Собрание сочинений в 5 томах. Том 2. Собачье сердце

Прочитав роман (который я выбрала только для флешмобного чтения, не особо горя желанием знакомиться с литературным наследием Булгакова вне рамок обязательной школьной программы) и приступив к написанию отзыва, я замерла в нерешительности. Прочитанные по диагонали "Интересные факты" о произведении вызвали некое недоумение. Не столько из-за того, что образ каждого персонажа имеет свой реальный прототип, сколько из-за того, что роман считается "самым смешным" у писателя.

Возможно, за сто лет взгляды на то, что именно считать смешным, радикально изменились, или это я подобного чувства юмора не разделяю, но смешным мне произведение не показалось. А образ Максудова, стоящего на грани самоубийства, и вовсе вгоняет в беспросветную тоску.

Автобиографичность романа и отсылки к известным персонам из театральных и писательских кругов могут оценить по достоинству те, кто в этом разбирается, кому все это очень интересно. Я к числу таких любителей не отношусь, к сожалению. Единственный образ, который мне удалось разгадать, - Иван Васильевич - К. С. Станиславский, и то, только потому, что нахватанных где-то когда-то стереотипов и отрывков хватило для узнавания.

В целом, написано довольно бодро, читалось легко. Но было ли интересно? Не особо. Было ли смешно - ни единой секунды. Скорее грустно.

Прочитать - и забыть.

Эксперимент, который произошел в России, когда народилось куча "новых" людей, взятых из подворотен и Ленин торжественно вручил им новый мозг, презирающий все старое, да пистолет, чтобы стрелять в затылки пережиткам прошлого, в "Собачьем сердце" осуществлен локально профессором Преображенским. Животные инстинкты, игра на балалайке по трактирам в совокупности с государственной службой - это облик нового человека. На человеческие качества его рассчитывать не приходится, Шариковы заинтересованы в извлечении сиюминутной прибыли, чтобы где-нибудь в подворотне напиться, предпочитают цирк театру и в состоянии критиковать Энгельса с Кауцким.

Что может сделать в этой ситуации сам экспериментатор? Ровным счетом ничего, хотя в произведении Шариковым выдано предупреждение о возможности возвращения в подворотню, туда, откуда они и вылезли. Нерядовая личность профессора Преображенского оценила и предусмотрела процесс. Чего не скажешь о немцах, которые дали Ленину денег, об интеллигенции, стоявшей у истоков революции, которые были в последствии вычищены главой Шариковых. Жесткая грубая карательная машина - единственное, что могло Шариковыми управлять и расчистить территорию от инакомыслящих, дабы Шариковы могли вариться в собственном соку, воюя уже с надуманными врагами. Представлял ли Булгаков - сколько поколений Шариковых сменится и насколько эти многочисленные собачьи сердца расползутся по стране и миру. Они и сейчас сидят в кабинетах, строчат кляузы да скупают гектолитрами водку. Большая их часть давно научилась маскироваться, но клеймо "совок" ясно проступает на каждом подобном лбу, который может уже даже не походить на чрезвычайно низкий, шариковский за давностью лет.

Часто приходится слышать фразу "какую страну мы потеряли". Ключевое слово здесь не "страну" и не "потеряли", а "мы". Мы, потомки Шариковых.

Чаще всего мы авторов драматических произведений относим к разряду писателей. И в большинстве случаев это, вероятно, так и есть. Однако в ситуации с Мольером всё было совсем не так. Потому что изначально будущий драматург был актёром. И активно, и довольно успешно, актёрствовал, лицедействовал, наряжался в костюмы героев и представлялся на сцене в самых разных образах. И только по прошествии некоторого времени начал писать и ставить на сцене со своей труппой собственные пьесы. Не переставая играть.

Дальше...

При этом вовсе не всегда и не сразу всё в его актёрской и авторской жизни складывалось удачно. И пока он не приобрёл известность и не был приближен ко двору, ему и его актёрам пришлось пройти долгий путь. Причём как в актёрско-творческом смысле долгий, так и в буквальном тоже, ибо поколесить по дорогам и городкам Франции пришлось изрядно.

