Валентин Катаев. Собрание сочинений в десяти томах. Том 5

Мрачная яркая книга о гражданской войне. Судьба выбирает за Петю сторону, но это трудно назвать основным содержанием текста – Катаев пишет кровавую драму, которая непонятно кому адресована, вроде бы продолжение почти детской книги, а крови и ненависти столько, что это пугает.

Начало «Зимнего ветра» красиво перекликается с первыми главами «Белеет парус...». И там, и там действие стартует не в Одессе, но плавно туда перемещается. В первом томе это был летний отдых, в «Зимнем ветре» – неудачное летнее наступление на Румынском фронте в 1917-м. Катаев так легко и просто рисует двойственный мир после Февраля – все, вроде бы, закончилось, но все продолжается. Продолжается и до Октября, и после. Описание Одессы, пусть и потускневшей, но всё еще полной публики, напомнило мне то, как рисовал Петроград Джон Рид – штурм Зимнего и одновременно работающие увеселительные заведения в паре сотен метров на Невском.

Первая русская революция рисовалась в «Парусе...» в гриновских тонах городских боев и ловли мятежников в дилижансах. Теперь больше трагедии и другой точки зрения. Каким-то холодом повеяло от момента, когда тот самый матрос, который встретился семейству Бачей по пути в Одессу в «Парусе...», залезает на палубу броненосца и корабль начинает обстрел города, занятого гайдамаками. Карта целей, взгляд на массу зданий с моря и вспышки орудий в ночи.

Катаев пишет о украинских национальных чувствах с очень плохо скрываемой ненавистью. Центральная рада, гайдамаки и жупанники куда больший враг, чем только появляющиеся белые и даже, пожалуй, немцы. При этом нормальные украинцы оказываются на стороне красных быстрее интеллигенции и кадровых военных, тут Катаев полностью разделяет тезисы большевиков о том, что свободная Украина возможна только в союзе с Россией.

При этом Ленина Катаев рисует довольно снижено и пародийно, точечно издеваясь над каноном. Вся вставная история про Смольный и Петроград какая-то сусальная, слащавая и ненастоящая. При этом низовые большевистские кадры, от сохи, так сказать, удивительно живописны, что Терентий, что Гаврик, что сквозной, такой значительный потемкинец Родион Жуков.

Главный герой пытается стать русским аналогом потерянного поколения Первой мировой, столь щедро представленного на страницах Хемингуэя, Барбюса, Ремарка и прочих европейских авторов. Но Гражданская засовывает его в бронепоезд, заставляет стрелять по гайдамакам и не дает уходить под действие каких-либо синдромов. Из огня да в полымя.

Катаев при этом не изменяет себе – в книге опять много той жизни, много слов и ощущений. Тонняга, керосинка системы Герц, куртка с бранденбурами, брекватер. Эпоха внезапной модерности становится тактильной и живой.

А сильнее всего меня почему-то удивил эпизод с Гавриком в караулке гайдамацкого куреня, когда он агитировал их отдать штаб без боя Красной гвардии. Тут в разговоре внезапно возникает вариант той сказки, что легла в основу мультфильма «Жил был пёс», только с котом и более мрачной концовкой.

Хорошая, хоть и неровная книга. Автор писал о том, что продолжало беспокоить его и через сорок лет после описываемых событий, писал ярко, зло и нешаблонно. Гражданские войны никогда не заканчиваются?

Кому же сегодня нах. нужны "тревожные годы Октябрьской революции"? И все те пацаны, что были напридуманы русско-еврейскими, еврейско-русскими писателями?
"Тревожные", "непростые", "суровые", - какие ещё эпитеты вспомнить?
Сначала, по понятным причинам, книжки эти были в программе хоть и дополнительного чтения, но за прочтение в общем спрашивали.
Потом пришли другие времена, всех, по хорошей и доброй русской традиции, отправили хрен знает куда. Точнее - придали забвению - красные же! Коммуняки! Мы же стали свободными. Собственно, ничего нового для России: приходят одни - анафема всему предшествующему, приходят другие - всё повторяется. А какой смысл в этих повторениях? Да никакого! А зачем писать о банальностях? А вот - зачем:

Во-первых, какие же это офигительные книжки! Сказать о золотом фонде детской литературы - ничего не сказать! Сколько жизни в этих детских движениях, поступках, приключениях, подвигах! Господи, да прочтите любую книжку из серии - сколько же там солнца, сколько моря, рыбы, в конце концов! Сколько тех самых парусов, от Лермонтова и... греческих одесских контрабандистов, - посмотрите, почитайте - сколько же там всего! Детство, юность и вечные их спутники - приключения и подвиги!

А посмотрите сколько же там России! Южной, солнечной, степной, украинской, - посмотрите, сколько там родной земли! Может, я там какой империалист-милитарист? Никакой, от слова совсем. В памяти одно: красиво, здорОво и здОрово! Мальчишки, пацаны, детство, наполненное смыслом. Не, не той осмысленностью взрослого человека, а мальчишеской заполненностью каждой минуты своим всепоглощающим желанием жить и действовать, действовать и жить!

