Л. Н. Толстой. Собрание сочинений в 20 томах. Том 12. Повести и рассказы 1885 – 1902 гг.

Ну что сказать... При всём моём уважении и любви к автору "Войны и мира" и "Анны Карениной" согласиться с его рассуждениями и разделить их не могу. И не потому, что принадлежу к той самой критикуемой ЛНТ части человеконаселения нашей маленькой планетки, а просто здраво рассуждая...

Никогда нельзя забывать, что помимо чисто религиозных и теософских моделей возникновения человеков есть ещё грубая материальная реальность, исходя из которой мы должны чётко себе представлять место человека как одного из высших биологических видов и происхождением из них же. И потому все попытки отделить себя от матушки-природы чреваты... Нельзя обмануть законы, по которым развивался наш биологический вид, нельзя противопоставить себя естеству — всё это дело разрушительно.

Теперь что касаемо совратительной роли мужчин и несчастной судьбе обманываемых и соблазняемых мужчинами женщин. Интересно, а с кем это мальчишки получают свой первый сексуальный опыт? Разве не с опытными и развращёнными дамами соответствующего поведения — хоть профессионального, хоть любительницами? И как мне кажется тут всё примерно баш-на-баш, фифти-фифти. И гулёна-муж бегает налево разве не к такой же гулящей супруге кого-то другого? Да, природа наделила мужчину активной позицией в сексуально-ролевых игрищах — только лишь потому, что пассивное поведение самцов нашего вида отнюдь не способствовало бы выживанию, процветанию и экспансии вида.

Зато каким-то образом солидарен с автором в его негодовании по поводу развращённости мира людей, по поводу той лёгкости, с которой мы ищем и вступаем в лёгкие и лёгонькие отношения, меняя партнёров в беспорядочной чехарде случек и связей. Конечно, будучи животными разумными, людям следовало бы более осознанно и ответственно относиться к такого рода отношениям. Только… порой иногда в голову всё-таки приходят крамольные мысли о заложенном природой механизме, согласно которому такого рода поведение людей опять-таки является частью Программы существования вида Homo… И тогда Творец предстаёт Великим Программистом и Ай-тишником, а мы — всего лишь фигурки в этой бесконечной Игре.

И потому самое главное — это просто определиться самому и в отношении себя, как ты сам будешь жить и как решать свои сексуальные вопросы и удовлетворять свои соответствующие потребности. Никого никуда не втягивая и не затаскивая — ни в сектантство абсолютного воздержания и пуританства, ни в кружки свинга и просто группового и индивидуального сексуального распутства… И в этом смысле книжка вроде как всё-таки из числа нужных.

Повесть оставила весьма двойственные впечатления. С одной стороны, писатель поднимает важнейшие вопросы семьи, брака, нравственного здоровья общества, равноправия женщины, роли искусства в жизни человека, и некоторые его выводы не утратили актуальности и в наши дни. Но с другой – делает это в такой форме, что многие его мысли вызывают отторжение в силу своей невероятной субъективности, а рассказанная героем история воспринимается просто как их иллюстрация, повод к публицистическим высказываниям автора. Нет, я в силу профессии прекрасно умею отделять авторскую точку зрения от взглядов героя, но здесь именно так: можно сколько угодно спорить о малой/большой степени близости рассказчика к автору, но его статья  Л. Н. Толстой - Послесловие к «Крейцеровой сонате» убедила меня в тождественности их воззрений на поставленные проблемы. К тому же, если учесть опыт собственной личной жизни Толстого...

Толстой препарирует современный ему брак. Совершенно справедливо ополчается на ту гнусную ложь, которой окружены сватовство и женитьба, на те хитрости, расчёты, «капканы», к которым прибегают матушки и барышни, ловящие женихов. Браки вовсе не предполагают любви (впрочем, и Толстой тоже не пишет о ее значимости, замещает ее физиологией, гормональными бурями, «томлением плоти»). В результате люди, создающие союз на многие годы, – это «два ненавидящих друг друга колодника, связанных одной цепью, отравляющие жизнь друг другу». Каждый живёт в своём мире: у неё – наряды, хозяйство, здоровье детей, у него – служба, охота, карты. Всё общение сужается до бытовых тем, постепенно возникает взаимное раздражение, стремление спорить, не уступая друг другу, а затем и взаимная ненависть. Именно такой предстаёт семейная жизнь главного героя, Позднышева.

