В 4 тт. Том 1. Из замка в замок

Книга сразу пленила меня своей обложкой (что, у меня специфические вкусы? Ну и ладно), и из магазина я утащила ее прямиком в свой книжный шкаф. Кто и что такое Селин, меня в тот момент не особенно интересовало, просто хватательный инстинкт совместно с тем самым специфическим чувством прекрасного велел – бери! А потом вышло так, что «Смерть в кредит» Селина досталась мне в ДП; так и началось знакомство с автором, и мозг сходу выделил для себя отдельное состояние: хочу Селина.

«Из замка в замок» - книга странная, практически бессюжетная. Но центральный персонаж здесь все тот же – сам Селин, на момент истории пожилой врач, ненавидящий все и вся, лишь изредка позволяющий заговорить останкам совести или, скорее, внутреннему голосу, способному оценить самого Селина со стороны; впрочем, от него автор-рассказчик быстро отмахивается, считая себя в праве расточать яд, да и почему бы нет, посмотрите на людей вокруг, посмотрите на этот мир!.. Да уж, Селину есть, о чем поведать, что вспомнить – о заключении в датской тюрьме, о блужданиях по Замку, которое можно расценить и как серую, отвратительную реальность, и как сюрреалистический кошмар, к которому сам Селин оказался привязан глубоко и надолго, и о вынужденном бегстве…

Понятия не имею, к чему красуется «Отвращение к Селину» на обложке. Это можно было бы понять, может, прикрепись цитата к «Смерти в кредит» (или какому другому роману), но по сравнению с оной «Из замка в замок» как-то не изобилует чем-либо из ряда вон – так, крепкие словца, не более того. Единственное, есть опасность захлебнуться в выплескиваемой ненависти, но, по-моему, грозит это только тому, кто не хочет посмотреть на мир глазами Селина, да и просто допустить мысль, как зачастую лицемерны, жестоки и безнадежно глупы бывают люди.

Хочется отдельно отметить, что восклицательно-троеточечный стиль автора непривычен только поначалу, но для излагаемого он более чем подходит, и быстро привыкаешь, не спотыкаешься, даже какую-то особую прелесть подчас можно найти в этих прерывающихся строках.

Не знаю, правда ли мир делится на тех, кто ненавидит Селина лютой ненавистью, и тех, кто его боготворит. У меня он вызывает горькое понимание, часто – сочувствие, ну и, в конце концов, есть у него способность создавать извилистые лабиринты, в которых можно блуждать и блуждать. Так что пока сей спорный автор оценивается мной на твердейшую четверку и не без удовольствия созерцается на книжной полке.

Закончила читать и сразу начала снова. Сперва делала заметки, отмечала страницы с особо упоительными пассажами, а потом поддалась потоку, да и действий больше стало. Поэтому и перечитывать пришлось, т.к. после действий трудно вспомнить просто размышления или поношения кого-то.
Так странно, что некоторые Селина считают исключительно неудачником, и ещё более странно, - если мерзавцем. У меня он ещё весь впереди, конечно, вон непрочитанный лежит, но стоит открыть даже "Из замка в замок", как тут же понимаешь: нет, какой мерзавец? он прекрасной души человек, которому много всего выпало. Да, его принципы и взгляды, может быть, не толерантны. Но, несмотря на то, что он упоминал в романе послевоенную Европу, его предположения о том, какой она будет в дальнейшем, т.е. сейчас, по моему мнению, очень даже соответствуют действительности.
Загадочным образом он умеет в двух словах, без долгих пространных описаний создать такую яркую атмосферу, которую бы, наверное, никакие описания и создать-то бы не могли.

Если мы обратимся даже не к форме, которая на первый взгляд кажется весьма произвольной, а к подаче, то увидим, что это живой, активный, экспрессивный монолог. И вот тут интересно: рождается впечатление, что этой речи читатель одновременно и нужен, и не нужен. Нужен, потому что каждое слово - это обращение, зов, иногда желание понимания. Не нужен, потому что текст абсолютно самодостаточен. Всё рассказываемое - это уже пережитые события, изменяемые, может быть, только памятью и восприятием самого главного героя (а в нашем случае автора), но не читателем. Они произошли и предстают цельной глыбой, от которой Селин иногда отрывает и рассказывает нам куски, так или иначе возникающие в его сознании.

