Ваша оценкаПредисловие Д.Затонского, комментарии С.Ошерова и Н.Шабурова.
В пятую книгу шестого тома Собрания сочинений Лиона Фейхтвангера вошли романы "Лже-Нерон" (1936) и "Иеффай и его дочь" (1957).
Перевод с немецкого И.Горкиной, Р.Розенталь и Е.Михелевич.
Жанры
Рейтинг LiveLib
4,0
2 оценки
- 50%
- 4100%
- 30%
- 20%
- 10%
Ваша оценкаПрочитали 2Хотят прочитать 4
Рецензии
Tarakosha31 октября 2022 г.Читать далееОчередная попытка заинтересоваться творчеством немецкого классика потерпела крах. Оказывается, я уже достаточно прочитала из его библиографии, но пока впечатлила меня только Семья Опперман. Сильно, злободневно и напряжённо.
Исторические-же романы автора каждый раз мне даются с большим трудом, как и в данном случае....Как всегда у автора, роман целиком и полностью погружает читателя в разыгрывающуюся драму, а значит, изобилует количеством действующих лиц, масштабом описываемого и обилием исторических подробностей, скрупулезно воссозданных автором в попытке осмысления самой природы власти и последствий шагов, предпринимаемых людьми, вовлечёнными в процесс.
Почему люди жаждут власти, как она отражается на них самих и окружении, к каким последствиям может привести то или иное действие в масштабах региона, страны, мира....
В ходе повествования обязательно затрагиваются темы любви и предательства, о ведомых и их кукловодах, о зависимости, лживости и предательстве.С этой точки зрения, идеи, заложенные в сюжет, впечатляют, но сам текст порой провисает из-за авторской скрупулезности и дотошности, а аллюзии, к коим подталкивает аннотация, скорее мешают, чем способствуют продвижению. Но попробовать в любом случае стоит.
881,7K
OlgaZadvornova24 июня 2022 г.Второго Нерона империя не переживёт
Читать далееЧерез 13 лет после смерти императора Нерона в восточном городе Эдессе появляется его двойник, запасшийся легендой о своём выживании, претендующий смести с трона узурпаторов Флавиев и продолжить своё правление Империей. Пока ещё нет открытой войны восточных царств с Римом, но завязываются интриги, которые становятся всё более сложными, так как всё больше лиц в них вовлекается. Есть часть населения, есть легионы, восточные цари и города, которые поддерживают лже-Нерона, он становится «новинкой», волна его популярности сначала идёт на подъём, затем на спад и – закономерный финал гибели мошенника. Таков сюжет романа.
И действительно, согласно античным летописям, в римской истории был такой лже-Нерон, и даже не один, но дошедшая до нас информация об этом очень скупа, возможно, эпизоды с лже-Нероном (или лже-Неронами) были весьма кратки, и попытки воскресить Нерона быстро пресечены. Всё, что описано у Фейхтвангера - это фантазия на тему, как бы это могло быть, и описано подробно, как значимый исторический эпизод. Но штука в том, что при ближайшем рассмотрении, это не роман о Римской истории. Тут нет антуража античности, скорее, тут очень много из 20-го века, начиная от военных чинов (фельдмаршал, полковник и даже фельдфебель) до взаимоотношений и психологии героев.
Собственно, роман этот вневременной, он об общечеловеческом – о психологии власти, о взаимоотношениях власти и толпы, о личности, двигающей историю. Очень хорошо показано, что нельзя утверждать, будто историю сотворяет одна личность, на самом деле личность даёт толчок, начало, а дальше всё катится как снежный ком, и процесс становится для одной личности всё более неуправляемым– в него втягиваются всё новые и новые факторы.
