловецкой фабулы с самого начала истории Островов и неразрывно связан с темой смерти. Потому что самые древние следы человека на Соловках, каменные лабиринты (II–I тысячелетие до нашей эры) — не что иное, как остатки тропы на тот свет, который — по саамским верованиям — есть отражение нашего мира, словно картинка в зеркале, где правое становится левым. А Острова, лежавшие к западу от материка, находились, согласно мифологии саамов, на полпути к загробной жизни — остановка после могилы. Поэтому они хоронили здесь своих умерших, в первую очередь шаманов и вождей, и строили лабиринты из камня, чтоб не дать душам мертвых вернуться в мир живых…

Мельница называла Соловки людской свалкой. Как некогда ледник принес сюда камни, так потом жизнь оставляла здесь всевозможный человеческий хлам: мечтателей и дураков, поэтов, аутсайдеров и неудачников, извращенцев, мистиков, дармоедов и беглецов. Жизнь кидала их, унижала и относила все больше в сторону от главного течения, которым плыли остальные, пока они не очнулись… на этих камнях посреди Белого моря. И с изумлением обнаружили, что дальше деваться некуда, это самый край. Одни испугались, другие запили, третьи медленно сходили с ума.

Русский мужик терпелив, но если его довести до бешенства, то как дым поползет и глаза выест…










Другие издания