Обратите внимание: последовательно (ну почти) он начинает говорить о своём пребывании в Зигмарингене, будучи больным, лежащим в лихорадке. На болезнь легко списать откровения, выдать их за помешательство и замутнённый разум. Но у Селина, кажется, разум наоборот проясняется, когда приходится говорить о вещах, которые уже закончились, в отличие от весьма неопределённого будущего. Тут же можно отметить, что при рассказе о жизни в Ловене, Фердинанд обращает внимание не только на обитателей Замка, но и на окружающих, которые, фактически, как и Селин, не имели никакого отношения к правительству Виши, коллаборационистам и прочим. Это люди, бегущие от войны, бегущие в любое место, кажущееся им наиболее безопасным и наименее голодным. Зигмаринген, наверное, был для них неким оплотом спокойствия, хотя, конечно же, они его там не получили. Но с другой стороны, рассказывая и о министрах, о маршале, то бишь о высоких чинах, Селин не ставит ничего им в вину. Он не называет их предателями, не сетует, до чего же это они довели страну - совсем нет. Он даже даёт двум из них цианид, хотя и жалеет впоследствии.

Теперь взглянем на форму. Сначала - события текущих дней: издатели, отсутствие денег, отношение соседей, врачебная практика, его враги и недоброжелатели, возвращения к более раннему времени, ещё до Замка, - ограблении его квартиры в Париже, о Замке - только маленькие упоминания. Надо сказать, что первая часть более экспрессивная, прерывистая, даже по части грамматических структур, а не только по мозаичности приводимых сведений. В "Замковой" части те же многоточия, но и цельных предложений больше, и сам ритм как-то немного утихомиривается, хотя и синкопичность (да простят мне все, имеющие музыкальное образование, неуместное употребление термина) никуда не девается.
Интересно, что встречаются и переклички внутри текста: вот он думает, как бы хотел размозжить голову своим издателям и говорит о Хароне, а в преддверии лихорадки лодка Харона сама приплывает к нему, вместе с огромным веслом.

Еще несколько слов об особо задевших меня вещах. Во-первых, то, что само бросается в глаза, - отношение Селина к своей жене и своим домашних животным. Не то, чтобы я хотела ставить женщину и животных в один ряд, нет, но в обоих случаях это отношение настолько трогательное, что диву даёшься. Фердинанд часто говорит о том, что давно бы покинул этот свет, где с ним случилось столько всего неприятного, но боится оставить Лили, потому что она хрупкая, слабая и не сможет защитить сама себя. Честно сказать, женщина, прошедшая жизнь в Ловене, потом побывавшая в тюрьме и жившая четыре года в Дании с плохо обустроенным жильем и часто голодая, лично мне не кажется слабой. На мой взгляд, она абсолютно бесстрашна и, что, возможно, даже более важно, очень любит своего мужа, за которым, в прямом смысле, на край света готова поехать.
Очень часто упоминается его любимый кот Бебер, которого Селин почти везде носит с собой и для которого приходится искать объедки. Вообще, это интересный момент: в начале рассказа про Замок автор говорит, мол, Лили и Бебер знали Зигмаринген намного лучше его самого и могли найти любой закоулок. Но если Фердинанд постоянно его в сумке носил, где ж коту найти время для собственного изучения территории?