Варрон – римский сенатор (на самом деле, бывший сенатор, впавший в немилость на Палатине) живёт на задворках империи, в восточной провинции Сирия. Это прекрасно расписанный пример политического авантюриста. Он берёт за предлог мелкую распрю с губернатором провинции Цейоном по поводу уплаты налога в 6 тысяч сестерций, что и для казны, и для многомиллионного состояния Варрона – сумма ничтожная. Однако, Варрон решил наказать Цейона, а заодно и поиграть с Римом, попугать воссевшего на троне Тита Флавия, для чего готовит «выпустить в свет» двойника Нерона. Он и идеологическую базу подвёл под свою затею, придав ей благородный оттенок - идею объединения Востока и Запада.
«Созданием» Варрона стал горшечник Теренций, похожий внешне и усвоивший манеры и речь Нерона. Теренций – посредственность, которую вознёс поток событий на вершину власти, оболочка без идеи, форма без содержания, иллюзорное изображение, копия. Однако, воображаемый ореол «божественной власти» настолько вскружил голову этому «Созданию», что он почти теряет себя в этом раздвоении – он Теренций Нерон, внутренний Теренций сливается с внешним Нероном, но гармонии не получается. А от такой дисгармонии недалеко до того, чтобы «сносило крышу».
Варрон, выпустив своё Создание, теряет над ним контроль, но в то же время выйти из игры он не в состоянии, поток несёт его и увлекает всё, что было дорого и ценно для Варрона – дочь, близких людей, благосостояние, положение – всё он вынужден бросить в пасть своей идее. Идея и её представитель – Нерон Теренций – становится настоящим монстром.
Возвышение, пребывание на вершине, скатывание под гору и окончательное падение – закономерный путь каждого политического авантюриста. И если монструозное создание беспощадно уничтожается, то кукловода автор пощадил – Варрон отказывается от западного деятельного образа жизни и принимает восточный образ созерцающего странника, безымянного бродяги, он оставляет себе только одну радость – просто жить.Другие персонажи в романе получились тоже очень яркие, например, Цейон – педант, служака, не отличающийся особой дальновидностью и широтой взглядов, дрожащий за своё кресло, поэтому он хитёр и осторожен, но мелковат. Или Кнопс – раб, мечтающий стать господином. Или три таких разных женских типа – Марция (аристократка с образованием и идеалами), Акта (богемная светская женщина), Кайя (практичная простолюдинка).
В романе много иронии, и вполне правомерно увидеть в нём аллюзии на Германию 1930-х годов.
853,2K
Krysty-Krysty9 июня 2014 г.Читать далееЯ не нашла недостатков в этой книге. Захватывающий сюжет (именно шекспировские страсти, правда-правда). Сильный исторический фундамент. Персонажи, которым сочувствуешь – всем, с которыми вступаешь в диалог, споришь, которым хочешь иногда крикнуть: ну, дураки, надо ТАК, ТАК надо... Язык, в большой степени отражающий оригинал (простые событийные предложения – и яркие поэтические вставки). Выбрав роман именно из-за интересной для себя темы, я попала в собственную ловушку: каждые несколько страниц поднимала глаза от текста и терялась в далеких от книги рассуждениях и размышлениях. Впрочем, не для этого ли мы и читаем – чтобы думать...
Сегодня трудно представить, что строгий, бескомпромиссный монотеизм иудаизма когда-то должен был развиваться из чего-то, проходить путь становления, в различных смыслах соревноваться с язычеством. Фейхтвангер показывает именно “ранний” период Израиля. Закон уже дан, но харизматические лидеры (Моисей, Иисус Навин) отошли. Земля обетованная – вот она. Даже предварительно отвоеванная. Но как закрепиться на ней, как остаться народом (Божьим), не раствориться в межплеменьи?.. Эпоха судей – нелинейная, “темная” история Израиля, “не было царя у него; и каждый делал то, что ему казалось справедливым. ” (Суд. 21, 25). Главный герой Ифтах (так в переводе, который я читала) также делает то, что ему кажется справедливым. Это очень одаренный человек: прекрасный организатор, хозяин, военачальник, стратег, политик. После смерти отца законные сыновья гонят Ифтаха, рожденного от наложницы. У него еще есть возможность остаться и даже получить должность судьи, но для этого нужно смириться, пойти на унижение... Может, именно комплекс бастарда, вынужденного доказывать всем, что он не хуже, ведет к тому, что Ифтах неизменно руководствуется гордостью, жаждой власти, возвышением над всеми (а вначале нам кажется, что – любовью!). Незаконный сын, он действительно вобрал в себя лучшие черты “законных” сводных братьев, совместил их... вот от младшего мало взял, что и привело собственно к беде: верит он слабо...
