Я сижу на берегу

– Значит, ты, гаденыш, голову мыл, сигареты покупал и директора козлом обозвал? Ты, получается, как все мы – зэк?
– Получается.
– Во что менты, суки, вытворяют. Уже и до детей добрались.
– Это не менты, это воспитатели.
– Заткнись. Я лучше знаю. Менты – они и есть менты.

У тебя, Рубен, поразительная возможность помнить ничего не значащие вещи.

– Вот ты посмотри, Маня. Посмотри на него. – Она кивает в мою сторону. – Ты посмотри на него внимательно. Ни рук, ни ног. И не человек вовсе, даже не полчеловека, а видишь, тоже друг у него есть. Понимать надо. Друг!

– Не может быть. Честных людей все равно больше.
– Это ты в книжках вычитал?
– В книжках.
Миша не сердится. Миша никогда на меня не сердится.
– Запоминай. Не бывает честных людей. Люди бывают умные и глупые. Умным все достается, глупым – ничего.

Тетя Клава завелась. Обычно тетя Клава думает слабо, но когда заведется, она не думает совсем.

– Знаешь, как отличить настоящего друга от ненастоящего?
– Как?
– С настоящим другом можно говорить о смерти.

- Тебе–то зачем учиться? Ты все равно умрешь скоро. У тебя миопатия.
– А тебе зачем?
– Я в Новочеркасск верю. Ты знаешь про Новочеркасск?
– Слышал. Это про интернат, где картошку дают и живут долго?
– Про него.
– Брехня все это. Не верю я.

Д о к т о р. Вы верите в пришельцев?
Г о л о с п о ж и л о г о а н г е л а. Еще чего! Я и так в дурдоме работаю. У меня своих проблем достаточно.

Рубен. Почему же тогда она бегает по сцене, приносит, уносит, всем прислуживает?
Миша. Потому что женщина, потому что отказалась играть с Дьяволом. После этого меняешься. Она хотела остаться самой собой.

Нет никакой надежды, если силы не равны.