Во-вторых, несмотря на всё своё злопыхательство, я думаю, Селином во многих его решениях руководила какая-то необъяснимая любовь к людям. Начнём с того, какую профессию он выбрал, - врач. Это заставляло его активно участвовать в жизни Замка, и многие моменты связаны именно с медицинской деятельностью. Вспомнить хотя бы случай с роженицей в поезде - весьма показательно. После войны он не берёт деньги за свои услуги, из-за чего от него отворачиваются бывшие пациенты (вообще, довольно странная реакция, не правда ли?). Потеря доверия людей бьёт по нему не меньше, чем отсутствие денег и невозможность заплатить за электричество. И здесь же можно привести одну прекрасную цитату, которая характеризует Селина ну просто целиком:

(и это учитывая, что добрую часть книги он высказывает Сартру (а это именно он) много неприятного, а сам Сартр принимал участие в травле Селина)

В-третьих, я рассматриваю роман как повествование человека, попавшего в сложные жизненные обстоятельства. Ситуации стресса все переживают по-особому, некоторые качества характера обостряются, некоторые - расплываются, и на первое место становится только выживание. Селин рассказывает о себе, но и даёт картину того, как это делают другие. В Зигмарингене сложилась ситуация постоянного напряжения, когда военные действия не здесь, но где-то рядом и в любой момент могут сами пожаловать. Атмосфера страха, отчаяния и почти уже рухнувших, в общем-то, надежд.

Наконец, вещь, преследовавшая меня всю книгу: горечь от вынужденного изгнанничества, оторванность Селина от дома, в самом высоком смысле слова, его одиночество. Где был его дом после разорения квартиры и бегства из Франции? Да нигде. Дали писателю обрести его на новом месте? Нет. Ну и последнее его пребывание в Медоне сложно назвать очень простым - Франция его, по сути, так и не простила.

Это глубоко, это хорошо, это надо читать.

Одни говорят, что есть несколько категорий писателей: плохие, посредственные, хорошие, гениальные и Селин. Другие говорят, что Селин - это вообще не писатель, а его книги невозможно читать. Человек, вызывающий столь полярные эмоции, естественным образом вызывает интерес, поэтому я и решил ознакомиться с его автобиографической трилогией.

С трилогией, однако, ознакомиться не удастся. Просто не хочется. Для того, чтобы составить впечатление о стиле автора - несомненно, очень оригинальном и самобытном - достаточно прочесть одну книгу, что я и сделал. Ну а сюжета как такового все равно нет, поэтому большого смысла читать еще два тома я не вижу.

Селин предстал передо мной обозленным на весь мир неудачником. Да, биография автора пестрит нелегкими испытаниями, да, Селину довелось прожить крайне сложную жизнь, да, у него есть все основания возненавидеть мир. С этим я не спорю. Но я не очень понимаю, как можно считать классикой 450-страничное плевание грязью, желчью, матом и оскорблениями? Где там обещанный в аннотации "изысканный юмор"? Селин образца книги "Из замка в замок" - это просто разочаровавшийся в жизни старик, у которого впереди уже не просматривается никакого будущего. И ладно бы страдания автора были какими-то возвышенными, ладно бы он приводил какие-то аргументы в пользу того, что прав он, а его недругов осудит история. Так нет же - просто автоматная очередь из нецензурщины и жалоб, что больше не на что купить морковки. Наверное, кого-то такое привлекает, но меня - нет.

3/5

С вами бывало такое, что подсаживается какой-нибудь грязноватый человек и начинает без спроса вываливать на вас свои горести?.. и жалуется, и жалуется, и все вокруг такие-сякие, и обидели его, и обокрали, и по миру пустили.. и ты и рад бы куда-нибудь отсесть, да некуда, и вроде не поддерживаешь его излияния ответами, а он всё не унимается... если бывало, то вы примерно представляете, что я чувствовал, читая первые 150 страниц романа Луи-Фердинанда Селина «Из замка в замок»!.. обиженный на жизнь и людей старик чехвостит всех подряд – старых друзей... издателей-ворюг, держащих его сочинения в подвале... правительство Виши, которое когда-то поддержал, а потом из-за этого был вынужден покинуть Францию... немцев, умудрившихся проиграть... отвергнувших его мейнстримных интеллектуалов – Мориака, Моруа, Сартра, Швейцера и прочих, этих духовных предводителей кретинов... наконец, нынешних пациентов, презирающих доктора, если у него нет автомобиля...