Ну какой же пренеприятный тип! Самолюбивый, тщеславный, подозрительный, явно задавленный комплексами ревнивец. С его точки зрения, половые отношения («свиная жизнь», как он их называет) могут быть оправданы лишь необходимостью деторождения. И всё! Точка! А между тем, у его жены к 30 годам уже пятеро (!!!) детей. И всё из его стремления к продолжению рода?! Не верю. А его отношение к детям! «Дети – мученье, и больше ничего». «Взвесив выгоды и невыгоды, оказывается, что невыгодно и потому нежелательно иметь детей». Когда читала об этом, было такое ощущение, что услышала доводы современных чайлдфри. Позднышев вроде и порицает людей, которые «утверждают только свой эгоизм», но на деле собственные дети его мало заботят.

Отношение Позднышева к жене просто отвратительно. Как к животному!

Она вполне порядочная женщина (по крайней мере, в начале повести), которую он безбожно мучит. За естественностью и простотой  едва завязавшегося общения жены с Трухачевским подозревает изощренную ложь. Все попытки бедной женщины поговорить с ним ни к чему не приводят. Кстати, каков на самом деле Трухачевский, мы так и не поймём, ведь он показан лишь в восприятии  ревнивого мужа. Толстой с большим мастерством вскрывает психологию ревности, морфологию семейной ссоры. Позднышев говорит, что в нем жил зверь, дьявол подталкивал его к действиям. Однако даже в ярости герой не упускает из виду то впечатление, которое производит на других, отдаёт себе отчёт в своих действиях. Ну какое же это состояние аффекта?! Лишь в последние минуты ее жизни он увидит в жене человека, но это прозрение придёт к нему слишком поздно.

Эх, хорошего бы семейного психотерапевта этим людям! Жаль, что тогда такой возможности не было.

Как хорошо, что в современном мире началась тенденция на любовь к жизни и к себе. Сейчас у людей в приоритете не просто зарабатывание денег, а занятие любимым делом, приносящим доход. Желание не выйти замуж/жениться, лишь бы за кого-то, а найти настоящую любовь.
Когда читаешь повесть Смерть Ивана Ильича, понимаешь, что людям было важнее иметь, что должно быть, а не что хочется. И тут действительно, проживая не свою жизнь, в конце ужаснее физических страданий будут нравственные.
А смерь всегда кажется чем-то далёким. А так ли это? В повести показан среднестатистический человек того времени и на его месте мог оказаться любой. Это самое пугающее в произведении. Реалистичность смерти Ивана Ильича. Близость его рассуждений. Ведь каждый из нас хоть раз задумывался: "А нравится ли мне, как проходит жизнь?". Только в данном случае у нас читателей есть приоритет...мы еще живы, чтобы сделать ответ утвердительным.

Поздняя повесть Толстого, написанная в годы его погружения в религиозную тему. Кроме того, прототип главного героя Степана Касатского, который в последствии стал монахом Сергием, существовал на самом деле и был тёзкой Касатского. И похожую историю его внезапного ухода в монастырь после того, как он стал блестящим офицером гвардии, начинающим свою карьеру и движение в свет, рассказала писателю в личной беседе Мария Павловна Чехова. Собственно, меня к прочтению этой повести сподвигла тоже личная беседа, в которой было упомянуто падение отшельника, не сумевшего устоять перед женскими чарами. Грешна, что интрига побудила, но это же Толстой - так что интерес удвоился в моих глазах.

Да, и устоять этот честолюбивый бывший офицер не смог не только перед похотью, с которой вёл непрерывную борьбу всё своё житие в монастыре, а затем будучи и вовсе отшельником, а ещё и перед гордыней, тщеславием, которые терзали его страстную натуру. Ну и самое тяжёлое, я считаю, что может чувствовать человек, покинувший мир ради служения Господу, это его слабая вера в Бога, которая колыхалась, словно былинка при каждом случайном мягком ветерке. Таковым он был, этот красивый мужчина, раздираемый внутренними противоречиями. И самая главная его ошибка и неверный шаг, по моему глубокому убеждению, было неправильное решение уйти из мира в монастырь. "Он стал монахом, чтобы стать выше тех, которые хотели показать ему, что они стоят выше его."

