Ф. М. Достоевский. Избранные сочинения в двух томах. Том 1

Всяк об себе сам промышляет и всех веселей тот и живет, кто всех лучше себя сумеет надуть.

Всё дело в том, что в ихней статье все люди как-то разделяются на «обыкновенных» и «необыкновенных»

Моя душа так полна, так полна теперь слезами…

Слезы теснят меня, рвут меня. Прощайте.

Боже! как грустно!

Помните, помните вашу бедную Вареньку!

Он стал на колени среди площади, поклонился до земли и поцеловал эту грязную землю, с наслаждением и счастием. Он встал и поклонился в другой раз.

— Ишь нахлестался! — заметил подле него один парень.

Раздался смех.

— Это он в Иерусалим идет, братцы, с детьми, с родиной прощается, всему миру поклоняется, столичный город Санкт-Петербург и его грунт лобызает, — прибавил какой-то пьяненький из мещан.

Не за бесчестие и грех я сказал это про тебя, а за великое страдание твое. А что ты великая грешница, то это так.

И как подумать, что это только цветочки, а настоящие фрукты впереди!

-...Да я уверен, что за меня тогда, совсем с требухой, всего то одну печеную луковицу дадут, да и то если с тобой в придачу!..

• Это мало; я за тебя две дам...
• А я за тебя только одну! Остри еще!..

Заметов сам по всем углам твои носки разыскивал, и собственными, вымытыми в духах, ручками, с перстнями, вам эту дрянь подавал.

Бедность - не порок. Нищета - порок. В бедности вы еще сохраняете своё благородство врожденных чувств, а нищете же никогда и никто.

Радостный, восторженный крик встретил появление Раскольникова. Обе бросились к нему. Но он стоял как мертвый; невыносимое внезапное сознание ударило в него, как громом. Да и руки его не поднимались обнять их: не могли. Мать и сестра сжимали его в объятиях, целовали его, смеялись, плакали… Он ступил шаг, покачнулся и рухнулся на пол в обмороке.