Грачи улетели

Вообще это рецензия на сборник Носова «Страница №6», в который входят два романа: «Член общества, или Голодное время» и «Грачи улетели», но, во-первых, у сборника этого на редкость идиотская обложка, которая, тем не менее, даже отражает одно из основных событий «Грачей», зато его можно легко приобрести за сто рублей и насладиться обоими романами подряд. А во-вторых, у отдельного (пока единственного) издания «Грачи улетели» оформление обложки близко к гениальному, так что пусть она здесь помаячит рядом. Я попытаюсь вроде как дать отзывы на всё прочитанное у Носова в совокупности, но, как всегда, сделаю это слегка сумбурно и сбивчиво, что вовсе не означает, что я что-то недопонял или недооценил, а, наоборот, отразит всю многогранность и многослойность прозы Носова, как одного из самых ярких носителей той новой петербургской ментальности, которую можно даже назвать «лимбусовским поколением» - той когортой русскоязычных писателей, издаваемых «Лимбус Пресс» с начала 2000-х, что очень органично существуют и читаются почему-то именно в Петербурге (не, ну не Фигля-Мигля же в самом деле называть носителем новой ментальности и голосом поколения, не смешите).

Не так давно в рецензии на Лапицкого я слегка саркастически распинался о полке под названием «Книги петербургских писателей» в Доме книги, но вот, кажется, наконец понял и осознал, что есть они – такие вот сугубо петербургские писатели. И Сергей Носов пока что – главный из них. К пониманию феномена Носова, а в особенности – чисто литературной прелести романа «Грачи улетели» лучше идти долго, с препятствиями. Так лучше будет ощущаться само величие «Грачей». Начните с его премиальной книги «Фигурные скобки» - она странная, будто какая-то неясная слегка недописанная пародия то ли на Стругацких, то ли на что ещё, неважно. Потом – сборник рассказов «Полтора кролика» - это уже яснее, ибо ничего нет лучше в русской литературе, нежели крепко сбитый рассказ, потому что романы пишет каждый третий, а вот написать действительно дельный рассказ – особое умение, которым Носов владеет – да прочитайте хотя бы завершающий сборник короткий рассказец «Хозяева сада». Именно в «Хозяевах сада», к примеру, несколькими штрихами формируется то особое отношение Носова к Петербургу, которое меня так и прельщает, о нём чуть позже.

После рассказов можно перейти уже к «Члену общества» - роману чуть менее странному, чем «Фигурные скобки», но всё-таки с определённой диковатой долей, особенно вдаряющей, как Носов любит, ближе к финалу. Здесь мы уже можем виртуально шляться с главным героем по СПб, толкать его локтём, показывая на любимые магазины, запрыгивать в троллейбусы, а потом БАЦ – помните, как в начале соловьёвской «АССЫ» чередовались сцены чтения Натаном Эйдельманом своей «Грани веков» с остальным видеорядом. Вот и здесь присутствует нечто похожее - одновременно и органично, и намеренно чужеродно встроенное в сюжет. Я при этом неизменно вспоминаю правдивую историю о том, как я застрял, едучи в троллейбусе от Витебского вокзала, в пробке в районе Техноложки, с собой был нечитаный «Белый отель» Томаса, и вот я в этой летней предвечерней безнадёжной пробке прочитал первые ошеломляющие главы романа. Вот оно, это чёртово впечатление: Носов – это как «Белый отель», прочитанный во время стояния в пробке на Загородном! Также «Член общества» поведает нам о выгоде покупки перегоревших лампочек и о том, что если прочитать тридцатитомное собрание сочинений Достоевского за три дня и три ночи, то рано или поздно, почти наверняка, почувствуешь легкое недомогание. И вот только теперь, после ретроспективы начала 90-х, этого «голодного времени», мы во всеоружии подходим к чёрному монолиту романа «Грачи улетели».

Главная прелесть письма Носова – то, что он не преклоняется перед Петербургом, не признаётся ему в любви у каждой урны, не превозносит какие-то досужие мистические или духовные, чёрт-те что поди разбери, качества города. Любить и выказывать восхищение всегда просто. Анализировать функции пространства-времени несоизмеримо труднее. Он относится к городу на равных, созерцательно, при этом зная досконально его историю и топографию. И среди главных мест действия у него - не набившие оскомину проспекты, площади, набережные и парки, а совершенно отдалённые, иногда даже конкретно необжитые пространства, в которые, однако, может нечаянно соскользнуть любой приезжий в любой момент времени, а сами жители города могут десятилетиями не знать и не замечать их – какой-нибудь Молвинский сад или парк Авиаторов – знаете, где они? вот, то-то же – или Громовское старообрядческое кладбище, или Родниковое озеро на проспекте Тореза. Герои Носова постоянно провалены в этот нарратив вроде бы находящихся рядом, но неизменно недоступных мест, и эти места своими изолирующими свойствами сами диктуют роману сюжет. В «Грачи улетели» предпринята попытка сначала показать такую ситуацию в Петербурге, потом – за границей (это вообще один из самых холодящих, истинно гоголевских эпизодов в новой русской литературе, не пожалеете), а самый страшный эпизод так вообще сокрыт от глаз читателя, ибо происходит в месте, насильно изолировавшемся даже от самого автора, как Чёрный Вигвам. Параллельно Носов походя читает нам лекцию о современном художественном акционизме и смысле «Чёрного квадрата» Малевича, который страшным образом аукается нам в финале.

У Носова есть свой особенный, теперь уже (после трёх романов и сборника) почти родной и узнаваемый стиль: слегка оторванный от реальности, витающий где-то у края глаза. Не магреализм, нет, скорее перманентно чем-то тревожащий читателя (некоей нарочитой несоразмерностью событий, внезапными всплесками языковых игрищ, выглядящих, словно шальной элемент декора, но неспособных поколебать монолит текста, будто отлитый в строках архитектурный Северный модерн) и тревожащийся сам по себе. Некий другой, вовсе не мистический, реализм, но почти готический, странный, почти как незабвенный Рид Грачёв – один из первых истинно петербургских писателей такого рода, когда его герой «… всю дорогу от Измайловского проспекта до Мойки ощущает он смутное беспокойство: ему кажется, что сбилась портянка в правом сапоге, сбилась и давит на пальцы. Он останавливается, шевелит ногой в сапоге. Нет, всё в порядке, и идёт дальше, домой…»

Главные герои «Грачей» отправляют письма «в прошлое» по несуществующим адресам и в несуществующие организации с заказом всяких вещиц или с отзывами на старые книги. Письма эти, по идее обязанные вернуться отправителю в отсутствии адресата, пропадают бесследно, не возвращаются, значит, как непритворно ужасаются герои, куда-то да уходят. В каждой своей художественной акции они видят прежде всего моральный аспект - как говорит германская художница, «ты хочешь делать акцент на моральный аспект?<...> Это очень русский концепт, твой проект - самобытный проект». Любая художественная акция не может носить признаков абсурдизма, потому что у любой акции есть цель - это акция-испытание, что для автора/художника, что для читателя/зрителя, и любой исход этой акции будет освящён смыслом. Сергей Носов чередует несколько пластов таких смыслов, сначала объясняя нам, глупым, смыслы реально существующих объектов: «Чёрного квадрата», старого кладбища с озером, города Санкт-Петербурга, затем приплетая смыслы своих героев, их поступков и идей, и, наконец, завершая всё третьими смыслами - своих произведений.

Порылась в подборках сайта и нашла много интересного чтения. Чтобы не было осечки ,начала с премиальных произведений отечественных авторов.
Книга лауреат премии " Нос" 2006 ,и премии" Суденческий букер" 2005г.
Роман расскажет о 3-х друзьях.
Жизнь, каждого из них сложилась по разному, но со времен студенчества она скреплена крепкой мужской дружбой.
Главный герой, от лица которого ведется рассказ Чиберев Борис Петрович директор школы, преподаватель математики. Но его страстным увлечением стало краеведение. Борис эстет Питерского захолустья, которое любит и самозабвенно изучает. Ему известна история многих глухих закоулков Северной столицы.

Его верный друг Щукин всю жизнь проработал сторожем. Непристижную для образованного, современника
работу он выбрал сам. Ему требуется свободное время для оригинального хобби. Мужчина увлечен ремонтом механических пишущих машинок. Он стал виртуозом этого дела, и наверное единственным человеком в стране, кто в 21 веке может вернуть к жизни любую модель архаичного печатного устройства.
Душой и негласным лидером компании является Леонид Тепин ( все зовут его Тепой).
Он с 90 - х годов проживает в благополучной Германии, но время от времени навещает Питер и встречается с друзьями. Тепа человек деятельный и чрезвычайно разносторонний. Читатель знакомится с героями романа во время визита Тепина в Россию.
Леонид прибыл в обществе молодой немки искусствоведа, фанатки актуального искусства. Катрин каждый шаг своей жизни желает представить художественным проектом.
Тепа тоже полон творческих планов,
и старается находиться в мейнстриме. Ему есть, что пред'явить миру.
Еще в советское время ,трио веселых приятелей , с Дворцового моста над Невой совершило неприличный акт,
о чем имеется справка из мед. вытрезвителя. Но в современном мире, подобное деяние становится творческим подвигом и называется перфоманс. О нем и следует поведать широкой общественности, ведь друзья пионеры этого направления, они художники.

Читатель будет детально ознакомлен с увлечениями и приключениями приятелей, а также погружен в тайну множества направлений актуального искусства.
Порой ,история напоминала беседы разгулявшегося мужского застолья,где каждому участнику есть ,что вспомнить и рассказать. И всем весело.
Я этот роман восприняла, песней поколению перестройки и стёбом над современными направлениями в искусстве. Познавательно и очень остроумно, думаю, что эта проза больше подойдет мужской аудитории.