А когда всё более-менее состоялось, всё равно жизненный и творческий путь Мольера не был безоблачным и усыпанным лепестками роз. Ведь все мы помним, что многие пьесы Мольера были глубоко сатирическими и, соответственно, всегда находились те, кто узнавал себя в героях его комедий. И пытался ставить палки в колёса и принимать все меры, чтобы помешать Мольеру делать любимое дело. И поскольку зачастую это были люди влиятельные и с гербами, то бороться с их влиянием было не просто.

А ещё ведь была и личная жизнь человека. В которой тоже не всё и не всегда получалось и складывалось.

Вы скажете, что всё это можно легко найти в ВИКИ и в других местах. Да, конечно, но ведь тогда мы будем лишены возможности встретится ещё и с Михаилом Булгаковым, с его взглядом на жизнь театрально-комедийного мастера и с его отношением и к Мольеру, и к временам и нравам, в которых жил и творил этот незаурядный современный автор.

Уважаю творчество Михаила Афанасьевича, хотя не всегда понятное, но цепляет меня, читателя. "Собачье сердце" одно из любимых произведений у автора, причем с ранних лет. Уже в школе самолично вызвалась составлять доклад по книге, и надо сказать, успешно :)

Понимаю, что в первую очередь в повесть заложен политический умысел. Но для меня это всё же история про эксперимент, медицинский опыт, пусть и фантастический, но очень реалистично вписанный Булгаковым в ту действительность.

Москва, 1920-е годы. По сюжету профессор хирургии Преображенский пересаживает человеческие гипофиз и семенники бездомному псу. Профессорская практика состояла в основном из операций по омолаживанию организма. Здесь же светило науки решил пойти дальше и очеловечить собаку. Вместе со своим ассистентом, доктором Борменталем, Филипп Филиппович успешно проводит оперативное вмешательство с дальнейшими наблюдением и записями о состоянии пациента. У Шарика, действительно, отваливается хвост, редеет шерсть, он становится на задние... ноги... И постепенно "перенимает" повадки хозяина пересаженных органов. А донором оказался умерший некто товарищ Клим Чугункин, который при жизни был редкостным тунеядцем и пропойцей. Со временем медики понимают, что допустили непростительную ошибку — общество получает нового Чугункина...

Герои Булгакова остры в своих высказываниях, прямолинейны. Легко наблюдается их противостояние: Преображенский выступает против нынешней власти, Швондер всем сердцем ненавидит вшивую интеллигенцию, Шариков подгавкивает тому, кто кормит. В общем-то, любимый прием писателя — на примере частного случая показать волнения времени, расслоение в социуме, своё отношение к происходящему.

Занятна и авторская подача сюжета. Повествование ведётся и от автора, и от ассистента Ивана Арнольдовича (в виде дневниковых записей), и даже сам Шарик выступает рассказчиком. Мне вот записи хирурга были особенно интересны, несмотря на всю фантасмагорию.

И, конечно же, хочу упомянуть одноименную киноленту Бортко. Прекрасный актерский состав, великолепная игра. Тот случай, когда сложно понять что же лучше книга или фильм.

"Маленький человек", делопроизводитель Коротков, стал жертвой набирающей обороты современной бюрократической машины.
Происходящее в книге напоминает наркотический бред, хотя чего ещё ожидать, если герой засыпает в комнате заполненной удушливым серным запахом шестидесяти трёх спичек... С одной стороны, его беготня нашла у меня отклик, т.к. кто также не бегал из одного кабинета в другой, и по кругу, во всех этих государственных учреждениях с кучей бумажек? А с другой — мне было скучновато читать, и большого интереса повесть не вызвала. Смешанные чувства...

Честно признаюсь, о Мольере я не помню ничего, кроме «что-то там проходили в школе», так что могу оценить данную работу только в качестве литературного труда Михаила Булгакова.

Как уже понятно, перед нами вся жизнь Мольера - известного французского драматурга, жившего во Франции 17 века и на века вписавший свое имя в историю. И то ли жизнь данной исторической личности была столько незаурядной, то ли талант безменного русского классика, а может и то, и другое, но получилась история, достойная отдельной книги.