Он ушёл от мира, но унёс его с собой в своей душе. Этого не надо было делать. Ему. В монастырь уходят к Богу, а не от людей и жизни. Испытывая зависть к людям при дворе, к которым он планировал пробиться через брак с графиней Коротковой и не сумев справиться с гордыней, когда узнал, что его невеста, увы, не девственница, он решает покинуть этот мир, как бы презрев его и его порядки. Но это был самообман, который ему потом и отомстил, ибо от себя никому и никогда ещё не удавалось убежать.

"Она понимала, что он стал монахом, чтобы стать выше тех, которые хотели показать ему, что они стоят выше его. И она понимала его верно. Поступая в монахи, он показывал, что презирает все то, что казалось столь важным другим и ему самому в то время, как он служил, и становился на новую такую высоту, с которой он мог сверху вниз смотреть на тех людей, которым он прежде завидовал. Но не одно это чувство, как думала сестра его Варенька, руководило им. В нем было и другое, истинно религиозное чувство, которого не знала Варенька, которое, переплетаясь с чувством гордости и желанием первенства, руководило им. Разочарование в Мэри (невесте), которую он представлял себе таким ангелом, и оскорбление было так сильно, что привело его к отчаянию, а отчаяние куда? — к богу, к вере детской, которая никогда не нарушалась в нем."

И даже одинокая келья отшельника в скале не уберегла его от грехопадения, когда к нему явилась женщина, желающая его совратить. Отрубленный палец в этой неравной схватке с внутренним Дьяволом лишь отсрочил его агонию. И толпа паломников, желающих исцелиться молитвами и прикосновением святого старца, лишь растравили его и без того мятущуюся душу, ещё больше усыпляя его слабую веру, уводя от внутренней сосредоточенности и пробуждая всё те же тщеславие с гордыней, которыми и без того была полна душа отца Сергия. Получилась некая метаморфоза грустная - он шёл к Богу, а стал служить людям и себе. И вот тут у меня возник вопрос. А что, служить Богу - это значит погружаться в некую чистую внутреннюю нирвану, которую ничто не может потревожить? А кому тогда нужны эти служители Бога, если только не самим себе, чтобы прибывать в постоянном внутреннем комфорте благодати? Или нет. Тут всё гораздо сложнее? Ты должен делать добро людям, толкаемый внутренней любовью к ним, а не подогреваемым своими заслугами, которыми и питается тщеславие и честолюбие человека. Так?

Если это так, то для такого и необязательно, а лучше и вовсе не уходить в монастырь. Кому ты там и чем поможешь, если только не самому себе? И пример тому - жизнь его знакомой детства, некой несчастной женщины, которая всех своих родных и близких окружала вниманием и заботой, правда в ущерб себе. Именно она своим примером и показала ему то, что можно было назвать - жить для Бога. "Пашенька именно то, что я должен был быть и чем я не был. Я жил для людей под предлогом бога, она живет для бога, воображая, что она живет для людей. Да, одно доброе дело, чашка воды, поданная без мысли о награде, дороже облагодетельствованных мною для людей. Но ведь была доля искреннего желания служить богу? — спрашивал он себя, и ответ был: «Да, но все это было загажено, заросло славой людской. Да, нет бога для того, кто жил, как я, для славы людской. Буду искать его»"

Увы, я не считаю такие черты, как похоть, тщеславие, честолюбие и гордыня - происками внутреннего Дьявола. Нет, это просто черты человеческой натуры, способные поворачиваться к нам разными своими сторонами. Вредить, либо помогать и даже очень! Важна лишь мера присутствия их в человеке и знак заряда, а не бегство от них в какие-либо застенки. Они толкают людей на достижения, приносят радость, а иногда и наслаждение не только их обладателям, но и окружающим людям. Да, такова природа, нас создавшая, и её рычаги, которыми она держит нас на жизненном плаву. Просто нужно использовать заложенные черты своих натур во благо и находить именно своё место в этой жизни, а не чужое придуманное. Степан Касатский со всеми своими "пороками" мог бы прожить счастливую жизнь в миру, принося добро своей целеустремлённостью и радость женщинам своей похотью (лучше, конечно, любимой женщине). Но ему помешали чрезмерное честолюбие и гордыня, которые увели его на ложный путь. А его знакомая Пашенька, живя как святая, ещё вопрос - как она тоже могла навредить своей покладистой натурой близким, которые использовали её и тем самым просто распускались.