Во-вторых, какой талантище автор! Откройте любую книжку на любой странице. Первое, оно же последнее: верю! Каждой букве, каждому слову и каждому предложению - верю! Всё по-пацански правильно, всё так и есть, так и поступают пацаны. Слава, прижизненная - заслуженная на 200 процентов. Спасибо Валентину Петровичу!

В-третьих, "я мечтаю вернуться с войны, на которой родился и рос"... Знаете, что я имею в виду? Не гражданскую, ни какую иную. Никакой политики. Я - о другом: о той внутренней войне между достоинством и уже непонятно каким комплексом неполноценности уже не понятно - перед кем. Что я имею в виду? Вместо одних героев - красных - на вахту героев заступили белые. Что делают русские? Ясное дело - скидывают с постаментов памятники. Чё там за Пашка Морозов-урод? Скинуть! Чё там за Зойка с Шуриком? Долой! Чё там за пацаны у Катаева? К хреням! А то, что о пацанах этих написано потрясающе - это кому уже нах. нужно? Всё, сливай воду - какой талант, если те были красными, а сейчас в главных - белые? И? А чё - и? Литература, мля, независимая от конъюнктуры. Ага. Это - про нас, тонких ценителей собственного недоразвития собственного же достоинства и собственной же смелости. Талантливо? Слов нет! Так зачем конъюнктурными лапами свергать потрясающие книжки про своих же? Про таких детей, сильных, смелых, убежденных, горящих жизнью, - что, про таких детей читать не нужно? У нас иные идеалы и иные ценности? Нам весь этот хлам не нужен? Бесконечное самоунижение - Господи, когда же это прекратиться?

Так, между прочим: когда Тарковский снял "Иваново детство", про "красного" пацана, про то, что нет красок в детской судьбе на войне - отечественной или гражданской (тем более!), тем самым "белым" иностранцам это не помешало увидеть не цвет политической принадлежности, а Детство. С его взрослой судьбой.

Мы-то когда-нибудь станем такими? Не бесцветными. По политическому спектру самооценок. По яркости человеческой жизни и судьбы. Дожить бы.

О подвигах персонажей "Белеет парус одинокий"и "Хуторок в степи" в одесских катакомбах в годы Великой Отечественной войны я прочитал в отрывках, которые печатались в газете "Пионерская правда". Поэтому, когда пару лет спустя вышла книга "За власть Советов"я не мог ее не прочитать. С тех пор я кк бы пропитался воздухом одесских катакомб и всегда при их упоминании в голове возникали картины героической борьбы одесских подпольщиков с немецкими оккупантами,стремящимися всяческими, самыми зверскими способами уничтожить их.
Главными действующими лицами романа, его героями, стали большевики-подпольщики, рядовые участники и руководители одесского подполья и партизанской борьбы против румын и немецких оккупантов. Роман полон жизненной правдой и суровой действительности, что придает ему историческую достоверность. Запоминающей стала встреча Пети Бачей под землей,в катакомбах со своим отцом. В 1956 еоду был снят одноименный фильм, с успехом прошедщтй по кинотеатрам страны.

Начало книги показалось захватывающим - герой попал в обстрел и получил серьезную рану. Было интересно узнать, что с ним произойдет дальше. Как оказалось, это ярый коммунист, готовый сделать все ради самой идеи. Способный даже отречься от близких ему людей, идущих против коммунизма. Когда его невеста Ирина высказалась против Ленина, против коммунистических идей, Петр тут же пришел в ярость и готов был сдать невесту коммунистам. Вот этот момент и удивил меня больше всего. Именно этот случай наглядно и показывает, как были заражены идеей коммунизма молодые люди в то время.
Все-таки, на мой взгляд, книга эта идеологическая, в ней нет ничего очерняющего советскую власть, коммунисты - это герои, а сторонники временного правительства и другие - враги, готовые сдать Россию немецкому канцлеру с потрохами, лишь бы не коммунистам.
Поэтому нельзя судить есть ли правда в книге, не субъективное ли это мнение автора, который является сторонником коммунизма?

