Ф. М. Достоевский. Избранное

Что это было? Фёдор Михайлович всё нутро мне выморозил, пока я мучительно медленно читала роман. По его строчкам хочется лететь, узнать, что же там дальше, как же там всё будет, но к ногам словно пудовые гири привязаны.

Удивляет меня, что постоянно в комментариях к «Братьям Карамазовым» слышу что-то вроде «русский характер», «русская душа», «русский». Какая разница? Мне показалось, что это универсальная энциклопедия мятущейся души человеческой, без каких-то национальных признаков и уж тем более без пресловутой гордо-жалкой «русской ментальности». Все мы люди, все мы братья, все мы Карамазовы, кто-то больше, кто-то меньше. Карамазовым повезло чуть меньше, чем остальным — они-то Карамазовы на все сто процентов.

Напиши хоть тысячу рецензий, все будут о разном, поэтому дальше немного о том, что больше всех зацепило именно меня, — характеры.

Фёдор Павлович — злой шут во всей красе, который своими пороками прикрывается, как плащом-невидимкой, дескать, вот такой он я непотребный похабник, жалкий льстец и вообще человечишка мелкий, чего с меня взять? А раз уж я всё равно человек жалкий, то мне терять нечего, гулять, так гулять. Удивительно, однако, что он полностью осознаёт порочность своей натуры и даже осуждает её, но изменяться не хочет, настолько она его поработила. И остаётся только гордо поднимать голову со словами, что все внутри содержат частицу скверны, но только у него хватает наглости вывалить её на потеху публике, а не запрятывать подальше в пыльные кулуары. Потрясающий тип. И всё же даже в таком духовно прогнившем и уничтожившем себя, как личность, персонаже осталось место для любви, красоты, чего-то прекрасного. Алёшу он любит совершенно искренне, да и Грушеньку тоже, а то, что любовь его выражена крупными купюрами в красивом конвертике — так он и не может уже её иначе выразить, разучился. Пришёл бы к нему когда-либо пендель испытания свыше или человек, который вложил бы ума, то совсем другой был бы Карамазов-старший. А не пришёл никто, не вложил, вот как сорняк и разросся старик в собственном болоте. Повезло ему ещё, что Григорий рядом — кремень, опора, дуб дубом, но предан рабски и олдскульно. Без него уже давным-давно бы придавил бы кто-нибудь Фёдора Павловича в пьяном угаре, а то и сам бы он в канавку где-нибудь бы нырнул да и не всплыл.

Казалось бы, Митя очень на него похож, но это только внешне. Конечно, в нём тоже бурлит первозданный карамазовский хаос, но не стоит забывать, что у него единственного из всех Карамазовых мамочка была боевитая, даже Фёдора Павловича не раз бивала, хотя сама по себе — чудо-женщина. Вот и Митя такой: первый вломит, первый же и пожалеет. Неказистое и нелепое добро с кулаками. Всё у него либо чёрное, либо белое, хитрости нет вообще никакой, дальше собственного носа не видит, зато в том, что ему нужно, готов переть напролом, прошибая лбом каменные стены. Он тоже поддался карамазовскому бесу, но он его ненавидит, приходит от него в отчаяние и искренне не понимает, почему же вот другие люди могут спокойно за столом усидеть, а в него словно все черти ада вселяются. Гром без молний, пустой грохот, размахивание кулаками, а внутри он смирный и славный, как разъярившийся внезапно домашний ослик, укушенный в попу оводом.

Больше всех на Фёдора Павловича, как это ни странно, похож Иван. Мне кажется, он и сам это прекрасно осознаёт, только силы воли у него хватает на то, чтобы карамазовскую дурь в себе наглухо закупорить. И зря. Закон сохранения энергии: рано или поздно ты лопнешь, деточка, как девочка в рекламе «Налей и отойди». Просто так накопить в себе всё то не получится, если не на других сорвёшься, так сам с себя с ума сведёшь. Путь рационалиста — хороший, если ты знаешь гармонию и можешь уравновесить собственную беспокойность или пустить буйную энергию в какое-либо мирное русло, а не просто выпускать пар, как Митя. Однако Иван замыкается в себе, превращаясь в водородную бомбу. Безмерно жаль его, но, как говорится, сам виноват.

Алёша, мне кажется, в должной мере должен был раскрыться в следующих книгах серии, которые, увы, Достоевский не успел написать. Пока же он тоже иллюстрирует собой тупиковую ветвь попытки совладать с карамазовскими страстями внутри себя: хоть монастырь и смирил его бурную натуру, хоть он и смог при помощи других (и при помощи генов блаженненькой, не без того, наследственность у Достоевского очень сильна) выволочь наружу свою любовь в миру (которая сокрыта в каждом, каждом, даже самом презренном!), но это не его путь. Это видит и мудрый Зосима, да и сам Алёша, как мне кажется, подозревает. «А я, быть может, в бога-то и не верю» — такие слова даже в шутку не кинет тот, кто всерьёз до самой тончайшей грани души готов стать монахом. Стать отшельником, боясь самого себя, — плохой вариант. Думается мне, что дальше он бы направил свою кипучую энергию в революционное русло, и там бы уже смог свою пассионарность вынести для благого дела. Так же, кстати, как и Коля Красоткин, очень любопытный персонаж, который тоже, несомненно, пассионарий, хоть и совсем другого рода, без карамазовщины. Вот он рационален (при всей своей эмоциональности), так что Ивану даже и не снилось. Мне кажется, он тоже стал бы революционером в следующем романе.