Так что, эта повесть Толстого, написанная, в моём восприятии, каким-то немного непривычным для писателя языком, ставит очень много противоречивых вопросов перед думающим читателем. И психологических, и религиозных, и нравственных. Я, прочтя её, до сих пор пребываю под сильным впечатлением. А первые два часа после книги ощущала себя просто кающейся грешницей. Вот таков эффект подарил Лев Николаевич...

В горе есть пещера - там келья твоя.
В неё ты сбежал от людей и себя...
Вокруг всё утихло, лишь слышишь шаги,
Как сердца удары - ритмичны они.

И страсти ты душишь, молитву твердя.
Себя истязаешь, наверное, зря...
Откроется дверь, и войдёт не спеша
Расправа твоя, испытанье неся.

И адские муки ты примешь, скорбя...
В них корчиться будешь - такая стезя!
Молитва бессильна - поймёшь, а потом
Себе приговор нанесешь топором!

Но время пройдёт, раны все заживут,
А страсти из сердца - они не уйдут...
И вновь ты услышишь шаги, и Она
Смутит твой покой, так как любит тебя.

literaT

Книга трагична во многих смыслах. Начинается с новости о смерти человека, и рассказывает вкратце о нем самом. О его семье, об отношениях внутри семьи и с коллегами, о нелепой и страшной болезни, которая начиналась с пустяка, но в итоге переросла в чудовищные муки.
И самое печальное - о самих муках Ивана Ильича в течение долгих месяцев перед смертью.
По его же собственным словам, самым страшным была не боль физическая, а боль душевная.

Жил человек, добра наживал, выслуживался, старался ради близких, и себя самого, а в итоге был никому не нужен и не интересен.
Единственным сострадальцем оказался слуга, человек подневольный, но не чуждый простых человеческих качеств.

Лев Толстой удивил. "Крейцерова соната" оказалась необычно мрачной и депрессивной повестью с тяжелым осадком, написанной в духе философии Артура Шопенгауэра и полной разочарования в человеческих отношениях в существующем обществе.

Среди пассажиров поезда, мучающихся от безделья в одном из вагонов, завязывается разговор о супружеском браке и роли в нем любви. Беседа сразу перерастает в ожесточенный спор, в который вмешивается человек со всеми явными признаками маниакально-депрессивного психоза - убийца, недавно оправданный и выпущенный из тюрьмы. Он рассказывает мрачную историю своей жизни, осмысливая причины, толкнувшие его на убийство собственной жены. Нельзя сказать, что все дело было просто в ревности. Через признания главного героя Лев Толстой презентует целый пласт своеобразной философии. Если сильно вкратце, то она заключается в следующем:

• любви между мужчиной и женщиной нет, а есть лишь похоть, соответственно все бабы - сучки, а мужики - кобели;
• супружеский брак - это узаконенная проституция, а существующее общество выступает гарантом сохранения высокого уровня развращенности людей;
• дети - это маленькие никому ненужные поросята, случившиеся в результате удовлетворения свинских потребностей их родителей, но при этом, люди все же хуже животных - ибо сознательно пользуются природным механизмом воспроизведения вида для удовлетворения своих низменных потребностей в удовольствиях;
• дружба между мужчиной и женщиной невозможна, так как каждый(ая) уже в мыслях прелюбодействует с каждой(ым);
• развитие чувственности опасно, потому как может привести к потери нравственности, и, вообще, лучше пахать в поле до упаду, чем писать стихи;
• ключ к духовному совершенству лежит через абсолютное воздержание, как физическое, так и ментальное, и не важно, что продолжение рода человеческого в таком случае оказывается под угрозой, так как, если постиг истину и замысел Божий, то все - mission complete - в этом мире ты больше не нужен.

  При всей первоначально кажущейся абсурдности излагаемых убеждений, позиция Толстого выглядит довольно убедительной. Особенно там, где рассуждения касаются причинно-следственной связи между человеческим эгоизмом и проблемами в браке. Многое по делу, и актуально и по сию пору, но согласиться безоговорочно не получится. А спорить с великим классиком по ходу чтения этой не самой большой повести даже очень интересно. Немного, правда, напрягает своеобразная манера подачи материала - как истины в последней инстанции. Уж больно однозначно автор рубит сплеча, забывая о том, что мир не сошелся клином на его мировосприятии. Я, конечно, не верю метаморфозам, произошедшим с Марком Виницием в "Камо грядеши" Сенкевича, который через любовь к женщине обрел христианскую добродетельную любовь к миру. А все же личный опыт позволяет мне не согласиться и с Толстым, отрицающим любовь между мужчиной и женщиной как возможное средство для духовного роста. И физическая близость с по-настоящему любимой женщиной, это все-таки совсем не то, что прижимать и тискать дворовых девок по углам в темных чуланах, пока Софья Андреевна занимается детьми.

