Страдания юного Вертера. Фауст

Лотта! куда ни оглянусь, всюду память о тебе; ты словно объемлешь меня. Как жадный ребёнок, окружил я себя безделушками, к которым прикасалась ты, которыми я обокрал тебя!»

«Особой запиской прошу твоего отца принять под защиту моё тело; проси и ты его. На погосте, между двумя липами, что к полю, в углу желаю сложить мои кости. Он может и сделает это для своего друга. Чувства благочестивых христиан не будут возмущены соседством с моим несчастным прахом. Не то, лежат бы мне в долине пустынной или у дороги столбовой, чтобы самаритянин пролил слезу».

«Заряжены! Бьёт двенадцать – в добрый час! Прости, Лотта! Лотта, прости!»
В соседстве услышали выстрел, видели огонёк; но так как всё опять стихло, общее спокойствие не было нарушено.

Вертера похоронили по завещанию на им указанном месте.

И тот, кто помимо призвания или собственной страсти, только в угоду другим надевает хомут и о богатстве, почестях и тому подобных пустяках хлопочет, тот, по-моему, как был, так и останется глупцом

Когда нам себя недостаёт, нам всего недостаёт.

Знаю, что мы неровня, что мы не можем, если б и желали, быть равны; а всё же хот, кто для поддержания своего достоинства щетинится перед низшим, тот также, по-моему, жалок, как и трус, бегущий от неприятеля из страха быть побитым.

Ах, этой любви, радости, теплоты сердечной не даст никто, если нет их в самом тебе; и бей сердце блаженством через край, им не согреешь того, кто, как холодная глыба, не даст от себя и ростка

Ты прав: люди были бы менее несчастливы, если б – и зачем они так созданы! – не насиловали своих мрачных мыслей о прошедшем, а лучше были бы менее равнодушны к настоящему.