Смердяков — один из самых интересных для меня героев, навеки застрявший посередине всего. Его классовое положение, его образование, его характер — всё ни то, ни сё, он мучительно колеблется между двумя крайностями, словно стоит на тоненьком заборе между двумя пропастями. Сам по себе шагнуть куда-то — боится, поэтому цепляется за других, но пока ещё неразумно, ошибочно, слабо. Из него мог бы вырасти достойный человек, несмотря на то, что он неистовый Карамазов (тоже, хоть и по-другому, потому что Смердящая не только дала ему неприятную фамилию, но и передала часть смирения и покорности), но его с самого начала забросили, не обращали внимания. Вот и вырос сорняк, серединка-наполовинку, уцепился за недостойное в Иване, думал, что так будет лучше, но с последствиями совладать так и не смог. Его не жалко, но и презрения к нему я никакого не испытываю: вполне возможно, что со временем он стал бы цельной личностью, вот только испытание на пути взросления оказалось ему не по зубам, да и выбор он сделал неправильный.

Очень похожей на Смердякова мне показалась Грушенька. Тоже застряла на половине пути: есть в ней ещё рабское желание подчиняться, но в то же время она чувствует за собой силу повелевать другими. Только Смердяков все метания из одной крайности в другую переживает внутри, поэтому и конец его какой-то тихий, сам с собой — кто знает, что он там думал и как страдал? — а у Грушеньки всё на виду: вот она хохочет, вот она плачет, вот она раскаивается, а вот издевается. Побеждает, как водится, тот волк, которого кормят: на добро она отвечает добром, но если чувствует вдруг в человеке фальшивую нотку, злую нотку, горделивую нотку , то не может удержаться, чтобы не поддеть ногтем болячку на в общем-то ровной и гладкой душе человека. И всё же подаёт она луковку (сравните, кстати, с притчей «Паутинка» от Акутагавы Рюноскэ, какой известный повсеместно сюжет), есть в ней добро, есть надежда.

Самой непонятной и неприятной для меня осталась Катерина. Какая-то она… Пытается казаться полной личностью и сильной дамой, когда сама внутри хрупкая, ранимая и слабая. Не по себе берёт ношу, совершенно естественно, что завалит и провалит, причём позорно, хотя будет стараться изо всех сил. Не знаю, зачем ей это, может быть, духовно она слишком незрелая, чтобы разобраться в самой себе. Хотя больше всех меня выбесила сцена с госпожой Хохлаковой и её мифическими золотыми приисками. Честное слово, пока читала — сама думала, что пристукнула её бы на месте Мити. Или придушила. Ужель и во мне Карамазов сидит?

О чём ещё хочется сказать? О религиозной стороне и «Великом Инквизиторе»? Это, конечно, очень сильно, но бедного Инквизитора уже истолковали со всех сторон, не давая притче свободно дышать. Даже удивительно, что Алёша смог её понять буквально. Кстати, очень понимаю подход, когда легенду изучают отдельно от произведения романа: это вполне возможно. И всё же моему далёкому от теософии уму приятнее принимать религию как одну из условностей «Братьев Карамазовых», одну из крупных очищающих сил, которые способны помочь человеку в познании самого себя и борьбе с чертами себя, но отнюдь не панацею и не начало всех начал.

И отдельное финальное слово об Илюшечке. Я всё думала, зачем он там, только потом вспомнила, что у Фёдора Михайловича была трагедия с сыном как раз примерно в это время. Алёшечка-Илюшечка, эпитафия тебе была более чем достойной.

Ох, измучил меня Фёдор Михайлович. Совсем истерзал. Вымотал настолько, что аж сил нет. Тяжкий труд читать подобные книги. В голове творится чёрт знает что, внутренности в узел завязываются, а слёзы так и норовят все вылиться наружу. Хочется схватить первого же встречного на улице и закричать ему в лицо: «А знаешь ли ты, мил человек, что Достоевский – это наша гордость, святыня и спасение? Так слушай же его заветы и внемли им, бедный ты человечишка. Виновен! Ведь и ты виновен, и я вместе с тобой, в том, что преступления совершаются, что люди дохнут, как насекомые! Иль ты не понимаешь, что всё это наших с тобой рук дело, что это мы, род людской, сами же себя губим вместо того, чтобы уважением и добротой друг к другу проникнуться?» Но не поймёт человечишка, плюнет на эти пламенные речи, да и пойдёт себе дальше, своей дорогой, недоумевая, о чем ему толковал этот сумасшедший. Ведь люди-то большей своей частью слабы и бесхребетны, да и всё им равно, о чём в книжках умных пишут. Вот тут-то и вспоминаются слова Достоевского, что в силу своей слабости и тщедушия человек не нуждается в этой самой свободе, о которой с таким упоением философы и псевдомыслители рассуждают, а нужен ему пастырь, поводырь, покровитель, начальник, в конце концов, чтоб решения за него принимал, направлял и жизни учил. На кой чёрт она ему эта свобода, коль он не знает как ей пользоваться? Ведь, получив её, он тут же помрёт со страху и беспомощности, а иной в силу озлобленности своей на весь свет Божий так и перебьёт всех вокруг. Нет, людей в узде держать надо. И Бог им для того и нужен, чтоб чрез веру свою и поклонение себя в подчинении сберегать, сдерживать свои разрушительные начала и на искупление грехов надеяться. Для того, наверно, и придумали Бога-то.