Примерно 150 страниц я выслушивал эту ругань, ожидая, когда же начнётся, собственно, роман... и тут он понемногу начал набирать обороты... потому что автор пообещал в начале, что будет нечто автобиографическое... повествование о годах на чужбине... о мытарствах на юге Германии, в замке Зигмаринген... туда пришлось отправиться после падения режима Виши... с маршалом Петеном и компанией... более тысячи человек, сидевших в замке Гогенцоллернов то ли с в гостях, то ли в заключении... деморализованных и побитых... без надежд на грядущий триумф... хотя находились и те, кто верил в победу... и это в конце 1944 года, когда над головой летали самолёты союзников, беременные бомбами...
Вот о чём этот роман – о пребывании в замке... а шире – о судьбе коллаборационистов... роман, в котором повествование скачет и прыгает, не в силах удержаться на чём-то одном... может, очередное литературное формотворчество?... есть и квазирациональное объяснение – мол, болезнь, жар, лихорадка, полубред... но, может, это отговорка, а всё дело в обрывочности воспоминаний о том, что лишено осмысленного движения из прошлого в будущего... потому что нет уже никакого будущего... вот и манера такая – рваная, дёрганая... впрочем, не буду рассказывать об этом, лучше покажу... собственно, прямо сейчас и показываю... а вы, наверное, подумали, что я пьяный?.. ну ладно, пьяный, конечно, но не в этом же дело... как и у Селина дело не в болезни... а просто «Путешествие на край ночи», принесшее ему литературную славу, закончилось... всё, вы уже на краю, просьба покинуть вагон...

Злобно его выгоняли из Франции... не считаясь с заслугами... мол, всё перечеркнул, поставил не на тех... а как хорохорился в своих памфлетах, думая, что помогает строить новый европейский порядок... три книжки написал с объяснениями, почему во всё виноваты евреи и как они губят Европу... нет, «Линию Мажино» не продавал, как её вообще можно продать, что за странная претензия?.. тайнами не владел, в оккупационном правительстве не сидел... ничего не делал, только писал, и этого оказалось достаточно... не любил евреев, теперь руки ему не подать... как будто все обязаны любить евреев... как будто любовь возможна по указке... а разве эти евреи всех вокруг любят?.. а разве все остальные народы так уж любят друг друга?.. помните, как в начале «Пражского кладбища» Умберто Эко приводятся стереотипные мнения народов друг о друге?.. именно Европа – родина ксенофобии... или, может, Селин так уж любил немцев?.. да их в романе так никто и не называет, исключительно «боши»... так себе народец, грубоваты... да и с вишистами могли обойтись получше, нежели этот проклятый Зигмаринген с его холодом, скудной пищей и вечно переполненными туалетами...

Селин там делал то же, что и везде... нет, не писал, а лечил людей... правда, с лекарствами было туго, они важнее на рушащемся фронте... даже цианид, который многие хотели иметь на крайний случай, был в дефиците... приходилось припрятывать и обменивать на услуги... хотя и услуги не себе лично, а лишь бы помочь кому-нибудь... например, коту – Селин был большим любителем животных, они окружали его всегда... кто-то мяукал и гавкал, требуя пищи... люди тоже всегда, но их он не любил... а ещё бывали странные посетители... например, один свихнувшийся музыкант с женой – тоже великие преступники – изволили играть на скрипке перед оккупантами... пришлось бежать, и от горестей повредился ум, и стал представляться грандиозный концерт в честь чьей-то победы, где он, конечно, станет первой скрипкой... поселили, в общем, в комнате с пианино... маленькая услуга от коменданта фон Раумница... человека незлого, потрёпанного аристократа... и были ещё услуги жене Селина и коту... в основном – еда... лапша или похлёбка из... чёрт, забыл, из чего... а она переполняла не столько желудок, сколько сортир...

