Ваша оценкаЦитаты
DaryaGorina6 ноября 2016 г.Как всякая молодая девушка, уже потому, что молода, она содержала в себе загадку, несла её в себе на каждом переступе, сознавала при каждом повороте головы.
367- DaryaGorina5 ноября 2016 г.
Нет, надо было как-то освобождаться от этого наплыва. Невозможно, чтобы каждая милая женщина вызывала полное замутнение головы. Вот посидела с ним, поболтала, ушла — а он все эти часы думал о ней. А ей что? — она придёт вечером домой, её обнимет муж.
Надо было освобождаться! — но невозможно было и освободиться иначе, как через женщину же.339 
987bon98716 июня 2016 г.Это — женские характеры, он совсем их забыл! Всё в них так: дунул — и уже нету. Только с мужиками и могут быть долгие ровные нормальные отношения.
348- Gagalova8 мая 2016 г.
а на самом-то деле тогда, прежде, она была ли таким совершенством, как виделась мне? Может и не была?… Что мы понимаем в двадцать пять лет?…
374 
Scale12 ноября 2015 г.Читать далееКак?? Люди кисли в траншеях, людей сваливали в братские могилы, в мелкие ямки в полярной мерзлоте, людей брали по первому, по втором, по третьему разу в лагерь, люди коченели в этапах-краснушках, люди с киркой надрывались, зарабатывая на латаную телогрейку, а этот чистоплюй не только помнит номер своей рубашки, но и номер своего воротничка?! Вот этот номер воротничка добил Олега! Никак не мог бы он думать, что у воротничка еще есть отдельный номер! скрывая свой раненый стон, он ушел от рубашек прочь. Еще и номер воротничка! Зачем такая изощренная жизнь? Зачем в нее возвращаться? Если помнить номер воротничка - то ведь что-то надо забыть! Поважнее что-то!
331- Scale31 октября 2015 г.
и стал семью десятками килограммов теплого белого тела, не знающего своего завтра.
344 
konakona31 июля 2015 г.Читать далееА заболел у Ефрема — язык, поворотливый, ладный, незаметный, в глаза никогда не видный и такой полезный в жизни язык. За полста лет много он этим языком поупражнялся. Этим языком он себе выговаривал плату там, где не заработал. Клялся в том, чего не делал. Распинался, чему не верил. И кричал на начальство. И обкладывал рабочих. И укрючливо матюгался, подцепляя, что там святей да дороже, и наслаждался коленами многими, как соловей. И анекдоты выкладывал жирнозадые, только всегда без политики. И волжские песни пел. И многим бабам, рассеянным по всей земле, врал, что не женат, что детей нет, что вернётся через неделю и будут дом строить. «Ах, чтоб твой язык отсох!» — проклинала одна такая временная тёща. Но язык только в шибко пьяном виде отказывал Ефрему.
365