Ох, сложно всё это, аж душу щемит. А вот взять хотя бы тему преступления и наказания, о которой Достоевский снова речь ведёт. Тоже ведь темочка-то непростая. Но ведь прав же он! Прав! Всё равно прав! Тысячу раз прав! Сами-то поглядите внимательнее. Вот убивает человек другого человека - получает за это двадцать лет каторги. Правильно это? Законно? Конечно, правильно и законно. А ежели не убил он, а лишь подумал об убийстве, в сердцах на людях несколько раз крикнул, что убьет гада этого, обидчика своего? А гад-то убитым вдруг и оказался. Но он не убивал. Убил уж известно кто-то другой и следы свои замёл, подставив тем самым несчастного. А несчастного этого всё равно судят и к двадцати годам каторги приговаривают. Зачем же так поступает Достоевский? Что сказать этим хочет? Опять же сложно судить об этом, коль далёк ты от такого значительного ума, каковой у Фёдора Михайловича наблюдается. Однако понять кое-что всё-таки можно и мысли кое-какие по этому поводу озвучить.

Ну вот, например, убил ты другого человека – иди в тюрьму. Не убил – будь свободен, голубчик. Это мы уже всё поняли и всё это логично. Но у Достоевского не всё так просто и однозначно. Федор Михайлович говорит, что ежели ты лишь только помыслил об убийстве, лишь только представил его в своей голове, даже и не совершил ничего противозаконного, то и тогда получай наказание, неминуемую расплату, ибо даже такие мысли, ужасные, ничтожные мысли должны наказываться, чтобы не случилось затем настоящей трагедии. Нельзя, ни в коем случае нельзя допускать себе думать об этом. Разрушительные это мысли, которые неизбежно приведут к разрушительным же действиям. И чем больше в обществе таких людей, размышляющих в гневе об убийстве ближнего своего, иль хотя бы об избиении его, тем больше вероятность совершения злодеяний. О том и говорит Достоевский, демонстрируя в качестве примера одного из своих персонажей и заставляя его страдать за одни лишь инфернальные помыслы, которые даже и не привели в итоге к конкретным губительным поступкам. Подумал, но не совершил – всё равно получай неминуемую расплату. Но опять же в этом вопросе не всё так однозначно. А в жизни так вообще очень даже сложно. Одно я знаю наперед, что думать надо с позиции добродетели и милосердия. И тогда жить захочется, и любить, и верить, и добро нести другим людям. А то, что сейчас происходит в обществе, да и во времена Достоевского происходило, то это самый настоящий культ насилия и подавления чужой воли. И в этом, как это ни печально, виноваты мы все – и пастыри, и овцы. Кто-то им, шибко умный, сказал однажды, что всё дозволено, вот они и принялись рушить всё вокруг, хотя – уж это я знаю наверно – есть ещё добродетель в нашем грешном мире.

Много о чём ещё заставляет размышлять наш великий писатель и философ. Много серьёзных проблем поднял он в «Братьях Карамазовых» и очень глубоко копнул, обличая их и показывая «во всей красе». Буквально по печёнкам саданул, согнуться пополам заставил от тяжести мыслей таких значительных. Всё-то тут, в «Братьях Карамазовых», есть. И нравственные проблемы, и философские, и религиозные, и социальные, и политические, и проблемы отцов и детей, которые здесь представлены в несколько ином ключе - не в тургеневском. И всё это поражает настолько, так берёт за душу, что выть хочется от тоски, плакать от боли и смеяться от счастья, а главное внимать словам Фёдора Михайловича и пытаться что-то изменить к лучшему, по крайней мере в себе уж точно.

Тонкая книга

Ну да, на 900 страниц. Ну, тогда – глубокая. Так лучше.

Она действительно и снаружи, и изнутри похожа на шкатулку, в которую Достоевский на протяжении лет складывал что-то очень тяжелое, твердое, но все равно бьющееся. А я, пока эту шкатулку или даже сундук, перерывал, все это извлекал, стараясь ничего не уронить.

А если без метафор, пафоса и прямо, то я пересекался только с одной книгой, которая вызывает больше мыслей и чувств. Но о той книге я пока не решусь писать.

Меня многое поразило и оставило свое впечатление:

1) Размышление о доверчивости Отелло почти вводит в ступор. Разве не правда? Ревнивый не способен убить никогда. Он даже уйти, бросив, зачастую не в силах. Он готов что угодно пережить, чтобы только ему помогли поверить, что больше его доверием не пренебрегут. По-другому бывает редко. А вот безоглядно верящий скорее задушит обманувшую его мечту. Это я вам говорю, как очень доверчивый ревнивец. Спасибо вам, Уильям, Александр и Федор!

2) Эта книга иногда может служить комментарием к Библии. При чем, нечаянным, что, наверное, даже лучше. Первым чудом Христа стал случай с вином в Кане. Свадьба, радость и нескрываемое веселье в этом эпизоде опровергают хитрые попытки уличить Библию в том, что Христос – он лишь для обездоленных и несчастных.

3) Мать Красоткина. Она не была счастлива с ним. Вечная боязнь за него, переживания делали ее страдания несоизмеримо большими, чем нечастые моменты радости. К счастью, для нее такое положение дел было не так заметно, как для нас.

4) «У них всякой мерзости гражданское оправдание есть!» Чиновники, социалисты и атеисты. Достоевский этой своей незамысловатой фразой, мне кажется, даже опередил свое собственное время.

5) Во время процесса защита и обвинение относятся друг к другу настолько почтительно, что я, кое-что знающий о судах, почти не мог в это поверить. Даже читатель не может относиться без уважения ни к одной из противоположных сторон.

