Собрание сочинений в двенадцати томах. Том 5

Есть счастье, да нет ума искать его

По отъезде его Алексей Николаич послал Никиту за лавровишневыми каплями, и все, приняв по 20 капель, уселись за работу, а Щукина потом часа два еще сидела в передней и разговаривала со швейцаром, ожидая, когда вернется Кистунов.

— Я уеду... болен... — сказал Кистунов томным голосом. — У меня страшное сердцебиение.

И мысль, что он обыкновенный человек и что жизнь его обыкновенна, обрадовала и подбодрила его.

Секретарь вздохнул, укоризненно поглядел им вслед и стал убирать бумаги.

Всё, о чем я теперь мечтаю и что мне теперь кажется невозможным и неземным, в сущности очень обыкновенно, — думал Рябович, глядя на облака пыли, бежавшие за генеральской коляской. — Всё это очень обыкновенно и переживается всеми...

«За весь день ей приходилось жевать только два раза: покушала у переплётчика немножко клейстеру, да в одном из трактиров около прилавка нашла колбасную кожицу — вот и всё. Если бы она была человеком, то, наверное, подумала бы: «Нет, так жить невозможно! Нужно застрелиться!»

в мужчине главное не красота, а ум...

Почему она меня спасла, почему я изменился, глядя на нее, и пить перестал, не могу вам объяснить. Знаю только, что от ее слов и благородных поступков в душе моей произошла перемена, она меня исправила, и никогда я этого не забуду.

Скоро он уснул, и последней его мыслью было то, что кто-то обласкал и обрадовал его, что в его жизни совершилось что-то необыкновенное, глупое, но чрезвычайно хорошее и радостное