Плутарх. Сравнительные жизни

Сна­ча­ла он [Пирр]... как никто дру­гой, при­вле­кал к себе при­вет­ли­вым обхож­де­ни­ем, всем дове­рял и нико­го не стес­нял, зато поз­же, пре­вра­тив­шись из вождя наро­да в тиран­на, сво­ею суро­во­стью стя­жал себе сла­ву чело­ве­ка жесто­ко­го и ковар­но­го.

Одним видом сво­им устра­шая вра­гов, Пирр дока­зал правоту мно­го­опыт­но­го Гоме­ра, кото­рый утвер­ждал, что из всех доб­ро­де­те­лей лишь храб­рость срод­ни безу­мию, ибо увле­ка­ет чело­ве­ка без­огляд­ным поры­вом.

Мы пишем не историю, а жизнеописания, и не всегда в самых славных деяниях бывает видна добродетель или порочность, но часто какой-нибудь ничтожный поступок, слово или шутка лучше обнаруживают характер человека, чем битвы, в которых гибнут десятки тысяч, руководство огромными армиями или осады городов

И верно, есть ли иная цель у войн, которые ведут, не останавливаясь пред опасностями, негодные цари, безнравственные и безрассудные?! Ведь дело не только в том, что вместо красоты и добра они гонятся за одною лишь роскошью и наслаждениями, но и в том, что даже наслаждаться и роскошествовать по-настоящему они не умеют.

Так, обуянные гневом и лютой злобой, они забыли обо всем человеческом или, говоря вернее, доказали, что нет зверя свирепее человека, если к страстям его присоединяется власть.

Про этого Эзопа существует рассказ, будто он играл однажды Атрея, раздумывающего, как отомстить Фиесту, а мимо неожиданно пробежал какой-то прислужник, и Эзоп в полном исступлении, не владея собой, ударил его скипетром и уложил на месте.

Вернувшись в Рим, Цицерон первое время держал себя очень осторожно и не спешил домогаться должностей, а потому не пользовался никаким влиянием и часто слышал за спиною: «Грек!», «Ученый!» – самые обычные и распространенные среди римской черни бранные слова.

Ростки прекрасных качеств, всходящие в молодых душах, сперва, как говорит Феофраст, крепнут от похвал, а потом поднимаются выше уже под воздействием благородного образа мыслей.

Ведь и честолюбцы, лаская славу, то есть некое подобие или призрак доблести, никогда не следуют истине, единой, строго согласной с собою, но совершают много неверных, как бы стоящих между злом и добром поступков и, одержимые то одним, то другим стремлением, служат зависти и прочим страстям.