Повести и рассказы: Дьяволиада. Роковые яйца. Собачье сердце. Записки юного врача

Пациенты, не читающие газет, чувствовали себя превосходно. Те же, которых я специально заставлял читать «Правду», теряли в весе!

«Есть нужно уметь, и, представьте, большинство людей вовсе этого не умеет. Нужно не только знать, что́ съесть, но и когда, и как.»

За вами идти? Да на край света. Пинайте меня вашими фетровыми ботинками, я слова не вымолвлю.

— Ну и что же он говорит, этот ваш прелестный домком?
— Вы его напрасно прелестным ругаете!

— О-о-о!.. Етит твою мать, профессор!!!

Я тяжко раненый при операции.

Что же это делается на белом свете? Видно, помирать-то ещё рано, а отчаяние – и подлинно грех.

Прибежит машинисточка, ведь за 4,5 червонца в бар не пойдёшь. Ей и на кинематограф не хватает, а кинематограф у женщины единственное утешение в жизни.

«Спасибо, кончено», – мечтательно подумал он, валясь прямо на острые стёкла:

– «Прощай, Москва! Не видать мне больше Чичкина и пролетариев и краковской колбасы. Иду в рай за собачье долготерпение. Братцы, живодёры, за что же вы меня?

- Наука еще не знает способов обращать зверей в людей. Вот я попробовал, да только неудачно, как видите. Поговорил и начал обращаться в первобытное состояние. Атавизм!

- Как же, позвольте? Он же служил в очистке...

- Я его туда не назначал, - ответил Филипп Филиппович