6) Русский язык изменился гораздо меньше, чем я думал. «Отмочить», «порисоваться», «олух», «надул» - мы до сих пор пользуемся языком Достоевского. А это, дамы и господа, - повод для оптимизма.

И, наконец, самое главное, что я понял.
Один и тот же человек способен разрываться на клочки личностей, которые поочередно им обладают. И тогда я мечусь между идеями и сценариями, стараясь выбрать чистоту и поделиться, даже навязать ее всем. Я – Алеша. Но так было вчера, а сегодня меня переполняют уже беспечность и похоть, потому что Митя во мне так же силен. Пресытившись, я становлюсь угрюмым и до безрассудности рациональным Иваном, хочу понять, вникнуть, изучить себя и постигнуть вселенную и не могу, и мучаюсь, и озлобляюсь, давая волю себе. Смердякову. Все это я, а не только они.

Кто из них возобладает? Мне почему-то кажется, что это зависит от того, забуду ли я когда-нибудь Илюшечку.

Мне кажется, рецензия, написанная на это безусловно многогранное произведение Достоевского должна быть как минимум в двух томах. Совершенно невозможно в двух словах высказать своё неоднозначное отношение к этому неоднозначному произведению. Да и какую оценку поставить, что брать за основной критерий? Если брать интригу и задуманный сюжет — для меня это определённо пять баллов: кто же убил Фёдора Павловича Карамазова и куда делись несчастные три тысячи, которые всё произведение никому не давали покоя. Язык повествования - несомненно пять: тут, думаю, мало кто возьмётся оспорить исключительное мастерство Достоевского. Главные герои и их раскрытие в книге — тут для меня четвёрка: наполненные, прекрасно раскрытые мужские образы и хотя и ярко прорисованные, но совершенно неприятные образы женские. Если вдуматься, симпатии не вызывают ни благочестивая Катерина, ни развратная Грушенька, ни глуповатая Лизонька, ни уж тем более кукла мадам Хохлакова. За динамику больше тройки не дала бы: прекрасно понимаю, что у Достоевского все слова и рассуждения на своих местах; но иногда было слишком затянуто и монотонно, слишком много поиска смысла (всё равно его не найти). Ну и четвёрка за общий настрой: беспросветная тоска надрывной русской души, где даже любовь детей и родителей не может быть простой и светлой.

Прочитала...Не смогла сомкнуть глаз до самого утра. Лежу совершенно обессиленная и опустошенная, без единой мысли в голове, потрясенная до самых невидимых глубин души, утратив все эмоции. Прихожу в ужас от единственного, но явного чувства: я робею перед ним... Масштабное, глобальное, фундаментальное Творение великого и сильно любимого мной Достоевского - оно меня подавило своей гениальностью. Оно меня смутило. Не знаю, будет ли еще одно пришествие, сотворит ли кто-нибудь нечто, хотя бы, мимолетно похожее, чем-то напоминающее и как-то отражающее то, что изваял Достоевский, но знаю одно - никто никогда не сможет до конца проникнуть в Мысль автора, в суть, в переживания его богатейшего ума и души, понять и осознать в полной мере то, через ЧТО проходит/прошел, читая/прочитав этот Памятник русской классики, ввергающий разум в хаотичные рефлексии.

Я не дерзну написать об этом Труде такое громкое и претенциозное понятие, как рецензия. Это слишком смело, слишком самонадеянно и непосильно. Попытаюсь всего лишь оставить заметку, для себя. Чтобы время от времени возвращаться к ней и вновь почувствовать, как во мне все ликует, ощутить, как огромной волной накатывает восхищение и радость от того, что мне посчастливилось прочитать нечто Великое.

Семья Карамазовых... не Россия ли это того времени, воплощенная в цельную картину? Реальность, обрамленная в раму, чтобы не разбежались, не потерялись те самые детали, невидимые неопытному глазу и неискушенному уму, превращающие книгу в шедевр. Россия, замкнутая в клетку, Россия, протягивающая руки сквозь колючую проволоку, Россия, суженная до размеров ада, под названием Скотопригоньевск.
И не семья вовсе, а ячейка, гниющая изнутри, смердящая и разлагающаяся, где происходит столкновение и жестокие схватки родных по крови, но абсолютно чужих и далеких друг для друга, людей. Сцена, на которой не нужны никакие декорации и вспомогательные штрихи, чтобы прочувствовать атмосферу, обнажающую самые неприглядные стороны человеческой натуры. Духовный распад, влекущий за собой страшные пороки, от которых хочется заткнуть уши или ослепнуть, чтобы не знать.

Главный носитель Зла, позорное пятно и язва - отец семейства, Федор Павлович. Развратник и безнравственный эгоист, подлец и хитрюга, считающий, что все продается и покупается. Он отрекся от всего того, что называют высокими моральными ценностями, опустился на самое дно, где стирается личность, уступая место деградирующему монстру.

Старший сын, Дмитрий Карамазов, соперник своего отца в любовных интригах. Их ненависть обоюдна, она переходит границы, превращая обоих в лютых врагов. Отца и сына...
В Мите столкнулись два Начала, две стихии - Добро и Зло. Он запутался и барахтается в расставленных им же самим, силках. Он не понимает себя, пытается выбраться на твердую почву, но каждый раз погружается в омут своих стихий, перемешиваясь то с Добром, то со Злом.

Средний сын, Иван Карамазов, пленник своего внутреннего зверя, непримиримого и отрицающего. Обладатель глубокого философического склада ума и автор легенды "Великий инквизитор", вкрапленной в роман, как одна из основных и цельных деталей общей картины. Она, своего рода, вызов, кульминация и смысл.

