Случаи

Я всегда считала, что черный юмор - это шутки над тем, над чем "нельзя": смертью, увечьями, социальными проблемами и т.п. Это шутки, к примеру, над рукой, а точнее ее отсутствием, Деткова из ЧБД, близорукостью (пакет=кошка), которая есть и у меня: реально, если не использовать оптическое исправление, я так и вижу. И это не обидно, это смешно, потому что есть тут "соль", есть "зерно факта". Смешны по-черноюморски и "Плохие песни" напевом Лазарева басковской "Шарманки" и Коки гагариновской "Драмы больше нет", а также каламбур моих любимых Львов на Джипе из ДЗК (участник придумывает ответ, а ребята накидывают вопросы, чтобы повеселиться, - происходит это все вслух):

А вот Даниил Хармс, являясь одним из едва ли не создателей этого направления, каким-то неведомым образом так не думает, оказывается... В его понимании, судя по данному сборнику зарисовок, черный юмор - это бессодержательное ляпание языком, передача каким-то "интеллектуально недоразвитым акыном" ("что вижу, о том пою" при умственной отсталости) информации. Например, когда здесь смеяться?

Встреча
Вот однажды один человек пошёл на службу, да по дороге встретил другого человека, который, купив польский батон, направлялся к себе восвояси.
Вот, собственно, и всё.
19… год

"Нет, я найду в сборничке смысл. Выдавлю, где нет!" - упорствовала я. И доупорствовалась... Мой максимум найденного житейского смысла достиг невероятных масштабов - 6 из 30 случаев (и то один из них является 1/7 еще более микроскопических зарисовочек о Пушкине), юмора и того меньше, точнее нет вообще (исключая, отмечу, ту самую шуточку об Александре Сергеевиче). Перечисляю: "Вываливающиеся старухи" - суть "если прыгнут с крыши - ты тоже?"; "Сундук" - "как-то само решится; плыть по течению"; "Математик и Андрей Семенович" - пусть себе во вред, но лишь бы отрицать и противостоять; "Суд Линча" - у толпы главное - наказать, сбежал виновник, схватим в жертвы другого, первого попавшегося; "Что теперь продают в магазинах" - виноваты, конечно, такие большие современные огурцы в смерти героя, а не то, что одним из этих овощей его стукнули по балде в разгар скандала. И тот самый Пушкин, исковеркавший фамилию (признак уничижения) в ответ на удивление тому, что он пишет, а значит, является "писакой" (опять обесценивание - способности и таланта)...

Так что финалочкой псевдоюмор Хармса могу описать его же словами:

Папа просил передать вам всем, что театр закрывается. Нас всех тошнит.
занавес

Вы бы смогли полюбить человека, который открыто сказал бы вам в лицо, что он набил бы вам морду? Вы бы смогли полюбить человека, который люто ненавидел стариков и детей? Вы бы смогли полюбить человека, который бы нёс чушь и писал с ошибками? А вы могли бы? Тем не менее вот он - это Даниил Хармс - он такой и его любят, ведь этот человек не просто смазал карту будня - он её просто не заметил.
Когда-то Хармс написал, что безконечное (именно так - безконечное) - это ответ на все вопросы, но интересно то, что сам Даниил Хармс - это ответ на многие злободневные вопросы. Не верите? Судите сами: Возьмём молодежную политику. Что говорит по этому поводу ДХ: "Травить детей - это жестоко. Но что ни будь ведь надо же с ними делать!". Но это уже из другой оперы.
Итак, "Случаи" - 30 жемчужин абсурда, о которых всё-равно бесполезно рассказывать. Лучше я процитирую замечательный отрывок, который как нельзя лучше описывает современное искусство, науку и прочее. Просто вникните в суть названия - это важно:

Четыре иллюстрации того, как новая идея огорашивает человека, к ней не подготовленного

I

Писатель

Я писатель!

Читатель

А по-моему, ты говно!

писатель стоит несколько минут, потрясённый этой новой идеей, и падает замертво | его выносят

II

Художник

Я художник!

Рабочий

А по-моему, ты говно!

художник тут же побледнел, как полотно, и как тростинка закачался, и неожиданно скончался | его выносят

III

Композитор

Я композитор!

Ваня Рублев

А по-моему, ты говно!

композитор, тяжело дыша, так и осел | его неожиданно выносят

IV

Химик

Я химик!

Физик

А по-моему, ты говно!

химик не сказал больше ни слова и тяжело рухнул на пол

Давно знаком с творчеством Хармса, но очень косвенно, т.к. читал только отрывки-урывки и никогда не брал что-то целостное. Решил взять, и всё равно получилось не целостно))

Сборник «Случаи» составлен не в хронологическом порядке написания, но при этом каждый рассказ пронумерован и я не знаю, так сделал редактор или сам автор.

Так или иначе, перед нами сборник абсурдных скетчей с несуразными сюжетами, и мне странно было читать рецензии, где удивляются этому факту. Да, вы решили почитать одного из самых освистываемых (и недооцененных) при жизни поэтов-абсурдистов. Что вы ожидали получить?

Мне понравилось то, что я прочитал, и я знал, "на что шёл". Нелепые действия героев или их нелепые смерти меня не смущали. Над несколькими историями я искренне посмеялся, что самого меня удивило (потому что не припомню, чтобы раньше смеялся от книг). Правда, спустя несколько рассказов я заметил, что юмор прописан по шаблону. Тем не менее, это мой юмор: абсурдный, нелогичный, утонченный и практичный!

Ни в коем случае не дочитывайте до конца, если вам не понравились первые 4-5 новелл. Не отмечайте прочитано и

Оно не надо ни вам, ни прекрасному Даниилу Ивановичу. Всех благ)

Хороший сборник, все рассказы узнаваемые, все они давно вплетены в общую ткань- отсылки в других книгах, шутки в речи. Очень давно, в старшей школе, "Случаи" казались чем-то удивительным, их абсурд и наглость поражали, сейчас прочитала с симпатией, но без эмоций. Они, честно говоря, кажутся существенно реалистичнее, чем раньше.
Все эти выпадающие старушки, "я так рад, что ты женился опять", актеры, которым тошно- как родные, но в этот раз особенно замечала, как же безупречно сделана драматургия каждого рассказа. Ни одного лишнего слова и остановка именно там, где надо.
Ну и довольно смешно иногда.
ПС Аудио хорошо читает Гердт, Юрский играет голосом излишне.

Сборник "Случаи" Даниила Хармса - лучшее, что я читал за последнее время. Мне так нравится деконструирующие произведения искусства, они одновременно и расширяют всё творческое, что существует в нашем мире, заставляя авторов искать всё новые и новые формы выражения нашего мира, и расширяют моё создание, делая его более объёмным. 

Я ощущаю эти рассказы на особом, метафизическом уровне, мне зачастую не понятно, почему была выбрана именно такая форма, но если брать самый верхний слой - то это как минимум смешно. А максимума, когда ты пишешь таким образом - не существует, можно найти очень много слоёв, и при этом, они действительно будут соотноситься с произведением. Хармса я в первую очередь ощущаю. Я не чувствую его насколько глубоко, насколько хотел, но он дает мне ту самую дополнительную тропинку, делая мою дурацкую долгую жизнь более развитой и разнопутевой.