О чём ещё рассказать?... может, о вокзале?.. у Бродского, помнится, сумасшедший дом был «вакуумом внутри миропорядка»... а у Селина вокзал был сумасшедшим домом посреди окончательно свихнувшегося мира... модель хаоса внутри хаоса... кого там только не было – солдаты непонятно каких армий, беженцы из непонятно каких стран, жулики и прохиндеи всех мастей, гулящие женщины, ищущие приключений и меняющие естество на хлеб... зачем я вообще вам рассказываю об этом чёртовом вокзале?.. просто хочу подбавить простенькой публицистичности: проигрывающая войну страна всегда скатывается в хаос... обратите внимание на некоторых соседей – если поезда стали ходить не по расписанию, значит, конец близок... а если люди куда-то бегут, а их ловят и куда-то тащат, а они снова бегут – значит, конец уже наступил... вот вы и добрались до края ночи...

Что будет потом?... если повезёт пережить катаклизм – значит, будете как-то жить... не всем так везёт в эпоху мировых катаклизмов... а что ещё остаётся, если не накрыли в окопе, не поставили к стенке и даже из тюрем удалось выбраться?.. а Зигмаринген был не единственной тюрьмой (ничего, что я всё-таки решил этот замок так называть?.. ведь покинуть его было почти невозможно... а если что-то нельзя покинуть, потому что закрыта граница, то скорей всего, вы в тюрьме)... потом было ещё бегство в Данию, и там снова тюрьма... но это уже будет описано в другой книге, ведь в конце жизни Селин написал трилогию... но я прочитал только первую часть – «Из замка в замок»... так чего же я буду морочить вам голову... и так уже вы скучаете, это как пить дать... чёрт, кажется, я превратился в того самого грязноватого человека, гадкого и всё профукавшего старикашку, который подсел к вам и принялся жалиться на судьбу... но это не я, это он (намёк на комедию с Пьером Ришаром, хотя смешного тут ни черта): выгнали из родной страны, продав вещи на рынке... не хотят печатать книги, мол, устарел, забыт и дискредитирован... французы обижены, мол, поддержал врага... немцы обижены, мол, ты поддержал нас прежних, а мы теперь другие... русские обижены: супруги Труляле и Обрыгон (догадаетесь, кто зашифрован в этих обидных кличках? если не догадались, пишите в комментах, отвечу вам, сирым) перевели «Путешествие» на русский, и он даже съездил в СССР, а потом высказался не так... нужно было так, а он не так... ну и всё, попрощайтесь, советские граждане, с господином Селином... а уж про евреев и говорить нечего, те вечно на половину мира в обиде...

Ладно, давайте кончать... я надоел вам, а вы – мне... Селин вернулся к нам, его перевели и печатают, в том числе последнюю автобиографическую трилогию – про мытарства после падения режима Виши... покупайте, читайте, нанимался я вам, что ли, пересказывать содержания?.. мучайтесь сами по 500 страниц в томе без нормальной пунктуации и чёткой линии повествования... потому что весьма интересная страница прошлого, да ещё и написанная рукой гения... вы вообще когда-нибудь задумывались над тем, что случилось с маршалом Петеном и членами его правительства в конце войны?.. кто сбежал, а кто приставлен к стенке?.. забыла о них история... не дочка Геродота, а живая ткань событий... вязкая паутина причин и следствий... исторический человековоз поехал дальше, а они улетели в кювет на повороте... ваша ставка не сыграла, так бывает...

Но остаются пациенты... остаются жена и собаки... остаются чистые листы, на которые сумбурно ложатся слова... ведь жулики-издатели обещают издание, хотя втайне ждут вашей смерти, ведь после смерти всё ваше так растёт в цене... в конечном счёте, то, о чём остались слова, продолжает жить... поэтому продолжает где-то стоять замок Зигмаринген, полный потерявших всё людей, обманувшихся в надеждах и расчётах... тьфу, опять дешёвая публицистика... пойду лучше спать...