Как ни странно, но в детстве из всех частей тетралогии больше всего понравилась именно эта. Возможно тем, что детские персонажи оказались очень живыми и милыми. Или тем, что Катаев удивительно ярко описывает разные ситуации с героями романа. Например, процесс приготовления баклажанной икры Бачеем и Колесничуком до сих пор представляется в лицах. А партизанская жизнь в катакомбах, пещерный быт...
Но есть один момент, который меня поразил больше всего, причем уже во взрослом возрасте. Это мастерское описание блестящей мошеннической схемы с векселями, с помощью которой румынский жулик Ионел Миря дважды (!) обманул незадачливого коммерсанта Григория Колесничука. Схема абсолютно реальная, такое вполне могло произойти где угодно, да хотя бы и у нас в лихие 90-е...
При этом удивляет то, ОТКУДА Валентин Катаев, будучи журналистом, настолько профессионально разбирался в вексельных мошеннических схемах и в вексельном праве! Никто из его семьи ни финансистом, ни юристом не был. А в Советском Союзе вексельного обращения не существовало, за исключением периода НЭПа. Скорее всего, это реальная история, произошедшая в действительности и подробно пересказанная Валентину Катаеву юристом-профессионалом. Другое дело, что зачем эта история в детской книжке? Воспитание капиталистической финансовой грамотности у советских пионеров? ;) Загадка...
Катаева читал почти всего. А самое любимое произведение - Разбитая жизнь, или Волшебный рог Оберона . Напишу как-нибудь и о нём.

Закончил месячник детской литературы последней книгой тетралогии "Волны Чёрного моря". Написано неплохо, но местами излишне пафосно. Боюсь, историческая достоверность страдает, так как не уверен, что в долгие годы оккупации в Одессе была такая организованная подпольная организация. Катаев описывает ужасы оккупации, но, думаю, на деле всё было гораздо хуже и мрачнее. Один из главных героев тетралогии, Гаврик, превратился совсем уж в плакатного персонажа, такого несгибаемого большевика-ленинца, который в самые трагические минуты поёт осанны советской власти. Именно из-за такой пафосности эту книжку будет трудно читать современным детям, так как им необходимо будет объяснять все эти поливы про Софью Власьевну.

Понравилось несколько лирических линий, которые очень неплохо удавались Катаеву во всех книгах - Петя мл. / Валентина, Петя / Галя и прошедшая по всем четырём повестям линия любви Моти к Петру Бачей. Если бы не это, книга совсем бы не читалась, так как одесского колорита, присутствовавшего в трёх других повестях, в "Катакомбах" почти нет.

Из всех четырёх книг цикла "Катакомбы", пожалуй, самая слабая. Да и автор переписывал её несколько раз.

"Глаза Василия Петровича грозно блеснули. Очевидно, ему очень понравилось это слово- "грабеж".
– Грабь награбленное! - сказал он и победно посмотрел на сына.
– Ишь, старик, как ты развоевался,-добродушно заметил Петя, с нежностью глядя на взлохмаченную голову отца, на всю его петушистую фигуру в коротком учительском сюртучке с блестящими на локтях рукавами.
– Да. Развоевался, как ты изволишь выражаться.
– Воюй, пожалуйста. Но грабить нельзя.
– Ты думаешь? Даже на святое дело? Петя замялся:
– Во всяком случае, до особого декрета.
– Хорошо,-подумав, сказал Василий Петрович.- В таком случае надо незамедлительно обложить местную буржуазию самым жестоким налогом: банкиров, купчишек, домовладельцев, епархиальное духовенство. А если будут саботировать, то - к стенке! - вдруг крикнул он снова, еще сильнее стукнул кулаком по столу. - К стенке! Безжалостно ставить к стенке. Или публично вешать на фонарях!.."

А ведь был интеллигентным человеком... графом Толстым восхищался. Сеял по мере сил разумное, доброе, вечное в народные массы. И вот, едва пойдя на службу к большевикам, уже начал звереть и пьянеть от крови. С кем поведешься, ясное дело. Закономерный итог нравственного падения либеральствующего интеллигента, начало которого мы наблюдали в "Хуторке в степи".

Как-то пропёрли меня первые две повести цикла, решил продолжить. "Зимний ветер" был опубликован позже всех повестей цикла, хотя по хронологии описываемых событий он идёт третьим, после "Хуторка в степи". Осень 1917 - зима 1918, главный герой возвращается с первой мировой в революционную Одессу. Бардак в стране, беспорядки в городе, мир рушится. Катаев в правоверных традициях своего времени описывает как на фоне этих событий из доброго бестолкового юноши выковывается идейный большевик - и читать это сейчас довольно гнусно. Судя по всему, фигура главного героя, Пети Бачея, автобиографична, а у Катаева была очень увлекательная биография в годы революции и уж он-то далеко не сразу стал большевиком. Поэтому, несмотря на все советские поливы, повесть даёт неплохое представление о том, что творилось тогда в стране. Пока читал все три повести цикла, не отпускало ощущение, какой глобальный пипец случился с Россией в начале двадцатого века и как люди могли жить среди всего этого.

В повести есть несколько весьма картонных персонажей, например, старый большевик Родион Жуков, а уж чего стоит описание Ленина. Но в то же время некоторые герои просто очаровывают своей жизненностью - отец героя, Мотя, Ирен - очевидно, за ними стоят реальные люди, которых знал автор.

В литературном плане повесть уступает первым двум, но для расширения кругозора прочесть можно, да и Катаев конечно очень сильный прозаик. Ну да, и самое главное - это конечно же подростковое чтение, задумывалась и получилась повесть "для среднего и старшего школьного возраста".