Записки юного врача

Несколько месяцев назад я читала книгу о жизни Михаила Булгакова. Там упоминалось, что Михал Афанасьевич имел в своей жизни одну темную сторону. Это было в период, когда он был направлен на работу врачом в село Никольское. Тогда он начал употреблять морфий. Сначала морфий Булгаков употреблял, чтобы облегчить реакцию на противодифтерийный препарат, а затем просто подсел на данное наркотическое средство. Так же в книге упомяналось, что наилучшие произведения автора выходили после принятия очередной дозы.
Тогда мне казалось, что такого не может быть. Но прочитав его произведение «Морфий», я поняла, что его мог написать человек, который пережил нечто подобное. В произведении мы видим сельского врача Сергея Полякова, который начал принимать морфий для облегчения боли, а постепенно стал морфинистом. В книге очень ярко описывается состояние Полякова, поэтому полностью погружаешься в персонаж, и переживаешь всё вместе с ним. Это поистине тяжело. Но ещё тяжелее тем людям, которые находятся в тот момент рядом. У Полякова его палочкой выручалочкой была Анна Кирилловна, у Булгакова тоже рядом была женщина, которая помогала ему пережить морфинистический период.
В целом, произведение потрясающее. К тому же от части биографическое. Почему от части? Потому что финал у историй абсолютно разный.

Как в рассказе настолько небольшого объема Михаилу Булгакову удалось вместить столько боли, страданий и разочарований человека? "Морфий" можно легко осилить за один вечер, но это далеко не "лёгкая" история.

По сюжету молодой врач Бомгард получает письмо от своего коллеги Полякова, который тяжело заболел и просит его о помощи. О сути болезни, которая привела к смерти, мы узнаём по записям из личного дневника Полякова. Это была зависимость от морфия.

«Морфий» — это мощное и пронзительное произведение, которое оставляет глубокое впечатление. Булгаков мастерски передаёт боль, отчаяние и борьбу с зависимостью, используя личный опыт и знания. Это не просто история о человеке, попавшем в ловушку морфия, а трагическая притча о слабости и силе человеческой воли. В рассказе поднимаются вечные проблемы нашего общества - зависимость и её последствия, одиночество и отчаяние, медицинская этика, - что делает его актуальным во все времена. Для меня этот рассказ о том, как легко можно попасть в ловушку зависимости и как сложно выбраться из неё.

Это история не только о медицинских реалиях начала ХХ века, но и о человеческой слабости, одиночестве и тщетных попытках найти спасение от собственных страхов и боли.

Рассказы юного врача Михаила Булгакова можно читать и перечитывать. Решила перечитать этот рассказ "Стальное горло" после просмотра фильма - одного из первых , поставленных по роману Бориса Пастернака "Доктор Живаго", где студент Юрий Живаго тоже делает удачную операцию ребенку - трахеотомию. Похожие эпизоды.
Стало интересно, у кого же этот эпизод появился первым. Ведь родились писатели рядышком: М.Булгаков - в 1891 году, Б.Пастернак - в 1890 году.
"Стальное сердце" было написано в 1925 году, "Доктор Живаго" - в 1965 году. Так что первенство Булгакова очевидно. При этом, Михаил Булгаков по образованию был врачом.
Обожаю его рассказы из жизни начинающего доктора. Как же они трогательны, достоверны и эмоциональны. Удачно проведенная операция помогла юному врачу осознать свое значение в забытом Богом уголке Земли.
С удовольствием перечитала и думаю, что буду их перечитывать.

Молодой земский врач (он же наш любимый писатель) рассказывает о своих трудовых буднях.
Рассказ социальный и поныне злободневный. Как донести до заражённого и опасного для окружающих человека суть проблемы? Страх его не берёт, боль появляется не сразу.
Даже не в самой болезни дело, хотя болезнь эта страшная, тяжёлая, опасная. А в отношении к самому себе, к своим близким — наплевательское и равнодушное.
И почему все расчитывают на то что их это не коснется? А вот если коснется, то уже возможно и поздно будет. Как говорится самый страшный враг человека — это он сам.
Сегодня дела обстоят лучше. Всё же люди становятся цивилизованнее, образованнее, а это не может не радовать. Горжусь нашей молодёжью.

С большим интересом отношусь к произведениям Булгакова. Есть в них что-то особенное, загадочное, манящее... Этот рассказ - одна из многочисленных литературных исповедей писателя. Известно, что Булгаков испытал на себе всё то, о чем он написал позже.