Для меня, конечно, книги – это в первую очередь способ уйти от реальности. Но порой все-таки накрывает потребность найти в них больше, чем убежище. Они ведь могут не только спрятать, прикрыть, защитить, но также могут помочь яснее взглянуть на мир вокруг. И в этот раз это был Селин и его «Из замка в замок»
Признаюсь, что берясь за книгу, я не знала, чего ожидать. Возможно, рассчитывала на что-то вроде «Путешествия на край ночи», но когда начала читать, буквально растерялась в отдельных словах, совершенно нелогично разделенных восклицательными знаками и многоточиями. Однако потом как-то незаметно, попала в ритм и поняла, что книга заговорила человеческим голосом)) Это было так, словно в небольшой комнате два человека: один сидит и молча слушает, а второй пытается успеть рассказать, что с ним произошло за время, пока они не виделись… Они оба в теме, но времени мало, да и как заключить жизнь в слова... он начинает, сбивается, потом спохватывается, снова продолжает… А второй молчит, он слушает.

После «Художника зыбкого мира» Кадзуо Исигуро это моя вторая книга, в которой повествование ведется от лица человека, выбравшего «не ту сторону», или оказавшегося волей судеб, на стороне проигравших. Когда завершаются боевые действия и подписываются мирные договора, это совсем не означает, что война заканчивается в тот же день. Она просто переходит на другой уровень и теперь продолжается в действиях новой власти, которой нужно утвердиться; во взглядах соседей друг на друга; в бессонных ночах и разговорах с самим собой.
Я не знаю, как рассказывать об этой книге. Ее читать и просто, и сложно. Постоянно приходится обращаться к комментариям, потому что иначе, не будучи современником и соотечественником автора, невозможно понимать, о чем идет речь. Очень любопытны с точки зрения книгочейства отсылки Селина на авторов, которые писали с ним в одно время: Моруа, Мориака, Сартра, Вайяна. Возможно, они покажутся некорректными(да они такие и есть), зато они естественны, и эта естественность подкупает. Селин вообще пишет про себя, пытается как можно точнее передать свои чувства и мысли и пишет честно насколько это вообще возможно. Это может нравиться или не нравиться, но это так необычно и притягательно.

Уже далеко не enfant, но всё ещё весьма terrible, в конце творческого и жизненного пути, Селин пишет так называемую "немецкую трилогию" - три романа, объединенных темой Второй мировой войны, какой видел и проживал её сам Селин.

Те, кто знаком с Селином, знают, какую репутацию он заработал себе благодаря опубликованным антисемитским памфлетам. Когда я, год назад, принималась читать его "Путешествие на край ночи", мне было известно только то, что писатель сей по образованию врач. Я, помню, тогда воодушевленно подумала, что писатель, который по образованию врач, наверняка извращенец. Оказалось всё немного прозаичней - Селин просто ненавидит людей. Мужчин, женщин; толстых, тупых, воняющих, совокупляющихся людей. Собственно, мысли и воззрения, которые не единожды посещали любого мизантропа. Посему, не стоит ждать от Селина изящного препарирования человеческой души, попытки проанализировать попахивающее разложением людское сознание - мы все только биомасса, главная цель которой - выживать. Каких же высот здесь можно искать да и кому это надо?
Предполагаю, что именно за такой антигуманный подход к человечеству и человеческому, Селина и нарекли невиданным доселе монстром от литературы. Тем забавней, что такой, казалось бы, одиозный персонаж, тем не менее, был женат и так любил животных, что содержал целый зоопарк - котов, собак, птиц и даже ежа.

"Из замка в замок" - это первая часть вышеупомянутой трилогии, в которой Селин (после того как долго вдоль и поперёк хает своих издателей и парочку Нобелевских лауреатов) рассказывает о своей жизни в Зигмарингене.
Что такое Зигмаринген в 1944 году? Бывший замок именитой германской династии, превращенный в убежище для стекавшихся со всей Франции коллаборационистов. Впечатляющие декорации для голода, нищеты, говна и абсолютного морального дна. Там Селин занимается врачебной практикой, пытается лечить своих больных и держаться подальше от тех, кто ещё больнее.