Не удивительно, что после выхода этой повести у Льва Николаевича возникли проблемы с Православной Церковью. Хотя, мне думается, он не планировал в какой-то степени оскорблять или принижать её. Тут, мне кажется, скорее история об одном конкретном человеке, а не об институте Православия в целом.
Очень мощно. Во-первых, с философской и психологической точек зрения.
Перед нами разыгрывается такая история жизни, роста и падения человека, что жутковато. Автор очень тонко раскрывает перед нами психологический портрет Человека. Про этом он препарирует перед нашими глазами такие чувства и страсти, как, например, гордыня, похоть, стремление быть лучше других

• Господа! - сказал он. - Иван Ильич-то умер.
  - Неужели?

  Небольшая повесть, которая вмещает в себя так много. И самое, пожалуй, удивительное и страшное - насколько живо написано, что веришь каждому слову.

  Повесть берет свое начало с уже свершившегося факта - Иван Ильич умер. И читателю во всей красе представляется возможность понаблюдать за тем, какое отражение в душах близких ему людей находит это печальное событие. Мысли коллег обращены лишь к неизбежным перемещениям по служебной лестнице, мысли друзей - неизбежным скорбным обязанностям, мысли жены - к тому, как бы вытянуть из казны побольше денег по случаю кончины супруга. И все это так противно, так грустно. Умер человек, а никому будто нет до этого никакого дела!

  Потом автор крутит барабан назад, и вот мы видим Ивана Ильича еще живым и здоровым, еще вполне счастливым. Чиновник Судебной палаты, супруг и отец. Поднимается по служебной лестнице, ссорится и мирится с раздражающей женой, покупает диваны, выбирает обои. А потом вдруг - раз! - неудачное /почти пустяковое/ падение и следом за ним затянувшаяся неизвестная болезнь, ведущая к смерти. И пока родные вокруг пытаются сделать вид, что это все преходящее, пройдет, Иван Ильич четко понимает, что совсем близко неминуемая смерть. Счастливые, здоровые люди его раздражают, он пытается переосмыслить свое существование, понять правильно ли он жил, а коли неправильно, то как же надо было? Все материальное, что раньше составляло подлинное счастье в жизни, обратилось в пыль, и Иван Ильич осознает, что по-настоящему счастливым был, пожалуй, лишь в детстве. Мысли его неумолимо тянутся к началу. А еще к тому, что человек одинок в своей смерти, даже если вокруг постели умирающего соберется целая толпа.

  Повесть хороша! Но погружает в какую-то темную пучину и наводит на невольные мысли о тщетности бытия.

Как и следовало ожидать, язык изложения  гениален, образы настолько ярки и выпуклы, что просто осязаемы тактильно.

Конечно, для конца XIX века идея  была чрезвычайно прогрессивна. Наверное, тогда это стало откровением, потрясением, сенсацией и шок-контентом, недаром цензура первоначально запретила издание повести. На данный момент это чересчур нравоучительно и прямолинейно.

Автор высказывает мысли о лицемерном принятии  обществом развратности отношений между мужчиной и женщиной как до брака, так и после него. Разврат здесь трактуется в очень широком смысле, недаром эпиграфом взяты слова из Евангелия от Матфея.

На примере жизни Позднышева мы видим, как  существующий на тот момент двуличный взгляд на вопросы  любви и брака неизбежно ведёт к моральному падению и разложению личности, к полной катастрофе, к гибели.

Толстой говорит о модели женственности, пришедшей с Запада, о модели, не согласующейся с православными взглядами, о модели, которая разрушает  устои общества, нивелирует понятия семьи и любви.  По мнению автора, сексуальность и невоздержанность - вот главные враги нормальных отношений.

Вина женщины в том, что она пробуждает чувственность в мужчине, его необузданную страсть, его искушение, и, в конечном итоге, приводит к гибели души. Мужчина же с готовностью губит себя, вожделея женщину.

Позднышев говорит: