Колобок

Кто бы мог подумать, что автор, которого привыкла воспринимать как детского, может писать такие занимательные книги!
Начало 20 века. Интересное время: с одной стороны, многие люди живут так, как завещали деды и прадеды, с другой, многие люди пользуется электричеством, автомобилями и телефоном. Если вторых для Пришвина не составило найти, то первых - надо ещё поискать в заповедных местах. Так и начинается путешествие героя. За волшебным Колобком он попадает на русский Север, на Соловки, гостить у поморов и лопырей, оказывается в Норвегии. Всегда и везде автор не только любуется людьми труда, но искренне восхищается родной природой.
Как оказалась, эта книга одна из первых в творческой биографии автора, но перед нами уже сложившийся мастер слова, которого хочется читать и слушать.

Рецензия на книгу Михаила Пришвина
«Колобок»

Многих взрослых читателей может смутить сказочное название этой повести, но сказочного в ней нет абсолютно ничего. Образ колобка символизирует лишь движущую путеводную силу, которая ведет путника не желающего сидеть на месте и, как только он засиживается и начинает прирастать к новому месту, задорный колобок срывается и ведет его дальше, напевая свою весёлую песенку: «Я от бабушки ушёл и от дедушки ушёл...»

Это произведение не просто путевые заметки, сделанные Михаилом Пришвиным в путешествии по Кольскому полуострову к далёким Хибинским горам, а богатейшая картина с тщательно проработанными образами северной природы и людей, живущих в единении с ней.

Мне, как и автору, довелось побывать однажды в этих удивительных горах и успеть почувствовать то, что чувствовал он. Читая эту книгу, я словно вернулся туда и ощутил под ногами ягель, который высыхая на солнце, хрустит и ломается, а утром, напитавшись росы, становится мягким, как перины. Увидел деревья, которые поднимаясь вверх по склонам, меняют свою форму, худеют, мельчают и, извиваясь, исчезают вовсе. Коснулся головой облаков, которые вдруг опустились так низко, что ниже уже некуда. Отмахнулся от назойливых комаров у воды, когда готовил еду на костре у подножья чёрных гор, а они, будто особенная приправа, падали в кипящий суп и придавали ему иной, северный аромат.

Невозможно сравнить Хибины, ни с какими другими горами, как невозможно сравнить тех людей — лопарей, которых Пришвину удалось застать на своих родных землях, подсмотреть, как они живут, прочувствовать на себе их незатейливый, но логичный, быт. Увидеть, как они радуются мелочам, как пугаются, словно дикие звери всего неожиданного, как берегут и почитают каждое известное им место и не знают ничего иного, что могло бы согнать их со своих земель и отправить в путь. Они не представляют, зачем куда-то идти и чего-то искать, когда здесь есть всё, что им нужно, где каждый камень, холм, гора, ручей знакомы им, имеют имя и душу, где все они — единое целое.

Жаль, что теперь уже не повстречать на своём пути кочующую за оленями семью лопарей, не посидеть с ними у костра, не поговорить, используя минимум слов, не посмеяться над их примитивной шуткой. И только хлопки крыльев внезапно вспорхнувшей куропатки, следы росомахи на тропе и выкорчеванный медведем пень пугают современного путешественника, и он ощущает, как и лопарь когда-то, что это всё ещё дикий и опасный, но такой удивительный и прекрасный — северный край.

18.02.2020 / Андрей Сальников