В итоге, какого такого остро радикального мировоззрения можно подцепить у Селина? Гитлер для него - идиот, де Голль - идиот, все вокруг - идиоты, а вот кушать очень хочется. Возникает ощущение, что Селин во многом лукавит, эдакий, получается, всем известный персонаж, который "вечно хочет зла и вечно совершает благо".

Не скажу, что Селин вызывает у меня симпатию или антипатию, позицию же нейтралитета мне занимать просто неинтересно. Пока преобладающей эмоцией является, наверное, любопытство, которое и толкает меня продолжать читать дальше.

Кстати, благодаря интернетам, можно посмотреть интервью Селина, очень интересно, такой он там божий одуванчик.

Л.Ф. Селин (Детуш) никогда не причислял себя к мастодонтам высокой литературы. Все, что связано с выражением "высокое искусство" он нещадно попирал, иронизировал над писателями, входящими в это сословие. Это был прежде всего человек профессии (практикующий врач), человек со своим удивительным образом мышления, которое почти никто не разделял, да и Селин не сильно горевал на этот счет, человек со своим уникальным стилем. А стилю в данной статье я хочу уделить наибольшее внимание. Стиль Селина проявлялся в самоиронии, в которой он превзошел всех писателей 20-го века, и вряд ли кто-то переплюнет его и сейчас, в самоиронии такой беспощадной и ловкой, что он умудрялся называть себя последними словами и при этом сохранить лицо. Его ирония не знает границ, он может шутить над министрами-коллаборационистами, над хрянцузами и бошами, находясь, по сути, между двух огней и на волоске от смерти. Он иронизирует над правителями, нациями, шлюхами, животными, своими больными, которых он лечит. При этом юмор у него, на мой взгляд, достаточно приятный и непошлый. И, вчитываясь внимательнее в его иронию, мы находим его замечания и колкости справедливыми. А после прочтения "Замков" не остается ощущения, что он самый последний негодяй на Земле. Да, порой колкости Селина можно назвать желчными, но его юмор, неподдельная преданность врачебному делу, доброжелательность в обращении с людьми (далеко не всеми, стоит отметить) создают противовес его желчи, и в целом послевкусие от книги остается приятным, не горьким.
Читая "Из замка в замок", я по-новому открыл для себя понятие стиль. Стиль можно найти, вообще, где угодно: в написании текстов, в умении шить обувь, в обходительности с людьми, в манере удовлетворять своего партнера оральными ласками, в парикмахерском деле, в бережном и педантичном подходе вести свое хозяйство, в приготовлении блюд, в строительстве дома и т.д. Стиль - это твой особый подход, внимание к мелочам, свойский взгляд на то, что правильно и неправильно. Поэтому Селин - это не высочайшего уровня литератор и мастер слова, Селин - это писатель со своим узнаваемым стилем.
Что касается самого стиля написания "Замков", то это легкий, неперегруженный текст, читающийся на одном дыхании. В "Замка" даже сложно найти отрывок, который можно растащить на цитаты, к этой книге хочется возвращаться и читать её целиком, не вырывая из контекста отдельные слова. В этой книги Селина отчетливо видно, как автор проделал над собой работу, чтобы заигрывать с читателем, чтобы вовлечь читателя в свою историю и не отпускать его, пока история не будет до конца рассказана. Селин постоянно сбивается, вспоминает какой-то эпизод из другого этапа своей жизни, который непременно он должен впихнуть здесь и сейчас. Его не заботит последовательность повествования, или то, все ли он выжал из себя, чтобы рассказать нам тот или иной эпизод. Нет. Из него просто фонтанирует поток сознания, где смешиваются воспоминания, исторические факты, происходящее в мире, биографии его знакомых, и все это укладывается в одну историю, от которой нечего убавить и нечего прибавить. В "Замках" действительно все на своих местах. И ты веришь этой истории, ты веришь каждому его слову, потому что книга построена так, что Селин пишет без разбора, не отвлекаясь на, чтобы проверить правдоподобность и последовательность сказанного, без запинок, он рассказывает историю своей жизни одним сплошным потоком. Это можно сравнить с тем, как наш знакомый при реальной встрече рассказывает какую-то историю из своей жизни, без запинок, чтобы что-то придумать, приврать, без остановок на то, чтобы одуматься, он просто обрушивает на вас частичку своего жизнеописания, и вы не можете ему не поверить. Также и с Селином. Ему незачем что-то придумывать, скрывать и приукрашивать, а если его и можно в этом уличить, то у вас ничего не получится, потому что эти свойства впечатались в его речь и стиль. От прочтения "Замков" создается впечатление, что Селин сидит рядом и рассказывает эту историю в реальном времени. Вот это я и называю стилем.