Младший - Алеша Карамазов... Именно его Достоевский выделил жирным "красным" шрифтом. Именно к нему показал свою благосклонность и одобрение. Алеша после смерти матери решает стать послушником и уходит в монастырь. Он - то самое Добро и Спасение, которого ожидает мир - на него вся надежда. Смерть старца Зосимы возвращает Алешу людям. Он как отдушина, а точнее, окно, которое нужно распахнуть, чтобы впустить поток чистого воздуха. Митя прислушивается к нему, Иван проходит мимо, чуть дотронувшись взглядом.

Лакей (и не только по должности) Смердяков, по слухам, незаконный сын Федора Павловича и Лизаветы Смердящей... Само имя говорит за себя. Смердяков - это надругательство над лучшим, что есть в человеке. Он - не то что ошибка, он - огромная зияющая пустота в мироздании, это неизлечимая болезнь, подтачивающая, разрушающая и убивающая исподтишка.

Сказать, что это произведение на все времена, прозвучит банально. Оно настолько многоплановое, в нем столько пластов и ступеней, что оно напоминает величественную башню, пик которой теряется где-то в небесных высотах, недоступный взору. Это в первую очередь, художественный религиозно-философский труд. Это огромная семейная сага, мастерски выдержанная во всех тонах, составляющих основу жанра, и умело заштрихованная вспомогательными деталями, такими как второстепенные персонажи и бесподобная авторская манера описания действий и декораций. Прекрасно продуманная сюжетная линия с преступлениями, тайнами и бушующими страстями - это еще один остов, не менее важный и мощно прописанный, на котором держится все это грандиозное Полотно, ставшее Достоянием целого народа.

А главное, "Братья Карамазовы" - это намек Достоевского на то, что лишь одно может спасти Человечество от нравственного упадка, к которому оно так плавно катится: искренняя всеобъемлющая любовь к Творцу, Человека к Человеку и к всеобщей матери-родительнице Природе. Вот он - высший идеал, именно к нему должен стремиться каждый! Не в одиночку, а сплоченные в неразрывной цепи - звеном в звене.
Это последнее творение Достоевского, его последнее обращение, последний крик души. Наверно так.

Дальше...

Сцена из балета "По ту сторону греха" Бориса Эйфмана на основе романа "Братья Карамазовы"

Тема одержимости (как в смысле религиозном, так и в смысле психологической фиксации) весьма свойственна творчеству Достоевского. Практически все наиболее значимые персонажи и любовные линии в произведениях писателя отмечены знаком крайней эмоциональности и даже истерии, что свидетельствует о том, что Ф.М. много размышлял над феноменом одержимости в самых разных его проявлениях.

«Неточка Незванова» представляет собой незавершенный роман, который условно принято называть повестью и можно разделить на три части. Каждая из этих частей является отдельным произведением, связанным с остальными только двумя элементами – темой одержимости и главной героиней. По вышеуказанной причине данный роман кажется несколько фрагментарным, однако же, он достаточно гармоничен, если понимать ту основную идею, соединяющую все части в единое целое. Сразу отметим, что, говоря об одержимости, в данном случае автор исследования имеет в виду не одержимость как религиозный феномен (хотя такая тема у Достоевского тоже присутствует, например, в романе "Бесы"), а как психологическую фиксацию, поданную в контексте "одержимость роковым предметом" и т.п. Подобный вектор одержимости персонажей читатель мог встречать в работах Гофмана и Гоголя.

Роман вышел в свет в 1849 году и относится к раннему (докаторжному) периоду творчества Достоевского. Поэтому ему присущи некоторые элементы, которые писатель перерастет в своем зрелом творчестве. Изначально, Ф.М. задумывал это произведение, как полноценный роман, о чем писал своему брату Михаилу: «И сюжет (и пролог) и мысль у меня в голове». Достоевский видел «Неточку Незванову» романом в шести частях, на который возлагал большие надежды и которому предрекал успех. Однако постепенно его интерес к нему стал прерываться другими произведениями и в течение года работа над «Неточкой» так и не была завершена. Тем не менее, Достоевский все же не оставлял замысла закончить свой роман, но планы его прервал арест, столь трагично отразившейся, как на судьбе самого Достоевского, так и на судьбе его незавершенного произведения.

Скорее всего, по изначальному замыслу автора «Неточка Незванова» должна была стать, своего рода, диккенсовской историей, уровень которой писатель значительно превзойдет в своем зрелом творчестве. Отчасти поэтому, на наш взгляд, можно говорить о том, что незавершенность даже сыграла на пользу произведению, превратив его в уникальную и не раз удивляющую читателя повесть.

Первая часть «Неточки Незвановой», рассказывающая об ее детстве и родителях, посвящена теме проклятого предмета (скрипки) и мистической одержимости им, из-за которой главный герой Егор Ефимов (владелец скрипки) говорит, что побратался с дьяволом и музыкальный инструмент производит на него странное, роковое воздействие. Тема проклятых предметов встречается у Гоголя («Портрет», «Шинель», «Сорочинская ярмарка») и у Гофмана. Однако у Достоевского разработка данной тематики абсолютно индивидуальная и тяготеет более не к мистицизму, а к психологизму, хотя в ней, безусловно, угадываются таинственные нотки.

