Собрание сочинений в двенадцати томах. Том 4

В этом томе продолжается публикация рассказов, фельетонов, юмористической смеси, но уже 1885 и 1886 годов. Все это заслуживает нашего внимания, но на слуху у меня, конечно, «Унтер Пришибеев», знакомый еще по школьной программе, а также «Тоска» и, как ни странно, «Женское счастье» - коротенький рассказ, за который, не совсем поняв его юмористический смысл, обиделись некоторые представительницы прекрасного пола. Среди них оказалась и читательница нашего сайта katrin, которая с юмором написала в рецензии на рассказ: Ну не хочу я верить, что мой любимый писатель был именно такого мнения о женщинах, не верю))). Правильно! И не надо верить. Чехов любил женщин.
Ранние произведения А. П. Чехова лишний раз подтверждают, что гоголевские сатирические персонажи не отошли в прошлое, что они получили новое обличье на новой стадии развития капиталистического общества, в условиях политической реакции 80-х годов. В рассказе «Унтер Пришибеев» Чехов создал как бы новый вариант типа Держиморды и тем самым подчеркнул обобщающую силу гоголевского образа.
«Унтер Пришибеев» был написан Чеховым в пору сотрудничества в юмористических журналах и предназначался для журнала «Осколки». Первоначально рассказ носил заглавие «Сверхштатный блюститель». Цензура не пропустила его. Цензор объяснил запрещение тем, что в рассказе резко преувеличенно «описываются уродливые общественные формы, явившиеся вследствие усиленного наблюдения полиции». А. П. Чехов послал рассказ в «Петербургскую газету». Там он был напечатан в конце 1885 г. под заглавием «Кляузник». Через 15 лет писатель включил рассказ в собрание сочинений и не только не смягчил егo, а, напротив, усилил обличение царского строя. Особенно заострил он, пользуясь методом сознательного преувеличения, центральный сатирический персонаж, именем которого назвал рассказ — унтера Пришибеева.
Унтер Пришибеев, как и Держиморда, стоит на защите власти. Грубая деспотическая сила, слепое угодничество делают оба эти типа в нашем сознании символами самодержавно-полицейского строя.
В сравнении с Держимордой Пришибеев наделен Чеховым некоторыми новыми качествами, подсказанными писателю новой исторической действительностью, порой реакции, временем массового шпионажа. Пришибеев в новых условиях дополнительно выполняет функции доносчика.
Чехов показал, что при самодержавно-полицейском режиме дана огромная власть штатным «блюстителям порядка» — полицейским и урядникам. Но кроме того, в 80-е годы в победоносцевской России большим злом для народа являются добровольные любители «наводить порядок» — «кляузники», «сверхштатные блюстители». В образе унтера Пришибеева писатель изобразил такого добровольного «защитника законов», раз навсегда усвоившего правило, что «народу волю давать нельзя», что нужно власть уважать. С тупой последовательностью он устраняет «беспорядки», оскорбляет словами и действием, «пришибает» — отсюда и фамилия его — Пришибеев. Чехов проник в существенные стороны жизни, показав, как распространено было в это время подслушивание, подглядывание, боязнь «крамолы». И при этом как лицемерно скрывали власти свою поддержку фискалов, «сверхштатных блюстителей».
Суд, законы как будто бы не на стороне Пришибеева, в послереформенное время как будто предоставлена большая свобода народу. Мировой судья даже осуждает на месяц Пришибеева. Автор срывает маску с этого лицемерного «правосудия», со всей реакционной политики государственных Пришибеевых, отголоском которой является в рассказе «деятельность» унтера.
Пришибеев с его убогим духовным миром, рабьим поведением изображается Чеховым как желанный угодник полицейской власти. Соответственно остро сатирически рисует Чехов портрет Пришибеева, сознательно отбирая отталкивающие детали: «Хриплый придушенный голос», «колючее лицо», вытянутые по швам руки. Его холопское сознание вполне усвоило бредовые идеи «господ» — «чиновных» Пришибеевых. Его воображению всюду мерещится вольнодумие, опасное непослушание власти, нарушение законов. Поют ли песни, сидят ли вечером с огнем, смеются ли, ведут ли беседы — во всем видит «кляузник» Пришибеев «беспорядки», слышит «политические слова». Что-то вам здесь знакомо? Да, и сейчас не составляет труда увидеть такого «унтера», да порой и из нас пытаются сделать подобных «унтеров»
Одиночество, не с кем поговорить… Испытывали такое? «Тоска» как раз об этом – об одиночестве.
Рассказ про извозчика, у которого неделю назад умер сын. Его переполняет тоска. Он пытается поговорить об этом с другими, ему нужно высказаться, но никому до него нет дела. Тогда он едет домой, где, наконец, находит себе собеседника – лошадь.
Вообще в наше время очень часто можно встретить со стороны других безразличие, непонимание. Мы хотим высказаться, поговорить с кем-нибудь. Причем не на тему погоды, кино и т.д., а о наших личных переживаниях, о чувствах, да и просто о жизни, так сказать о том, что наболело. Другие же совсем не настроены иногда это слушать: им не интересно или просто они считают это глупостью. В такую ситуацию попал и герой чеховского рассказа Ион. Ему нужно рассказать о важном для него, чтобы его слушали и сопереживали ему. Но он не находит ни собеседника, ни сочувствия среди людей.
А ведь задумайтесь. Мы тоже нередко безразличны к другим. Иногда даже к близким, к друзьям (я уже не говорю о совсем не знакомых людях , на них внимания не хватает), мы проявляем безразличие. Мол самому тошно, своих проблем по горло. Но не нужно быть такими черствыми. Вы выслушаете, и вас тоже выслушают, когда вам будет плохо и нужен будет собеседник. Все возвращается бумерангом. Самому бы всегда следовать этому принципу.

В этой книжке он пока просто старательный наблюдатель..
-"Ей казалось, что не только люди, но даже лошади и собаки глядят на неё и смеются над простотой её платья"..
..Но потом.. потом он быстро поймет, что просто быть хорошим писателем -могут и не заметить.. А вот стать обличителем и "совестью нации" -самое то (опять же известность, деньги и почёт) и уже далее, вставши на этот путь, он (почти) потом и не сворачивает с этого пути..
Чехов конечно гениален, как и много-немногие его собратья того времени (Горький, Короленко, Толстой тот же), но, думаю, чуть ли не наполовину в последующих возникновениях русских революций, вина лежит и на этой братии..