Собрание сочинений в 5 томах. Том 2. Собачье сердце

Булгаков-мастер искусно описал жизнь удивительного человека, предвосхитившего эпоху, Булгаков-врач ещё искуснее описал историю болезни Ж-Б. Мольера. Любая книга о незаурядном человеке, о человеке, сыгравшем значительную роль в истории, меня захватывает, не исключение и "Жизнь господина де Мольера". Кажется, Мольер достиг небывалого, в ту эпоху заслужить внимание короля, стать директором самого модного театра Парижа, вот оно, свершилось счастье человека! Но гений не может довольствоваться такой малостью! И Булгаков как никто это понимал, потому как сам отличался немалым талантом. как понимал и то, что нет гениев при жизни, только после гонений и позорной смерти может человечество признать невосполнимую утрату, потому не о Мольере только, а о своей участи грустит он.

Самой странно, что ставлю одному из самых любимых писателей такую низкую оценку. Но тут дело вот, в чем.
Для меня Булгаков - это бренд. Я настолько привыкла к тому, что под обложкой, на которой красуется имя писателя, находится вкуснятина, что авансом возвела в абсолют даже те его произведения, которые еще не читала.
Так и с "Театральным романом" произошло. Я думала, это то же самое, что и "Театр" Моэма, только лучше. Я, как человек, имеющий отношение к театру, надеялась почитать про мхатовское закулисье. Я полагала, что Михаил Афанасьевич меня не разочарует, поскольку Булгаков и скука, Булгаков и пустословие - это нонсенс.
Как же я ошибалась.
Первая половина книги рассказывает о некоем молодом человеке, который страдает из-за того, что его не понимают. Молодой человек написал роман, роман этот, по мнению многих, слаб, но "что-то в нем есть"... Знаете, почему я не люблю книги о том, как писатель стал писателем? Потому что оценить его первые творческие шаги читатель не может, а слова писателя о том, что его, гения, все гнобят, выглядят как бабское нытье, уж простите. Поэтому мне было скучно.
До второй части я добралась только потому, что мне проспойлерили, что там будет Станиславский. Естественно, под псевдонимом. Станиславского я люблю и уважаю. И Система его еще как действует.
Ну, дождалась я Станиславского. Ну, посмеялась в паре моментов. Ну и все. Извините, Михаил Афанасьевич, но, при всем уважении, ваш "Театральный роман" просто пропитан личной обидой. Даже несмотря на сделанный вами вывод. Да, действительно, кесарю кесарево. Вы гениальный писатель. Как и Станиславский - гениален на своем месте. Пускать шпильки - дело черни. "Не по-королевски" (с). Зря вы это... Зря.

Я люблю Булгакова. Мне нравится, как он пишет, о чём он пишет. Как личность он мне нравится, возможно, даже больше, чем как автор. Такой смелый, готовый бороться и даже умереть за свои убеждения. Да ещё и врач - в общем, потрясающий человек.
Поэтому "Театральный роман" представляет для меня большой интерес - он не только вышел из-под пера любимого писателя, но и отражает реалии жизни самого автора - те, которые связаны с его работой в МХАТе. Этот роман ярко показывает, насколько сложным был для автора период сотрудничества с театром.
Я не берусь утверждать, что это лучший образец булгаковского юмора, но произведение, несомненно, очень забавно. Достаточно, чтобы во время чтения не только где-то улыбнуться, но и даже чуть-чуть посмеяться. Что, в прочем, не делает роман менее грустным. А для грусти причин достаточно. И, наверное, именно это напомнило мне прозу Кафки: сначала творится нечто совершенно абсурдное (а закулисную жизнь Независимого Театра иначе как абсурдом и не назовёшь), потом герой умирает. Да ещё и, к тому же, роман Булгакова остался незаконченным.
И, наверное, эта самая незаконченность в конечном итоге и вялилась тем самым "чем-то", чего мне не хватило в произведении, поэтому я не смогла поставить наивысшую оценку

Что-то последнее время не клеятся у меня отношения с классиками, что нашими, что зарубежными и я им ставлю оценки выше, чем мне бы того хотелось, просто из уважения. С Булгаковым произошла та же история. Казалось бы, тема затронута автором крайне интересная, пишет Михаил Афанасьевич хорошо, особую изюминку повествованию придает то, что произведение автобиографичное, но не затягивает меня мир театра и все тут!

Начну с того, что биографию Булгакова я знаю довольно поверхностно, на уровне школьной программы, отсюда и знакомых личностей в "Записках..." для меня нашлось все же маловато. Мне повезло и я читала издание с огромным количеством ссылок и сносок, которые помогали мне понять роман: тут были и объяснения определенных жизненных ситуаций, и список соотношения персонажей книги с реальными личностями, и цитаты из дневников как самого автора, так и его жены, но даже этого мне не хватило. Чтобы по-настоящему полноценно воспринять роман, чтобы проникнуться им, нужно не просто знать прототипом кого являются его герои, нужно знать, в каких отношениях они были с автором в тот или иной период его жизни, какого были характера, внешности, чем жили и дышали, благодаря чему были известны, отсюда у меня и возник некий дискомфорт при прочтении "Записок...": они хороши, но только для узкого круга читателей, хотя, бесспорно, читать про то, как на свет появилась "Белая гвардия", а затем и "Дни Турбиных" крайне интересно (и грустно).