Интереснее другое - что символизирует скрипка? Мы видим, какое воздействие она оказывает на жизни своих обладателей, но не знаем, почему это происходит. Как всегда у Достоевского смысл читается на разных уровнях, и как всегда самый важный уровень - религиозный. На простом уровне скрипка обозначает некий волшебный предмет, который действует на кого-либо просто потому, что он волшебный. На аллегорическом уровне она символизирует талант, который ниспослан высшей силой (причем, не факт, что божественной) и воздействует на человека отрицательно, ведя его не к возвышению, а к самоуничтожению. Но что на уровне религиозном? Та самая одержимость. Тема, которая невероятно глубоко и поистине гениально будет раскрыта Достоевским в «Бесах», в «Неточке Незванове» впервые обозначена во многих своих проявлениях – одержимость Ефимова скрипкой, губящая его жизнь; одержимость Неточки Катей, приводящая к возникновению странной, чрезмерно эмоциональной дружбы; и наконец, история Александры Михайловны, одержимой собственной мнимой виной, ломающей ее жизнь и позволяющей ее мужу властвовать над нею.

Говоря о первой части повести, рассмотрим одного из основных ее героев – Егора Ефимова. Скрипка попадает к нему, когда герою 23 года, потом 7 лет он мытарствует с ней по провинции и к 30 годам жизнь Ефимова превращается в бред полупомешанного, несчастного человека:

Из рассказов друга Ефимова (Б.) мы узнаем, что он был все эти 7 лет в плену иллюзий по поводу собственного величия, как музыканта, хотя при этом и обладал неким интуитивным пониманием искусства. Конечно, мы осознаем, что таково было воздействие скрипки. История с ее происхождением, скорее всего, отсылает нас к Паганинни, который был итальянским композитором и виртуозным скрипачом (тут мы вспоминаем, что Ефимову скрипку завещал итальянец). Его музыка и его скрипка считаются дьявольскими. Интересно, что характер Ефимова описан весьма похожим на характер самого Паганинни: малая образованность, гордыня, вера в собственный гений, склонность к порокам и меланхолия - вот лишь некоторые их общие черты. Жена Ефимова, его падчерица Неточка (Анна), и его друг Б. были благосклонны к нему по неведомой причине, словно по волшебству. Так и они попали под власть темы одержимости в этой повести и лишь по решению автора Неточка не пала жертвой скрипки вместе со своей матерью и отчимом.

В плане эмоционального воздействия на читателя, важно отметить, что это произведение поражает не только своей глубиной, но и нестерпимой трогательностью почти всех персонажей и особенно, конечно, Неточки. Мгновенно просыпается к ней огромное сочувствие. Эта, не по годам взрослая и умная девочка, невероятно трогательная и живая. Образ ее получился великолепно проработанным.

Кстати, настоящее имя Неточки - Анна. Значение имени Анна в переводе с древнееврейского Анна (Ханна) – «благосклонность», «расположение», а также «храбрость» и «сила». У христиан появилось еще одно значение: «милость божья». Однако в повести героиню чаще всего называют именно Неточкой. Размышляя о значении такой формы имени, выдуманной Достоевским специально для своей героини, мы вспоминаем слово «ниточка», именно как натянутая нить хрупка и эмоциональна эта девочка и именно как тонкая ниточка она связывает между собой все части повести. Фамилия же Незванова также ярко характеризует героиню, и ее значение представляется совсем уж понятным – случайно Неточка входит в дом каждого из своих благодетелей и вторгается в их жизни и тайны.

Смерть родителей становится избавлением для Неточки, она словно бы убегает от воздействия роковой скрипки. Достоевский очень детально и скрупулезно описывает все чувства, ощущения и переживания Неточки, мы получаем настолько обширный, детально проработанный образ, что знаем об этой девочке буквально все. Она, как ребенок психопатического типа, весьма склонна к одержимости, так что наличие Неточки в произведении, как персонажа, выполняющего роль связующей нити между историями разных семей, выглядит весьма логичным. Героиня словно бы олицетворяет собой одержимость как таковую - все ее чувства всегда обострены до предела, она постоянно находится в состоянии какого-то болезненного возбуждения и страдания, всегда или страстно любит, или чудовищно боится, или изощренно мучает себя осознанием своих мнимых проступков и мнимого же несовершенства. Так и к Кате она начинает испытывать ту же любовь -одержимость, что когда-то к отчиму. Катя же представляет собой самого обыкновенного ребенка - чрезмерно резвого, довольно глупого и абсолютно бесчувственного. Но даже она словно бы заражается одержимостью Неточки, отчего приходит в абсолютно нетипичное для себя психологическое состояние. Своеобразному роману Неточки и Кати уделено в повести огромное значение. И это еще одна грань одержимости, описываемая в данном произведении.

Третья часть повести носит условное название «Тайна» и она повествует о жизни Неточки в новой семье, члены которой находятся в странных и весьма болезненных отношениях.

Об Александре Михайловне.

Большой интерес представляет и сама эта героиня, и ее отношения с мужем Петром Александровичем, чье имя означает «каменный защитник». И действительно, формально он защищает свою жену от обозленного на нее общества, но одновременно и давит ее жизнь, словно бы огромным камнем.

Сама тайна Александры Михайловны из-за незавершенности произведения (также как и тайна скрипки) остается нераскрытой. Однако внимательный читатель легко может построить в своем воображении всю цепочку событий, происходивших с этой героиней. Когда-то она была влюблена в некоего С.О. , который имел низкое происхождение. Отношения их ничем не увенчались, но об этой связи узнал свет, наложивший на Александру печать позора. Тут то на сцену и вышел Петр Александрович, формально спасший героиню от одиночества и гибели, но одновременно разрушивший ее жизнь. И где же тут одержимость? Она заключается в фанатичном, болезненном, неугасаемом самобичевании Александры Михайловны, которая почитает себя виновной и несет на себе гнет страдания, тогда как в действительности ни в чем не виновата. Она - предтеча тех героинь Достоевского, которые будут особенно строги к себе в морально-нравственном плане, и которые всегда будут словно бы желать претерпеть из-за этого страдание. Символ одержимости Александры – ее муж, ее отношение к нему, раболепие перед нелюбимым человеком. Кстати, его характер тоже весьма любопытен, это такой тайный злодей, всю жизнь разыгрывающий перед женой коварный спектакль.