Точнее, он совсем обычный в смысле веры, очень современный, как мне кажется, человек: надеется на себя, признает Бога, который когда-то вывел его народ из Египта, но не хочет ссориться и со всеми мелкими духами всех окрестных народов, есть они или их нет. “Служить двум господам”, “и нашим и вашим” (перекреститься и постучать по дереву) – значит попросту служить себе. Таков Ифтах, очень понятный и симпатичный автору и читателям персонаж, улыбчивый, умный, талантливый. Вместе с ним читатель проходит путь, на котором открывается, что естественное желание Ифтаха доказать, что он не хуже, приводит к бешеному высокомерию, ослеплению гордыней; нежелание жертвовать в начале пути (причем у него есть возможность не просто отослать с выкупом жену, а заставить-убедить ее отказаться от языческой веры) приводит к гораздо более страшной жертве в конце; служение двум господам – к служению исключительно своим страстям. Желая ВСЁ сохранить, Ифтах теряет ВСЁ. Может, Ифтах был бы хорошим военачальником для язычников (и он мог выбрать этот путь)... но он претендует на престол судьи именно Израиля, избранного народа, верного Единому Богу. Такие понятные человеческие компромиссы не срабатывают в этом случае. А отдать свою надежду Господу Ифтах не в силах, потому что верит по-настоящему только себе (как больно читаются строки, где Ифтах отказывается от множества путей для спасения дочери, опять же упираясь в собственную волю и собственную спесь; впрочем и клятву он приносит исключительно через нежелание быть кому-либо обязанным, благодарным). Прав оказываемся первосвященник, каким жестоким он ни выглядел бы вначале: недостаточная вера Ифтаха приводит его к большой трагедии, хотя народ в конце концов остается спасен.
Нет, не думайте, что книга станет неинтересной читателям, которые избегают произведений на религиозные темы. В романе Фейхтвангера воюют люди, не боги. Точнее, Божья воля совершается человеческими руками, все чудеса или наказания – подготовлены логикой или алогичностью человеческих поступков. Можно даже попробовать обвинять “жестокого Бога”, хотя каждый получил исключительно по своей вере то, что сделал своими руками. Текст действительно многоуровневый.
Можно прочитать роман просто как историческое произведение, полное интересных деталей из быта пустынных жителей Палестины. А можно интерпретировать, переосмысливать и проектировать книгу, как делают верующие с библейскими текстами. Написанный простыми словами, часто совсем короткими предложениями текст с поэтическими вставками молитв или славословий точно указывает на библейское происхождение сюжета, в некотором смысле перенимает стиль, оставаясь художественной интерпретацией. (Пример такой возможной интерпретации: можно обратить внимание, что Ифтаха сравнивают с Богом, особенно его дочь; это не кощунство, ведь возможно и обратное сравнение – Бога с Ифтахом: другой Отец, который безмерно любил свое единственное дитя, вынужден был пожертвовать этим ребенком для спасения своего народа. И Ветхий Завет даже в малом фрагменте снова делается пророческим открытием Завета Нового.)
