Иногда полезно иметь плохую память. Отравленная жизнь

Он говорил с насмешливой ненавистью. Этот тон по отношению к Вике он усвоил давно. Она обычно отвечала ему презрением, но без тени насмешки. Они ненавидели друг друга так, как только могут ненавидеть люди, связанные давним преступлением. Но эта связь была крепче любовной или дружеской. Все эти годы они делали вид, что забыли обо всем. И все-таки, изредка встречаясь на семейных праздниках, за общим столом, они переглядывались. Этих взглядов не замечал никто. Она спрашивала: «Помнишь?» А он так же безмолвно, но ясно отвечал: «Конечно». И когда неделю назад она позвонила ему, сказала, что в Москве, что запуталась, что ей нужна его помощь, он предложил ей приехать к нему. Тем более, что не ожидал, что жена вернется. Теперь Денис неохотно признавался себе, что в тот миг у него мелькнула мстительная мысль – наказать Ларису, переспав с ее сестрой. Вот это, несомненно, уязвило бы жену больнее всяких слов. Но когда он увидел постаревшую загнанную Вику, желание сразу пропало. А уж когда он услышал, чего ради она тайком прилетела в Москву…

Светлана ответила, что если картина и была в доме, то стояла где-то в шкафу. А рыться в шкафах не в ее правилах. И в ее обязанности не входит. Разве что на кухне. Когда Лариса Николаевна принимала ее на работу, она сразу оговорила с домработницей, что порядок в своих личных вещах будет наводить сама. Это избавило их от многих взаимных упреков и претензий. Светлана горестно поведала, что некоторые хозяйки устраивали ей истерики из-за того, что она на пять сантиметров передвинула пудреницу на трюмо или поменяла местами пару вешалок в шкафу, когда чистила одежду. Лариса Николаевна, слава Богу, была куда рациональнее и знала, чего хочет. Если одежда нуждалась в чистке и стирке – она сама вынимала ее из шкафа и складывала в специальный пластиковый короб в прихожей. А уж Светлана действовала дальше. В шкафах она никогда не рылась, даже не открывала их.

Следующие несколько дней после этой поездки Вика пролежала с высокой температурой. Это было ужасно. Нетопленая квартира, слепые окна, изнутри заросшие инеем, обогреватель, который теперь тянул так слабо, что тепло не ощущалось даже вблизи. Особенно страшно становилось в потемках, ближе к вечеру. Тогда начинался бред. Вика не решалась зажечь свет, чтобы не привлекать к себе внимание. Лежала в темноте, с горящим лицом, с пересохшими губами и время от времени начинала бредить. И тогда ей казалось, что в комнату вошла Яна. Она видела девушку только раз, но запомнила на всю жизнь. Это смазливое кошачье личико, глаза, которые сейчас были уже не яростными, а безмятежными, цветастое широкое платье. В руке Яна держала босоножку. Она садилась возле постели, смотрела на женщину и уходила только тогда, когда Вика отрывала голову от подушки, чтобы прогнать ее. И тогда все становилось на свои места – темная ледяная квартира, тишина, треск остывающего обогревателя.

Женщина следила за ним, зажав в руке уже ненужное письмо, и думала, что, в сущности, жизнь у нее удалась. Вот, например, у нее понимающий, отзывчивый муж. Хорошие дети. У Артура светлая голова, пошел в отца, говорит по-немецки, как истинный ариец, много читает. Зойка в последнее время так выросла и похорошела, что из прыгучей серой Зайки превратилась в настоящую красавицу невесту. И неужели все это можно разрушить только потому, что какой-то идиот, бездарность, алкоголик нарисовал тот чертов колодец? Единственную улику против нее. Может, уже бессильную. Но зато последнюю. Уничтожив картину, она будет спокойна всю оставшуюся жизнь. А это не так уж мало.

Девушка старалась не встречаться взглядом со своей бывшей наставницей. Она чувствовала себя неловко – донос мог выглядеть как месть за то, что Юлия Борисовна сунулась не в свое дело, отчитала Сашу за то, что она увела чужого мужа… Но деликатничать было неуместно. Девушка сидела в углу, в продавленном плетеном кресле, и гладила перепуганного кота, все время жавшегося к ее ногам.

В этой ситуации ей больше всего было жаль животное. Несчастный кот, старый, умный, законопослушный, – он ничем не заслужил этот обыск.