Но многие тайны этой истории все же остаются неразгаданными. Кто был возлюбленным Александры, кто писал ей письмо? Какую роль во всем этом сыграл ее муж? Догадаться об этом, конечно, можно, но фактически ответа на эти вопросы текст не дает.

Так или иначе, это произведение как проиграло, так и выиграло от своей незавершенности. «Неточка Незванова» - литературное явление не вполне зрелое, но изобилующее такими достоинствами, что его несомненно можно выделить в ряд уникальных работ Достоевского. Трогательная, эмоциональная, таинственная и захватывающая история.

"Неточка Незванова", имевшая все задатки занять достойное место среди лучших творений Федора Михайловича, так и не была окончена. Задуманная как полноценный роман, она уже оформилась в законченный сюжет в талантливой голове Достоевского, но непредведенный арест, а затем и четырёхлетняя каторга изменили мировоззрение писателя, и к своему неоконченному произведению он так и не вернулся.

К сожалению, можно лишь предполагать, как сложилась в дальнейшем судьба Неточки, но то, что вряд ли Достоевский намеревался отсыпать ей радужного счастья – в этом можно не сомневаться. Даже заключённый в рамки повести, неоконченный роман полон безграничной тоски и безысходности. Если же периодически в нём проклёвывается росток чего-то доброго и нежного, автор непременно растаптывает его в зародыше и развеивает прах над морем беспросветного тлена.

Повествование ведётся от лица самой Неточки, представляя таким образом автобиографию героини, охватывающую её воспоминания в период с девяти до семнадцати лет. Повесть можно условно поделить на три части, каждая из которых символизирует своеобразное возрождение Неточки, как феникса, из пепла, давая новый виток её психологическому развитию.

Первая часть посвящена воспоминаниям девочки о своём безотрадном детстве, большая часть из которого прошла на обшарпанном чердаке шестиэтажного дома в Петербурге. Мать Неточки до её появления работала гувернанткой, но затем вынуждена была оставить место. Выйдя замуж за амбициозного, но непризнанного гения скрипки, единственной страстью которого являлось вино, она загнала себя в кабалу, выходом из которой стала для неё смерть. Неточка, тихой мышкой проживающая все семейные драмы, испытывала не характерные для девятилетнего ребёнка любовь, граничущую со страстью, к отчиму, и ненависть к матери, полагая, что та мешает её безоблачному счастью с отчимом.

Во второй части, осознав своё вынужденное сиротство, Неточка замыкается в себе. Как дикий зверёк, она сторонится людей, расстраивая свою неокрепшую душу невесёлыми мыслями о горе, доставленном матери, и предательстве отчима. Радость приходит в лице дочери князя, взявшего Неточку в дом из сострадания; и теперь вся нерастраченная любовь одинокой девочки выливается на ровесницу Катю. Бойкая, яркая, властная девочка полностью занимает мысли и душевные стремления Анны-Неточки, и вскоре простая девичья дружба выливается в пылкую и слишком уж чувственную привязанность.

В третьей же части, лишённая общества Кати, Неточка отдаёт свою нерастраченную душевную теплоту Александре Михайловне, своей новой благодетельнице. И здесь она также сильно отдаётся чужим душевным переживаниям, которые в очередной раз превратятся в незатягивающиеся раны.

Петербург. Белые ночи.

Встретились два одиночества. Одно одиночество искало свободные уши, другое одиночество искало жилетку поплакаться.

Целых 4 ночи, белых ночей, которые наши одиночества поддержали друг друга.

Он - витает в облаках. Живет в своих вымыслах. И вот в 26 лет он впервые осмелился заговорить с девушкой и тут "остапа понесло". Он влюбился.

А что же девушка Настенька? А Настенька ждет. Хотелось бы её дрянью обозвать, но нет. Просто молоденькая девушка, просто эгоистка. Может, неосознанно, на подсознании, но ей приятно лелеять мысль, что где-то кто-то её всё еще любит, пока она с милым милуется.

Хотелось бы побольше о постояльце, о том, что было потом, но тогда бы этот рассказ-повесть превратился бы в роман.

В школе терпеть ненавидела Достоевского, а теперь , с каждым произведением, Достоевский мне всё больше и больше нравится. Всё-таки для школы Достоевский тяжеловат(ИМХО)

В первый раз встречаю такое хаотично-построенное произведение из русской классики... То, что повесть недосказанная, - это еще куда ни шло, но три сюжетные линии, развивающиеся последовательно (если бы параллельно, это было бы более к месту) и все заканчивающиеся ничем...такое разбазаривание ценнейшего художественного материала - его бы на три романа хватило...Достоевский меня продолжает удивлять)) Да, тут типичные для его творчества настроения (социальная несправедливость, сироты, нищета, тяжелая жизнь простых людей, припадки и психические отклонения, мрачность, безысходность, тоска), но вот построение этой повести действительно странное. Мне поэтому очень трудно писать о ней как о монолитном произведении, напишу поочередно о каждой из трех сюжетных линий.