Миньяр Н. «Портрет Мольера», 1656 год. Источник https://diletant.media/articles/27867587/

Мольер был сыном королевского обойщика и будущее юноши, казалось, было предрешено. Но как это часто бывает в биографии гениев, удачное стечение обстоятельств и неуемная смелость и желание пойти своим путем, сделали Мольера тем, кем мы его знаем на сегодняшний день.

Наверное, не стоит пересказывать все перипетии судьбы Мольера и его труппы, однако, о паре моментов стоит сказать. Первое, о том, как удачно драматургу повезло с дедушкой, который тоже был без ума от театра, а второе… дикие слухи о том, что Мольер женился на своей дочери. (Даже такие предположение для меня кощунственны, впрочем, не переживайте, добрый Булгаков убедил, что все это лишь происки завистников и врагов Мольера, которых было много).

Короче говоря, Булгаков хоть и преклоняет колено перед великим французским художником театра, а все равно честен со своими читателями и не забывает рассказать нам и о таких слухах, которые ходили о Мольере.

Вообще, данную биографию очень интересно читать именно благодаря Булгакову, его прекрасному сочинительскому таланту и превосходному иронизирующему тону. Не устану писать лавры Михаилу Афанасьевичу, не зря же он так восхвалял Мольера.

Подводя итоги, могу с точностью сказать, что Мольеру повезло с тем, что его биографию так красноречиво и с любовью написал русский классик. Мне и Мольер теперь люб, и Булгаков, как всегда, не подвел.

"Ничего на свете нет лучше "Театрального романа", хотите бейте вы меня, а хотите режьте..." А. и Б. Стругацкие, "Хромая судьба".
Самый большой (он же единственный) недостаток "Театрального романа" состоит в том, что он обрывается на полуслове, если не сказать на самом интересном месте. Увы, Михаил Афанасьевич его не закончил. В остальном, впечатления просто прекрасные. Если хотите посмотреть глазами Булгакова на писательский мир 30-х годов, заглянуть за кулисы МХАТа - настоятельно рекомендую. Не пожалеете.

Слабо представляю, чем я думала, когда в одной из игр взяла эту книгу. Я не особо люблю биографии, для меня все же книги - это в первую очередь развлекательная литература далекая от реальности. Но мне понравилось, я даже удивлена.

О Мольере я совершенно ничего не знала, только как о человеке, который жил давно и был связан со сценой. Чтение мне облегчило то, что все же это не сухая биография, а романизированная Булгаковым история о жизни. Были здесь и сплетни, и забавные моменты, а еще краткость сыграла мне на руку, все по делу. В общем заскучать особо я не успела.

Мольер не пожелал быть приемником отца. Захотел учиться и дальше отправился в театр. Кстати его имя - это псевдоним, что было открытием для меня Так и не поняла, заикался ли Мольер или нет, я все же склоняюсь, что да. Не зря же он писал в прозе и краткими фразами. По жизни судьба ему благоволила, хоть и были у него горести и печали. В целом я считаю, что иметь поддержку в виде короля дорого стоит. Не каждому будет позволено высмеивать врачей, знатных людей и самое главное - церковнослужителей. Мольеру позволялось очень многое, даже удивлена, что он умер своей смертью, потому что врагов, я уверена, у него было немало. Как и любой творческий человек, он был сложный, своевольный и порой безрассудный, но вот ума и хитрости у него не отнять. Писать сатиру и оставаться живым - это тоже искусство. До самой смерти Мольер не отрекся от своего призвания, вот что значит выдающийся человек в своей области.

Эта книга что-то вроде едкого, но невероятно вкусного блюда. Ты читаешь, смеешься до колик, а потом замираешь с мыслью: "А ведь это про нас?". Это не просто сатира на советскую действительность, это какой-то универсальный портрет человеческой глупости и гордыни. Профессор Преображенский – фигура, конечно, колоритная. Он – гений, он – циник, он – творец. И вот он решает создать "нового человека", не задумываясь о последствиях. Эксперимент получается… неоднозначным. Он решил, что может изменить природу человека, вылепить его по своему образу и подобию. Эксперимент – это, конечно, хорошо звучит, но вот что из этого выходит… А выходит Шариков. Простое, как три копейки, существо, вобравшее в себя все самые мерзкие черты человеческой натуры. Грубость, невежество, хамство – полный набор. И вот он уже "свой" среди новой элиты. Булгаков не читает нам морали, он просто показывает. Смотрите, говорит, вот во что мы можем превратиться, если забудем про человечность, про честь, про совесть. И становится страшно, потому что понимаешь: Шариковы никуда не делись. Они и сейчас с нами, только в других обличьях.
"Собачье сердце" - это как удар под дых. Больно, но отрезвляет. Это книга, которую нужно читать всем, чтобы не забывать, кто мы есть и кем мы можем стать. Иначе Шариковы заполонят собой все вокруг. И тогда – пиши пропало.