Каждый раз, когда слышу фразу "Сейчас всё ужасно! Вот раньше такого не было..." недоумеваю. Подобное можно услышать от представителей ВСЕХ поколений во все времена. И каждый раз я отвечаю одинаково: Окститесь, граждане! ВО ВСЕ ВРЕМЕНА ЭТО БЫЛО! Наркозависимость - не исключение. Начинается у всех по-разному и причины разнятся, но, в итоге, перед нами - одна из серьезных проблем современности.

Булгаков излагает всё очень доступно, не утаивая ничего. Читатель имеет возможность узнать, каково это - быть морфинистом.

В самом конце рассказа доктор Бомгард размышляет о следующем: "Я не психиатр, с уверенностью не могу сказать, поучительны ли, нужны ли? По-моему, нужны." (речь о записях)

Безусловно нужны. Хотя бы ради того, чтобы желающие попробовать "волшебные кристаллы" заблаговременно избавились от романтических представлений о приёме наркотиков и поняли, какой ад их ожидает.

На рассвете 14 февраля 1918 года Бомгард прочитал предсмертное письмо и тетрадь с записями своего коллеги доктора Сергея Полякова, которые попали к нему в руки уже после смерти морфиниста. Суицид положил конец мучениям Полякова. Можно до бесконечности рассуждать о причинах пристрастия ГГ к морфию: измена и уход жены, смертельная скука в глуши, однообразие, боли в желудке жо холодного пота... Но разве это что-то меняет? Зависимость не выбирает, с кем ей остаться, а от кого уйти. Она остаётся со всеми, кто ей себя предложил, несмотря на мотивы и факторы риска.

Кому же интересны подробные дневниковые записи Сергея Полякова, тот смело может обратиться к рассказу "Морфий".

Иногда "Морфий", на мой взгляд, совершенно незаслуженно издают как входящий в цикл "Записки юного врача". Тон, слог, настроение книги совершенно иное. "Записки" полны натурализма, некоей горечи от "тьмы египетской" в сознании крестьянской массы, тем не менее в них есть юмор и свет, они оставляют надежду.

"Морфий" погружает нас в пропасть, приоткрывает мрак души человеческой, попавшей в ловушку наркотической зависимости, врача, пытающегося подавить осознание проблемы и нашедшего выход, избавляющий от жизни, не найдя избавления от зависимости. Самоубийство - единственный путь? Быстрое или медленное, разница невелика. Если, к сожалению, полное излечение невозможно, а шанс вновь не пуститься в поиски счастья после иньекции совсем мал. Это не удалось даже Булгакову.

Любимейший Булгаков. Любимейший формат - небольшие рассказы.
Это не тот случай, когда я жалела о просмотренном сериале до книги. После нескольких страниц редклифовский образ стерся и ожил булгаковский, настоящий.

«Полотенце с петухом». Что сказать? Когда пациент действительно хочет жить - медицина бессильна. А еще всесильны врачи, коль так жаждут сделать все на операционном столе. После операционки - пусть, пусть...Но в палату должны привезти живого человека.

«Вьюга». Стихия любого сломает. А наша-то, славянская зимушка и подавно. Страшно и совершенно непонятно - КАК люди разбирали дорогу? Ночью, саньми, когда зыбкая морозная крупа по глазам? Мистика...

Дальше...

«Стальное горло». К третьему рассказу свыклась, что вначале доктор истерически пытается припомнить как делать ту или иную операцию, никак не припомнит и «идет по приборам». Доходит, что важно. Тут другое...Глупость не порок? А зачем же тогда больного ребенка за 15 верс везти, что б запрещать лечить? Везли, небось, что б любыми способами, а сами в истерики впадают...

«Тьма египетская» Читаешь воспоминания фельдшеров да акушерок о «темных» пациентах, которые и лекарством со всей округой делятся и горчичники на тулуп клеят и хихикаешь. Только вот - не от безграмотности все это, а от упертости. И сейчас по пол флакона душат, что б побыстрее и в всякие повитушные байки верят - и делают, простигоспади. Этот народ не победить (с)

«Крещение поворотом» Хорошая штука - врачебная интуиция. Но действительно страшно становится, когда надо спасать двух - роженицу и младенца. Вот тогда уж и хочется побить - как это не знаешь? как это буковки/картинки в голове спутались?

«Пропавший глаз»

Пардоньте, тут я соизволила ржать, от капелек этих, всесильных...

«Морфий»

Сколько самоуверенности в этих словах, жалкие фантазии. У наркоманов есть одно счастье - препараты. Им не нравится одиночество - люди их не понимаю. Поймут только такие же. А все другие - чужаки. Страшное время тогда было. Доктора, думая, что осведомленного человека привычка не возьмется, злоупотребляли, солдаты - ибо другого выбора по факту не было. Те, что от скуки - даже не рассматриваю. Страшные строчки дневника, на самом деле. В каждой записи - разрастающейся безумие.