1) воспоминания Неточки (главной героини книги, но отчего ее имя появляется на страницах повести лишь спустя четверть книги....) о детстве, о матери и об отчиме, которого она зовет тем не менее отцом. О тяжелой жизни матери с этим странным мужчиной, психическое здоровье которого вызывает явные опасения. Автор очень подробно расскажет нам историю этого отчима (Егора Ефимова). История драматичная, страшная, жестокая, с жутким финалом. Талантливый скрипач-самоучка, чей талант причинял страдания не только ему, но и его близким людям. Уверившийся в собственной гениальности (хотя это было далеко не так; способности к музыке у него определенно были, но это была далеко не гениальность), мучавший своим ужасным характером жену, эту несчастную женщину, которая фактически принесла себя в жертву этому чудовищу, влюбившись в него...Очень тяжелые страницы книги (да, все в духе Достоевского) И какой контраст этих страниц, описывающих реальность, с теми мечтами-фантазиями юной девочки и ее любви к своему отчиму (это читать страшно вдвойне; детское восприятие, видимо, не помнит дурного или интерпретирует все каким-то очень причудливым (дурацким) образом, что настоящий негодяй и подлец в воспоминаниях девочки становится чуть ли не героем. Вот что жутко...История музыки, которая причинила всем одни только страдания, а ведь должна приносить в этот мир красоту и гармонию...Пожалуй, что эта часть стала для меня наиболее запомнившейся и больше всего меня впечатлила...

2) жизнь Неточки (вообще-то ее настоящее имя - Анна, но вот мать, когда еще была жива, звала ее все время так) в доме князя, когда-то знавшего ее отца (других близких у нее не осталось, она теперь сиротка). Соперничество с дочкой князя, княжной Катей, соперничество, переросшее затем в настоящую любовь... Эта часть мне показалась самой слабой, плохо прописанной (или наспех прописанной), и вообще лишней...

3) жизнь Неточки в доме Александры Михайловны, сводной сестры Кати. Болезненная, ранимая, тонкая натура, очень нежная Александра Михайловна приняла самое горячее участие в судьбе девочки, она по сути стала ей как дочь. Казалось бы. вот теперь, после всех этих треволнений жизни, жизненных испытаний и передряг, Неточка наконец-то обрела тепло семейного очага и по-настоящему близких ей людей, которые заменят ей семью, но не тут-то было. Не может быть все время все гладко и спокойно, и эта история, к большому сожалению, тоже оканчивается трагедией....Эта линия мне тоже очень понравилась, во многом из-за образа Александры Михайловны, этой какой-то необыкновенной женщины...В которой несмотря на внешнюю сдержанность и может быть даже холодность бушевали такие страсти...Которая дала дом и приют совсем незнакомому человеку и прониклась к девочке самой горячей любовью, чуть ли не материнской. Нравятся мне такие персонажи в книгах и в жизни) И хотя история грустная и тоже драматическая, какая-то она очень добрая, вот она, кстати, единственная из всей книги - про любовь, которая даже спустя годы сжигает сердца...

4/5. прочитала 1 книгу - а ощущение, что все три...

Прекрасный язык, глубокий психологизм и ярко выраженная социальность, интересно выписанные персонажи и необычный способ их представления - исключительно через призму взгляда ребенка...

Мой любимый Достоевский.
А эта повесть - одна из самых хрупких и трогательных историй, рассказанных этим страдающим гением.

Автору 26 лет. Молодой, самый расцвет сил! А он уже чувствует себя дряхлым стариком, считающим, что прожил и повидал всё (о, он еще не знал, что у него впереди - приговорение к казни, долгие и мучительные десять лет каторги, долгая и мучительная жизнь гениального писателя и не очень счастливого человека - до 60ти лет!)...
И как раз неким спасением в этот период для молодого Достоевского и стали белые ночи Петербурга и друг-мечтатель, который жил рядом (прототипом главного героя повести стал известный поэт Плещеев).

В итоге в "Белых ночах" так прекрасно, так ощутимо выписан образ молодого человека - Мечтателя! Молодого человека, чьим единственным большим (да и вообще хоть каким-то) другом был Петербург - город, в котором ГГ живет уже 8 лет и в котором он знает многих и многое, а его - никто. Вот такая вот платоническая дружба и любовь к людям, чьи лица он встречал в одних и тех же уголках Петербурга, к домам, мимо которых проходил каждый день - и которые как будто рассказывали ему истории своей жизни...

Робкий, с множеством комплексов, ранимый, искренний, очень добрый.
Не умеющий делать шага вперед. Не умеющий бороться за себя, за свое счастье.
Упускающий это счастье, но принимающий боль потери как само собой разумеющееся... Никого ни в чем не винящий, принимающий удар судьбы как некую закономерность...

"...Но чтобы я помнил обиду мою, Настенька! Чтобы я нагнал темное облако на твое ясное, безмятежное счастье; чтоб я, горько упрекнув, нагнал тоску на твое сердце, уязвил его тайным угрызением и заставил его тоскливо биться в минуту блаженства; чтоб я измял хоть один из этих нежных цветов, которые ты вплела в свои черные кудри, когда пошла вместе с ним к алтарю... О, никогда, никогда! Да будет ясно твое небо, да будет светла и безмятежна милая улыбка твоя, да будешь ты благословенна хоть за минуту блаженства и счастья, которое дала другому, одинокому, благодарному сердцу..."

Можно позавидовать такому смирению и душевной непритязательности...

А вот тут я не выдержала и написала свою первую историю к книге!:)