Далее, "Записки..." по большому счету представляют собой фантасмагорию (вперемешку с обычным повествованием), состоящую из причудливых образов и видений, которые преследуют автора, а точнее Максудова, попросту говоря - глюки. Честно скажу, что магический реализм, что абсурдизм, что сумбур я в литературе не люблю и воспринимаю крайне плохо, а это, я так поняла, излюбленный прием Булгакова, потому что его же "МиМ" полна этих самых образов и иллюзий, да и сумбурное повествование, необходимое для показа хаотичной жизни внутри театра, возымело на меня прямо противоположное действие. К тому довольно странно было читать, что "Театральный роман" считается комедийным произведением автора, хоть некие элементы комедии и были, но я бы сказала, что это скорее трагедия или сатира, ведь и конец у истории печальный и повествование в общем-то грустное. Булгаков рисует перед нами свои безотрадные будни, в которых его творчество либо не понимают и потому не могут оценить по достоинству, либо не принимают и потому отказывают в признании. А еще сквозь все повествование проносится крайне нелицеприятные героини этой истории - людская зависть и обида. Именно эти недобрые чувства превалируют в этом произведении, угнетая автора и доводя в конечном итоге до самоубийства его героя. К тому же крайне досадно было обнаружить, что роман обрывается на самом интересном месте, когда я вполне сносно стала ориентироваться в многочисленных именах и получать удовольствие от чтения, но увы и ах. К еще одному огорчению добавляется и то, что все персонажи "Записок..." весьма неприятные личности (особую нелюбовь с моей стороны заслужил Ликоспастов), а ведь это прототипы реальных людей. Какое же все-таки болото, этот ваш МХАТ!

В общем, безотрадное чтение выдалось у меня этой осенью, из одной печальной истории я плавно перехожу в другую, еще более горькую. Книга, безусловно, необычная, знаковая, хлесткая, но определенно не моя.

Это произведение можно охарактеризовать, как фантастическую реальность. Не смотря на то, что повесть больше похожа на сказку, заставляет задуматься и показывает жизнь ту, которая есть на самом деле - без иллюзий и "розовых очков".
В книге встает сложный вопрос... а что есть на самом деле? Чего нам стоит прогресс в науке и технике? Не губим ли мы этим не только животных, но и людей... людей не только бездушных, но и с добрым, открытым сердцем?!
Возможно, Михаил Афанасьевич хотел сказать, что нельзя идти наперекор природе. Нельзя менять то, что сотворила она... каждый должен оставаться собой. Нельзя превращать одно существо в другое и нельзя рождаться одним человеком, а впоследствии изображать из себя другого. Или может автор хотел показать, что собаки лучше людей? Что человеческая природа может испортить даже самую благодарную собаку? Ведь в самом начале Шарик был безумно благодарен за то, что ему позволили находиться в квартире Филиппа Филипповича, а превратившись в человека, он уже посчитал, что этого мало и ему еще что-то должны... Человек придает слишком большое себе значение и чаще всего оно ложное.
Прочитав книгу, появляется вопрос - почему сердце собачье не ужилось в человеческом облике? Ведь в собачьем оно было хорошим…

Ну, писать рецензию классического типа на «Роковые яйца» не очень хочется, и так понятно, что Булгаков, в отличие от Маяковского, не пребывал в восторге от того, что большевики принялись «загонять клячу истории» – и показал, к каким роковым последствиям могут приводить такого рода гонки. Это все понятно, и все это многократно сказано. Я же устрою себе и всем желающим некий тест на "знание-освежение в памяти" самых различных нюансов жизни профессора Преображенского, то есть, Персикова же конечно:) Итак:

Профессор Персиков в вопросах и ответах

Дальше...

Сколько лет было профессору Персикову на момент развития событий повести?

Как звали профессора Персикова?

Как звали жену профессора Персикова, которая сбежала от него с оперным тенором, оставив знаменитую записку: «Невыносимую дрожь отвращения возбуждают во мне твои лягушки. Я всю жизнь буду несчастна из-за них»?

Сколькими языками (кроме русского) владел профессор Персиков?

Каковы были гастрономические предпочтения профессора Персикова?

Сколько комнат отняли у профессора Персикова в 1919 году:

Кого профессор Персиков обвинил в смерти суринамской жабы (и прочих жаб) в период военного коммунизма?

Читал ли профессор газеты, ходил ли в театр?

Почему профессор Персиков не читал газет?

Почему профессор Персиков не ходил в театр?