Помню, как я впервые прониклась поэтикой псалмов: “На тихие воды ведет Он меня”, “Там, на реках Вавилонских, сидели мы и плакали... повесив арфы свои на ивах... ”, “Враг зачал беззаконие, выносил злобу и родил измену” – я носила эти образы, пока до меня не дошло, что мой ошеломленный восторг – восхищение пастушка с дудочкой, который впервые услышал симфонический оркестр, в то время как большинство цивилизованного мира давно впитало эти образы в свою культуру, переосмыслило, перемечтало, перекодировало. Роман Фейхтвангера – отличный пример такого переосмысления всего 47 библейских стихов.І па-беларуску...
Я не знайшла хібаў у гэтай кнізе. Захапляльны сюжэт (менавіта шэкспіраўскія жарсці, праўда-праўда). Моцны гістарычны фундамент. Персанажы, якім спачуваеш – усім, з якімі ўступаеш у дыялог, спрачаешся і якім хочаш часам крыкнуць: ну, дурні, трэба ТАК, ТАК трэба... Мова, што ў вялікай ступені люструе арыгінал (простыя падзейныя сказы – і яркія паэтычныя ўстаўкі). Выбраўшы раман менавіта паводле цікавай для сябе тэмы, я патрапіла ва ўласную пастку: кожныя некалькі старонак падымала вочы ад тэксту і гублялася ў далёкіх ад кнігі развагах і рэфлексіях. Зрэшты, ці не для гэтага мы і чытаем – каб думаць...
Сёння цяжка ўявіць, што строгі, бясхібны монатэізм іўдаізму калісьці мусіў развівацца з нечага, праходзіць шлях станаўлення, у розных сэнсах спаборнічаць з язычніцтвам. Фейхтвангер паказвае менавіта “ранні” перыяд Ізраіля. Закон ужо дадзены, але харызматычныя лідары (Майсей, Ісус Навін) адышлі. Зямля абяцаная – вось яна. Нават папярэдне адваяваная. Але як замацавацца на ёй, як застацца народам (Божым), не растварыцца ў міжпляменні?.. Эпоха суддзяў – нелінейная, “цёмная” гісторыя Ізраіля, “калі ў яго не было цара і кожны рабіў тое, што яму падавалася справядлівым” (Суд. 21, 25). Галоўны герой Іфтах таксама робіць тое, што яму падаецца справядлівым. Гэта вельмі адораны чалавек: ён цудоўны арганізатар, гаспадар, военачальнік, стратэг, палітык. Пасля смерці бацькі законныя сыны гоняць Іфтаха. У яго яшчэ ёсць магчымасць застацца і нават атрымаць пасад суддзі, але для гэтага трэба змірыцца, пайсці на прыніжэнне... Можа, менавіта комплекс бастарда, вымушанага даказваць усім, што ён не горшы, спрычыняецца да таго, што Іфтах нязменна кіруецца ганарлівасцю, прагай улады, узвышэннем над усімі (а напачатку нам падаецца, што – любоўю!). Незаконны сын, ён сапраўды ўвабраў у сябе найлепшыя рысы “законных” зводных братоў, сумясціў іх... хіба, ад малодшага мала ўзяў, што і прывяло ўласна да бяды: вернік ён слабы...
