Кристин, дочь Лавранса. В трех книгах. Книга 3. Крест

"Крест" - третья книга трилогии норвежской писательницы Сигрид Унсет "Кристин, дочь Лавранса". Много страданий выпадает на долю Кристин - гордой и прекрасной женщины. С годами приходит к ней мудрость и сила духа, которые помогают ей не только преодолеть горечь обид и потерь, но и поддержать в беде своих уже взрослых детей.

Жанры

Книга из цикла

Кристин, дочь Лавранса

Кристин, дочь Лавранса. Книга 1. Венец

Сигрид Унсет

4,2

(1K)

Кристин, дочь Лавранса. Книга 2. Хозяйка

Сигрид Унсет

4,2

(667)

Кристин, дочь Лавранса. Книга 3. Крест

Сигрид Унсет

4,4

(576)

Рейтинг LiveLib

4,4

576 оценок

5
56%
4
33%
3
9%
2
2%
1
1%

Ваша оценка

Прочитали 635Хотят прочитать 457

Рецензии

Аноним15 декабря 2024 г.
И могли бы они жить долго и счастливо...
Заключительная часть трилогии повествует о последнем отрезке жизненного пути главной героини. Вырастают дети, уходят в мир иной близкие, и наступает время, когда приходится давать отчет о прожитом. Есть ли у Кристин причины для радости? Удалась ли ей с достоинством нести на своих плечах ношу, какую сама возложила на себя? К Кристин приходит понимание, что "юность она отдала на растерзание опустошительный плотской страсти", что "пленилась она мирской суетой". Она вспоминает родителей, которые сумели встретить старость достойно и красиво, несмотря на всю ту боль и то бесчестие, которые принесла непослушная дочь.

Теперь у Кристин открылись глаза, и она узнала, что на смену бремени и тяготам, выпадающим на долю молодой матери, приходят новые волнения и печали – удел матери стареющей.
Кристин всегда говорила то, о чем лучше было бы промолчать… Как ни стремилась она идти путем истинным – гордыня, строптивость, упрямство вели ее по ложной дороге... Любовь к Эрленду не мешала ей всегда помнить каждое горькое слово, каждую рану, которую он нанес ей, как бы ни было искренне его раскаяние...
И осталась она у разбитого корыта. Только тогда Кристин настолько осознала свои грехи, что направила стопы к обители, искать покаяние и утешение.

Мирская суета напоминает господина, от которого нелегко убежать, стоит только хоть раз покориться его власти. Она, конечно, не стала бы спасаться бегством от мирской суеты, но ее просто выгнали, как жестокий хозяин выставляет за дверь отслужившую свой век служанку. А теперь ее приняли сюда. Так сострадательный господин принимает старого служаку и, давая ему приют и пищу, из милосердия не заставляет изнуренного и одинокого старого человека работать помногу.
Изображая времена средневековья, Сигрид Унсет уделяет много внимания народной религиозности. Чтя Иисуса Христа и Деву Марию, обращаясь с молитвами к христианским святым, в трудные минуты люди вспоминают о древних обычаях, чтобы принести жертву чуме, страшному чудищу Хель или совершать иные языческие обряды. Любопытно было наблюдать за исторической составляющей романа, писательница подробно рассказывает о рыцарских законах, доблести и славе. Однако наибольший интерес вызвала повесть о жизненном пути Кристин, дочери Лавранса. Какой бы далекой не была для нас ее судьба, многие беды, страхи, надежды близки любой современной женщине.
Читать далее
77
469
Аноним14 апреля 2023 г.
"Во многая мудрости многая печали…"
Всегда грустно расставаться с полюбившимися героями. Но, как сказано в этой, последней, книге трилогии «все огни в конце концов догорают».
Да, печали в третьей части очень много. А вот насчет мудрости я бы еще подумала, хотя и вынесла в заголовок это высказывание Екклесиаста.
Кристин и Эрленд, пожив в браке два десятка лет, достигли, выражаясь современным языком, кризиса среднего возраста. Редко найдется семья, которой удалось бы избежать этих бурлящих порогов. Здесь многое зависит от ума и такта женщины Вот этого-то Кристин и не хватило.
Повела она себя, мягко говоря, неразумно и странно. Ну, прорвало женщину! Она и так столько лет терпела все выходки легкомысленного супруга. Далее все так, как всегда, независимо от того 14 век на дворе или ХХI: инфантильный супруг обиделся, что вспомнили ему старые грехи, собрал вещички и уехал на дальнюю свою заимку. Умыл руки, и хоть трава не расти.
Хотя и у него есть резон: нельзя всю жизнь держать сыновей возле маминой юбки. На то они и сыновья. Их удел быть сильными и учиться отвечать за себя и будущуюсемью.

–Кристин, моя Кристин... Но ты должна же наконец смириться с этим... Не можешь ты всю жизнь держать их у своей юбки... Они скоро станут взрослыми мужами, наши сыновья... – Положив ногу на ногу и обхватив сплетенными пальцами колено, Эрленд устало поглядел на жену. – А ты все еще как сука рычишь на всех, не разбирая, кто друг, а кто враг, едва только речь зайдет о твоих щенятах...
Я уже говорила, что среди персонажей этой трилогии Сигрид Унсет явно отдавала предпочтение Лаврансу, отцу Кристин. Но поскольку автор решила, скрепя сердце, отправить его на Небеса, то нужен тот, кто заменил бы его в авторской любви.
И Унсет несколько смещает акцент повествования в сторону Симона Дарре, несправедливо отвергнутого жениха Кристин. Чем дальше продвигается действие, тем яснее становится, в том числе и для главной героини, что, оттолкнув Симона, она совершила ошибку. Если и не роковую, то очень серьезную. Сердцу не прикажешь. Ни мужскому, ни женскому. И в одну реку нельзя ступить дважды. Симон прекрасно это понимает. О чем и говорит Кристин откровенно в их последнем разговоре.

