Белые ночи. Бедные люди. Преступление и наказание

Всё ему некогда, всё ему мешают, а сам лежит и ничего не делает.

Оно, знаете ли, родная моя, чаю не пить как-то стыдно; здесь народ достаточный, так и стыдно. Ради чужих и пьешь его, Варенька, для вида, для тона; а по мне все равно, я не прихотлив.

Макар Алексеевич Девушкин

Но тогда, то есть в начале знакомства, сами знаете, бываешь всегда как-то легкомысленнее и глупее, смотришь ошибочно, видишь не то.

Объядение, а не литература! Прелесть такая, цветы, просто цветы; со всякой страницы букет вяжи!

В начале июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер, один молодой человек вышел из своей каморки, которую нанимал от жильцов в С—м переулке, на улицу и медленно, как бы в нерешимости, отправился к К—ну мосту.

Вы говорите, что у вас глаза слабеют, так не пишите при свечах; зачем писать? Ваша ревность к службе и без того, вероятно, известна начальникам вашим.

Не взыщите, душечка, на писании; слогу нет, Варенька, слогу нет никакого. Хоть бы какой-нибудь был!

мне стыдно и неприлично жить вашей милостыней и на вашем содержании...

Есть тут, говорят, хорошая книжка одна и весьма высоким слогом написанная; говорят, что хороша, я сам не читал, а здесь очень хвалят. Я просил ее для себя; обещались препроводить. Только будете ли вы-то читать? Вы у меня на этот счет привередница; трудно угодить на ваш вкус, уж я вас знаю, голубчик вы мой; вам, верно, все стихотворство надобно, воздыханий, амуров, – ну, и стихов достану, всего достану; там есть тетрадка одна переписанная.

-... и, наконец, пустил в ход величайшее и незыблемое средство к покорению женского сердца, средство, которое никогда и никто не обманет и которое действует решительно на всех до единой, без всякого исключения. Это средство известное - лесть. 

(Свидригайлов А. И.)