Черный принц

Пусть читатель, прежде чем провозгласить меня чудовищем бессердечия, заглянет в собственную душу. Подобные реакции, в общем, не так уж ненормальны, по крайней мере, почти простительны. Беды наших друзей мы, естественно, воспринимаем с определенным удовольствием, которое вовсе не исключает дружеских чувств. Отчасти, но не полностью это объясняется тем, что нам импонируют полномочия помощника, которые нам при этом достаются.

И деликатность, как часто бывает, заняла место истины.

По-идиотски мало лет.

Я знаю, два человека могут быть проклятием друг для друга...

Драматическое самоощущение - это то чувство, которого лучше не иметь.

Это ее шарф, но раз я пока оставил его у себя, она как будто мне его подарила.

Я знаю, что люди обычно имеют о себе совершенно искаженное представление. По-настоящему человек проявляется в долгой цепи дел, а не в кратком перечне самотолкования. Это в особенности относится к художникам, которые, воображая, будто прячут, в действительности обнажают себя на протяжении своего творчества. Так и я весь выставлен тут напоказ, хотя душа в полном противоречии с законами моего ремесла, увы, по-прежнему жаждет укрытия.

Я любил, и радость любви заставила меня забыть о себе. Я очистился от гнева, от ненависти, очистился от всех низменных забот и страхов, составляющих наше грешное «я». Достаточно было того, что она существует и никогда не станет моей. Мне предстоя-•ло жить и любить в одиночестве, и сознание, что я способен на это, делало меня почти богом.

Странно, имена остаются, как скелеты, с которых уже спала плоть. Они – знаки минувших событий. Иллюзия, воспоминания. Но они ушли, будто умерли.

– Вы – сплошные нервы, сплошной трепет…
– Как же иначе? Ведь я художник!