– Погляди на меня, Кристин, – сказал Симон, – ответь мне правду. Коли я тогда потребовал бы от твоего отца, чтобы он сдержал данное мне слово, и согласился бы взять тебя такой, какой ты была... Коли я сказал бы тебе, что ты никогда не услышишь от меня ни единого напоминания о твоем позоре, но что я не освобождаю тебя от клятвы...Как бы ты поступила тогда?
– Не знаю.
Симон сухо засмеялся.
– Если бы мне удалось настоять на своем и сыграть свадьбу с тобой – едва ли бы ты по доброй воле приняла меня в свои объятия, Кристин, красавица моя...Краска сбежала с ее щек. Она сидела, опустив глаза в землю, и не отвечала. Он снова рассмеялся:
– Едва ли бы ты ласково встретила меня, если бы я лег в твою брачную постель...
– Я, верно, взяла бы с собой в постель нож, – прошептала она хрипло.
Симон не упрекает Кристин ни в том, что его жизнь ею безнадёжно исковеркана, ни в том, что, как ни старался, он так и не обрёл того счастья, которое заслужил. В свой последний час Симон думает о счастье не только своих детей, но и Кристин, заклиная её помирится с мужем.
А вот далее в поведении Кристин наступает, уж извините, какой-то климактериальный период. Объяснить чем-то иным её странное поведение я не в силах. Горячо примирившись с Эрлендом и понимая, что у этого примирения есть последствия. Кристин почему-то отказывается переехать к мужу, оставив усадьбу взрослым детям. Более того, она всячески скрывает свою последнюю беременность! Зачем и почему – остается загадкой. Последыш получился неудачным, что неудивительно после семи предыдущих родов , не прожив и полугода отошел в мир иной. Правда, тоже здесь чего-то автор как-то недодумала, и нам осталось только гадать почему умер этот восьмой по счету сын Эрленда и Кристин.
Не хочу здесь спойлерить все последствия неразумных действий Кристин и её супруга, но все эти заморочки приводят к большим неприятностям и трагическому исходу.
Только потеряв супруга, Кристин в полной мере осознает всю глубину своей к нему любви. Без него и вне его жизнь Кристин уже никогда не может быть прежней. Все радости и печали, уже текут мимо, не задевая глубины сердца. Оно осталось с Эрлендом.
Поэтому все остальные смерти и печали как-то вскользь. А ведь самое печальное всегда впереди. И оказывается, что боль от утраты близких не так страшна, как равнодушие родных людей. Кристин вдруг отчётливо понимает правоту слов супруга, что нужно было отпускать сыновей гораздо раньше. И вот теперь они оторвались от материнского сердца, оставив на нём зияющие раны. Они взрослые мужчины, у каждого своя жизнь. А мама оказалась где-то на обочине их душ.
И только рождение внука вдруг пробуждает на короткое время в душе Кристин что-то теплое. У неё есть шанс вернуться к жизни. Но человек лишь предполагает, а располагает все-таки Бог.
Последние страницы трилогии - одни из самых пронзительных, от которых вольно или невольно наворачиваются слёзы. Страница перевернута. Жизнь Кристин, дочери Лавранса, завершена. И душа её, очистившись, словно превращается в этот белый пушистый снег

Выпал снег. Никто этого не заметил, пока они сидели подле нее, а она боролась со смертью. Белая пелена, покрывавшая отвесную крышу церкви, странно слепила глаза; колокольня светилась на фоне обложенного серыми тучами неба. Снег, такой нежный и белый, лежал на всех оконных рамах и выступах, опушил серые камни церковных стен. И оба они помедлили, словно не решаясь запятнать следами своих ног тонкий покров свежевыпавшего снега.
Они жадно вдыхали воздух. После удушливого запаха, который всегда стоит в помещении больного чумой, он был таким сладостным на вкус – прохладным, легким и чуть-чуть пустым, но казалось, будто этот снегопад смыл поветрие и заразу, –воздух был приятен, как свежая вода
Рекомендую к прочтению всем, кто еще не читал. Не пожалеете!

Читать далее
48
830
Аноним25 июня 2013 г.
Третий том трилогии Сигрид Унсет "Кристин дочь Лавранса" заинтересовал меня больше чем второй.
Хотя остался некий привкус разочарования... Но не книгой, ни в коем разе, а самой героиней. Точнее и Кристин, и Эрлендом. Два упрямца! Как же я хотела, чтоб они уже зажили по хорошему, в любви и ласке. Но Кристин, гордячка Кристин... Не люблю, когда люди припоминают обиды годами... И я уверена, что если б Эрленд выжил, то через некоторое время опять началось бы все то же самое. Человека не переделать.
Хорошо раскрыты характеры Симона и Рамборг. Наконец-то я с ними примирилась - Симона даже полюбила, Рамборг просто приняла - ее вроде и упрекнуть не в чем, а все же не лежит у меня к ней душа...
Очень довольна всей трилогией, не зря Нобелевскую премию получила за нее автор!))
Читать далее
47
311

Все рецензии

Цитаты

Аноним15 декабря 2024 г.
– Мы не знаем, от каких бед уберегся тот, кто умирает молодым, – тихо сказала мать.
14
107
Аноним25 июля 2017 г.
Не моя вина, Рамборг, если сердце мужчины создано так, что руны, начертанные на нем в те годы, когда оно молодо и пылко, врезаются глубже, чем все, что пишется потом…
12
128
Аноним10 февраля 2013 г.
Трус - наполовину мертвец.
12
72