Читайте больше друзья !!!

Роман о первого лица. Писатель Сергей Максудов получил письмо и отправился с ним на встречу. И тут начинающий автор попадает в настоящий водоворот, а читатель погружается в серпентарий творческой среды.

Довольно едко выведены реально существующие люди, с которыми пересекался Булгаков. Директор театра, перед которым Максудов читает свою пьесу и на лице Ивана Васильевича не дрогнул ни один мускул даже на смешных местах. А потом понеслись правки, правки, правки. Так выведен у Булгакова Станиславский. Пьесу нужно было переделать и вообще никому не известный автор принёс пьесу, в которой нет места корифеем театра, а действуют в ней мальчишки.

Второй же директор театра незримо присутствует и руководит, присылая письма из Индии. Даже не видя репетиций, он даёт советы актёрам и те должны беспрекословно выполнять все его требования. Так вывел на страницах романа Булгаков второго директора МХТ — Владимира Немировича-Данченко.

И вообще люди театра — это коллектив, внутри него есть свои лидеры и отщепенцы, есть подпевалы и противники, внутри плетутся интриги и обычное “против кого дружим”. А драматург приходит со стороны. Ему непонятны все эти хитросплетения в отношениях труппы, но пьеса его должна сначала пройти “модерацию” театра. И это хорошо показано в произведении, когда Иван Васильевич рассуждает о пьесе Максудова, а сам даже не читал её. И это понимает Максудов, но не может ничего сказать. Он не может возразить, что смысл пьесы не дошел до главы театра, да и как это могло произойти, если тот ее даже не читал.

Мотивы, по которым Булгаков написал роман, напоминают крик души. Словно ему хотелось кричать о всех тех неприятностях, которые свалились него. Писателя запрещали, его пьесы изымали из репертуаров (наверно, Булгаков никогда не был так актуален как сейчас). Однако после вмешательства Сталина (внезапно) Булгаков поступил на службу в МХАТ. Но, как писатель сам говорил: “МХАТ — кладбище моих пьес”. После такого “диагноза”, Булгаков не смог больше оставаться в театре. Хоть пьесы его ставились, но от критиков он получал разгромные рецензии. А ведь пьесы шли с огромным успехом у зрителей.

В романе “Записки покойника”, он же “Театральный роман”, Булгаков вывел довольно резкую сатиру на метод Станиславского. На то, что эта система должна распространяться на всё и вся. При этом он не говорит, что она не нужна вовсе. Но она не универсальна, нельзя загонять творчество в жёсткие рамки и с помощью указивок сверху насаждать систему Станиславского или любую другую. Любое поклонение, любые рамки убивают творчество, убивает то живое и настоящее, что присутствует на сцене, ради чего и зачем люди ходят в театр. “Когда вы канонизируете художника — вы его убиваете”. Это и случилось со Станиславским и его методом. Из идеи талантливого человека сделали культ, чем “убили” МХТ.

И эту же идею Булгаков переносит на страницы романа. Его герой, Максудов, говорит: “С каждым днём я нравился Ивану Васильевичу всё меньше и меньше”.

В меру сатиричное, в меру жёсткое, но очень откровенное произведение. Исповедь творческого человека, истинного художника, который борется за своё право самовыражаться так как считает нужным, без рамок и ограничений, в которые его загоняют. Истинный художник должен быть открыт миру. Когда же ему говорят “не так ездите” и актёр из раза в раз ездит на велосипеде к своей любимой “правильно” наклоняя голову. Драматургу режут сцену за сценой, убеждая, что сцены в его пьесе не те, не такие и вовсе не главные. Так ни о каком творчестве не может быть и речи. Это уже не творчество, а ремесло.