Брошюру с каким названием выпустил профессор Персиков после того, как возобновил активную научную деятельность?

О чем думала лягушка, распятая на пробковом штативе, в то время как профессор Персиков рассматривал ее брыжейку в микроскоп?

Чем отличаются голые гады от пресмыкающихся?

Куда шли студенты, которым посчастливилось сдать экзамен профессору Персикову?

Неуловимые признаки какой нации улавливал профессор Персиков в репортере Альфреде Бронском?

Вопрос Альфреда Бронского, приведший профессора Персикова в изумление в смысле его безграмотности:

Что ответил профессор Персиков на запрос сотрудника «Берлинер тагеблатс»?

Как профессор Персиков советовал поступать с репортерами?

Был ли некий Гринмут хорошим студентом?

• Вы, стало быть, я и кого-нибудь из студентов можно назвать. Дадим ему третий шлем.

Следует ли, по мнению профессора Персикова мыть яйца, если они «в грязюке», а вы хотите вывести из них цыплят?

Какими были последние слова в жизни профессора Персикова?

Чем обладал профессор Персиков, чего не было у приват-доцента Иванова, равно как и ни у какого другого человека в мире?

Что же произошло летом 1928 года?

Уже после первых строк меня начало распирать от нездорового смеха. И когда мои плечи подрагивали от хохота, я даже представить себе не могла, какая горькая истина скрывается под чудовищным пластом сатиры.

Вышло вот как: жаль Полиграфа Полиграфыча, даже несмотря на все мерзости, что он совершил. Смотришь на него с состраданием, как на бредящего. Неприкаянный он, несчастный человечишка; по жизненному пути ковыляет, ноги у него, словно у пьяницы, заплетаются. Жалко Шарика: добрейший пёс. Суровый урок преподали ему люди; а всё не научился он лаять с остервенением. Готов любить своего доброго волшебника всего лишь за ошмётки со стола да ласковое слово. Почти бескорыстно, не правда ли? Хочется даже добавить: по-человечески. А вот Преображенского вовсе не жаль. Понимаю я, что вроде бы он и неплохой, но ничего не могу с собой сделать. Как можно вот так взять и раскромсать обожающее тебя живое существо:

• Впрочем, для него и так никакого шанса нету, - он промолчал, прищуря глаз, заглянул в как бы насмешливо полуприкрытый глаз пса и добавил: - А знаете, жалко его. Представьте, я привык к нему.

Печально ещё то, что из Шарика наверняка вышел бы лучший человек, чем из Клима Чугункина, вора и хулигана. Возможно, ошибся бог, когда выбирал, кому нормально жить, а кому бегать по подворотне...

Если же отойти от рассуждений о действующих лицах и посмотреть на книгу с точки зрения литературной ценности, то стоит отметить афористичный язык Булгакова. Каждая фраза - жемчужина.
Ну и, конечно же, явственно виден политический подтекст. "Говорящая" фамилия Преображенский кажется очевидным намеком на произошедшую революцию. Можно бесконечно выстраивать ряд подобных ассоциаций, но я этим здесь заниматься не буду, поскольку плохо в данном предмете разбираюсь, да и незачем.

Одно могу сказать: настоятельно рекомендую прочитать. Эта книга и глубокая, и язвительная: то, что надо уму и сердцу.

Для меня – это лучшее у Булгакова. Самое прекрасное, самое необыкновенное, самое чудесное, самое невероятное и незабываемое. Перечитала в очередной раз, в очередной раз взахлеб. Как я люблю всех их: Филиппа Филипповича, доктора Борменталя, Зину, Дарью Петровну, милого, ласкового и хитрющего Шарика. Чудесный пес, хорошо, что тебе опять вернули твое естество!

Головокружительное произведение, с невероятной скоростью меняющее декорации, и ни в одной из них тебе не будет скучно, томительно, тоскливо. Стремительно и быстротечно все заканчивается. Но не беда! Вскоре можно начать сначала. И ничего не изменится, даже время и точное знание цитат не навредят и не испортят впечатления.

Ну разве это не о нас?!

Шедевр «Собачье сердце» Михаила Булгакова не требует рецензий. Собачье сердце уже и так разложили по частям и разобрали на цитаты. Булгаков действительно талант в создании образов и типажей ранней советской эпохи, различных социальных слоев, которые существовали в 1920-х годах и что характерно применительно к своевременному времени. Например тот же Шариков или Швондер.
Неудачные образцы попались профессору Преображенскому для опытов. Дворняга Шарик и неустановленны мужчина 25 лет отроду. Раз получился такой гомункул Полиграф Полиграфович. Вороватый любитель пивной, и всех бранных слов из русского лексикона, ранее судимый по профессии - игра на балалайке по трактирам.
Мораль затронутая рукой мастера Булгакова ещё в Роковых яйцах, что какие каверзы могут случится, когда происходит необдуманное и насильственное вмешательство в жизнь природы и общества. «Собачье сердце» это достояние русской литературы.