Сюжет "Замков" рассказывает нам о изгнании Селина из Франции, который был вынужден бежать вместе с коллаборационистами правительства Виши в 44-ом году, когда советские войска и войска союзников начали освобождать захваченные фрицами территории. На Селина написал донос Ж.П. Сартр (философ левого толка, экзистенциалист) о том, что якобы Селин сотрудничал с оккупационными войсками, сдавал фрицам какие-то планы, отчего Селин был объявлен во Франции персоной нон грата и вынужден был бежать. Вместе с коллабос Селин бежал в Германию в замок Зигмаринген, где провел несколько лет работая врачом. По сути, большая часть романа посвящена тому, как Селин лечит больных в Зигмарингене (лечит всех: и министров, и обычных жителей), там и его зарисовки о верхушке правительства Виши, о том, с какими лишениями он сталкивается, жалуется на то, что он нищий врач, который ходит пешком в отличие от его коллег, ест похлебку, как самые последние бедолаги, некоторые лекарства покупает на свои деньги, заказывая из Швейцарии и т.п. Одним словом, более нищего и обездоленного врача с практикой более 30 лет не сыщешь на всем белом свете! Министры вызывает его к себе на ковер, одни, чтобы пожаловаться на обреченность их положения и приближающееся поражение фашистской Германии, другие, чтобы сподвигнуть Селина переметнуться на сторону фрицев и стать полноценным коллабос. Но Селин держится в стороне от тех и от этих, сохраняя беспристрастность.

Роман повествует о бесконечных скитаниях, лишениях ими вызванными, о том, что нет ничего постоянного, неприкосновенного, что образ человечества держится на глиняных ногах; установки всего мира обрушатся в одночасье, но предательство, эгоизм, попустительство, козни, стремление набить свое брюхо не смотря ни на что, желание урвать лучший кусок пребудут всегда, и лишь единицы останутся людьми до последней своей минуты. В романе нет абсолютно-положительных персонажей, как, впрочем, и в других книгах Селина, есть только люди противоречивые, неоднозначные, со своими особенностями, как только и бывает в реальной, некнижной, жизни.
Мне лично очень запомнился эпизод, когда Селин, вместе с несколькими министрами, едет в другую часть Германии на похороны министра Бишлона, которого неудачно прооперировали. Этот отрывок нужно читать залпом. То, как он описывает беснующихся детей, готовых все разнести, и беспомощных министров, неспособных им сопротивляться, невероятно уморительно.
Это повествование из эпицентра катаклизма, а Селин хроникер заката Европы.

Боже мой, как было бы приятно больше никого не видеть!.. ничего не говорить, ничего не писать, послать всех подальше... и отправиться доживать свои дни куда-нибудь на берег моря... только не на Лазурный берег!.. а к настоящему морю, к океану... ни с кем не встречаться, исчезнуть, раствориться в небытии... ну а как же хавка, милок?.. музыка играет, барабаны бьют!.. на ковер, старый клоун! и оп-ля!.. еще разок! вас, вообще-то, уже заждались! публика сгорает от нетерпения: все ждут, когда же вы наконец как следует расквасите свою физиономию!
... бум, хрясь, о ля ля!
живая речь! что ж еще сказать...