Дакладней, ён зусім звычайны ў гэтым сэнсе, вельмі сучасны, як мне здаецца, чалавек: спадзяецца на сябе, прызнае Бога, які колісь вывеў яго народ з Егіпта, але не хоча сварыцца і з усімі дробнымі духамі ўсіх навакольных народаў, ёсць яны ці іх няма. “Служыць двум гаспадарам”, “і нашым і вашым” (перахрысціцца і пастукаць па дрэве) – значыць папросту служыць сабе. Такі Іфтах, вельмі зразумелы і сімпатычны аўтару і чытачам персанаж, усмешлівы, разумны, таленавіты. Разам з ім чытач праходзіць шлях, на якім адкрываецца, што натуральнае жаданне Іфтаха даказаць, што ён не горшы, прыводзіць да шалёнай пыхі, асляплення ганарлівасцю; нежаданне ахвяраваць у пачатку шляху (прычым у яго ёсць магчымасць не проста адаслаць з выкупам жонку, а прымусіць-пераканаць яе адмовіцца ад язычніцкай веры) прыводзіць да значна больш страшнай ахвяры ў канцы; служэнне двум гаспадарам – да служэння выключна сваім жарсцям. Можа, Іфтах быў бы добрым военачальнікам для язычнікаў... але ён прэтэндуе на пасад суддзі менавіта Ізраіля, выбранага народа, вернага Адзінаму Богу. Такія зразумелыя чалавечыя кампрамісы не спрацоўваюць у гэтым выпадку. А аддаць сваю надзею Госпаду Іфтах не ў сілах, бо верыць па-сапраўднаму толькі сабе (як балюча чытаюцца радкі, дзе Іфтах адмаўляецца ад мноства шляхоў дзеля ратавання дачкі, зноў жа ўпіраючыся ва ўласную волю і ўласную пыху; зрэшты і клятву ён прыносіць выключна праз нежаданне быць каму-колечы абавязаным, удзячным). Рацыя застаецца за першасвятаром, якім жорсткім ён ні выглядаў бы напачатку: недастатковая вера Іфтаха прыводзіць яго да вялікай трагедыі, хоць народ урэшце застаецца ўратаваным.
Не, не думайце, што кніга стане нецікавай чытачам, якія пазбягаюць твораў на рэлігійныя тэмы. У рамане Фейхтвангера ваююць людзі, не богі. Дакладней, Божая воля здзяйсняецца чалавечымі рукамі, усе цуды ці пакаранні – падрыхтаваныя логікай або алагічнасцю чалавечых учынкаў. Можна нават паспрабаваць абвіняць “жорсткага Бога”, хоць кожны атрымаў выключна паводле сваёй веры тое, што ўчыніў уласнымі рукамі. Тэкст сапраўды шматузроўневы.
Можна прачытаць раман проста як гістарычны твор, поўны цікавых дэталяў з побыту пустэльных народаў Палестыны. А можна інтэрпрэтаваць, пераасэнсоўваць і праектаваць кнігу, як робяць вернікі з біблійнымі тэкстамі. Напісаны простымі словамі, часта зусім кароткімі сказамі тэкст з паэтычнымі ўстаўкамі малітваў ці славаслоўяў дакладна ўказвае на біблійнае паходжанне сюжэту, у пэўным сэнсе пераймае стыль, застаючыся мастацкай інтэрпрэтацыяй. (Прыклад магчымай інтэрпрэтацыі. Можна звярнуць увагу, што Іфтаха параўноўваюць з Богам, асабліва яго дачка. Гэта не блюзнерства, бо магчыма і адваротнае параўнанне – Бога з Іфтахам: іншы Айцец, які бязмерна любіў сваё адзінае дзіця, змушаны быў ахвяраваць гэтым дзіцем для ўратавання свайго народу. І Стары Запавет нават у малым фрагменце зноў робіцца прарочым адкрыццё Запавету Новага.)
Помню, як я ўпершыню прасяклася паэтыкай псальмоў: “На ціхія воды Ён вядзе мяне”, “Там, на рэках бабілонскіх, сядзелі мы і плакалі... павесіўшы арфы свае на вербах...”, “Вораг... зацяжараў злосцю і нарадзіў здраду” – я хадзіла “цяжарная” гэтымі вобразамі, пакуль да мяне не дайшло, што маё агаломшанае захапленне – подзіў пастушка з дудачкай, які ўпершыню пачуў сімфанічны аркестр, у той час як большасць цывілізаванага свету даўно ўвабрала гэтыя вобразы ў сваю культуру, пераасэнсавала, перамарыла, перакадавала. Раман Фейхтвангера – выдатны прыклад такога пераасэнсавання ўсяго 47 біблійных вершаў.45396
Цитаты
LoraA28 мая 2012 г.Чем увереннее делаешь ставку на человеческую глупость, тем больше шансов на успех
212,3K
