Собрание сочинений в 30 томах. Том 16. Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим (главы XXX-LXIV)

Очень люблю эту книгу! Именно с этого произведения началось мое знакомство с Диккенсом. История несчастного мальчика, который несмотря на удары судьбы и жестокость человеческую, смог преодолеть все трудности и найти свое счастье. Помню как читала эту книгу по пути в институт, таскала с собой такой фолиант - это достаточно объемное произведение.) Но, несмотря на размеры, я прочитала всю книгу быстро, читалось очень легко. Добрая книга, после нее остается ощущение легкой грусти...грусти от того, что ты ее уже прочитала. С удовольствием и не один раз я смотрела сериал, поставленный по этой книге и достаточно близко к тексту...но все же читать гораздо лучше!

Чарльз Диккенс "Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим".
"Из всех моих книг я больше всего люблю эту",-пишет автор в предисловии. Безусловно, как не любить, когда в ней вся его жизнь от рождения до этапа, когда он стал известным писателем. В книге Чарльз Диккенс собрал дорогие ему воспоминания о событиях жизни, людях. Это и добрые, и злые люди, которые были с ним в моменты взлетов и падений. Герой Диккенса не стремится показать себя только положительным. Ему важно рассказать другим историю своей жизни, от обычного ребёнка до известного человека.
Служанка Пегготи стала с рождения Дэвида его самым важным человеком в жизни, кроме мамы. Её забота, искреннейшая любовь и всевозможные выдумки, чтобы удалить маленького героя от неприятных ситуаций (отъезд Дэвида из дома от второго мужа мамы, жестокого Мэрдстона и его сестры и т.п), спасали его. Даже став супругой и покинув дом , Пегготи никогда не забывал юного воспитанника, имение Грачёвник, где они жили. В годы отсутствия Дэвида, она постоянно бывала нам могиле мамы героя.
"Глаза у него были чёрные и пустые-...лишённые глубины, в которую можно заглянуть", "...обычная мрачная улыбка". "...будь проклято его лицо и память о нём!"-говорит Дэвид об этом жесточайшем человеке. Герой не снисходителен к мистеру Мэрдстону. Став взрослым, Дэвиду удастся предостеречь юную девушку и её маму от женитьбы на Мэрдстоне. Память детства о творимой им жестокости не позволяет герою не пресечь подобное.
Если бы матушка Дэвида не стала супругой Мэрдстона, дни её были бы долги. Но брак с этим человеком принёс ей постоянные слёзы и невозможность открыто выражать свои и мысли. "Твёрдость, дорогая моя!",- всегда повторял этот изверг. Матушка, так любившая Дэвида, не могла даже обнять, поцеловать сына. В часы досуга под взглядом мужа боялась выразить чувства сыну, чтобы не навлечь на него неприятие этого человека. Дэвид ребёнком это понимал: "...он способен придать её податливой натуре любую форму по своему желанию...". "Сделала она это быстро, как бы тайком, словно совершала нечто запретное...",- мама шепнула быстро сынишке, чтобы он любил Мэрдстока.
Такой же, как он, была его сестра: "...титанический, мрачный, высокомерный, дьявольский нрав, отличавший их обоих". В книгах Диккенса всегда есть персонажи, по поступкам которых любой читатель сделает однозначный вывод, в чём суть добра и зла.
Спасением от жестокости и надзора Мэрдстона был книжный шкаф отца: "Эти книги были единственным и неизменным моим утешением", "Из этой драгоценной для меня комнатки вышли Родрик Рэндом, Перигрин Пикль, Хамфри Клинкер, Том Джонс, векфильдский священник, Дон-Кихот, Жиль Блаз и Робинзон Крузо- славное воинство, составившее мне компанию".
Спасением Дэвида стала и Бетси Тротвуд, его бабушка, подарившая ребёнку уютный дом, покой, дружбу мистера Дика, любовь, веру в свои силы, добрых людей и дала образование. Она, всегда вылетающая из дома при виде осла, залезшего в клумбу, единственная верящая в ум мистера Дика, стала "второй матерью" Дэвида. Моя цель, говорила она герою, "сделать из тебя хорошего, разумного и счастливого человека. Это моё единственное желание, его разделяет и Дик". Ей это удалось! Дэвид не раз убеждался, как сильна духом его бабушка. Она верила в силу любви и правды, стойко переносила тяготы жизни. Когда все считали мистера Дика полоумным, Бетси Тротвуд этого не признавала. Лишь его советы спрашивала. Факт собственного разорения бабушка преподнесла внуку спокойно: "Надо стойко выносить превратности судьбы, мой дорогой, и не дать им нас запугать".
Диккенс в каждой своей книге с яростью пишет о системе образования для неимущих и малоимущих детей в Англии. Как писатель, зло высмеивает условия обучения и пребывания там школьников, пороки учителей. На себе Диккенс испытал влияние такого заведения.
Школа Сэлем-Хаус, в которую Дэвида "спровадил" мистер Мэрдстон, оставила болезненный след в душе ребёнка. От классной комнаты Дэвид обомлел: "..самое унылое и заброшенное место, какое мне когда-либо приходилось видеть". "...плесень повсюду вокруг дома, позеленевшие плиты во дворе, все в трещинах, старую протекавшую бочку с водой и облезлые стволы хмурых деревьев...". "Теперь, когда я думаю об этом человеке, кровь закипает в моих жилах от негодования...",-вспоминает герой о директоре школы мистере Крикле. Его отношение к детям, страх учителей перед ним, их нищета-сразу становится ясно, что мистер Крикл безжалостен, как отчим Дэвида. Хозяин "...бил мальчиков с таким наслаждением, словно утолял волчий голод", он "...зверски кривит рот", "...прежде, чем прибить.., издевается,... а мы смеёмся, несчастные собачонки, мы смеёмся, бледные, как полотно, и душа у нас уходит в пятки",- говорит Дэвид, понимая, что ребёнком противостоять этому злу ни он, ни другие не могли.
Страдали и молчаливые учителя. Так, Мело вызывал жалость уже своим видом: "...от прежних башмаков не осталось ни кусочка...".
Диккенс всегда любим читателями тем, что он бичует зло. Делает он это сатирически
Ричард Бебли, просто мистер Дик " покорность моей бабушке". "Он самый сердечный, самый покладистый человек на свете. А что касается его советов!...Никто не знает, кроме меня, какой ум у этого человека!"-бабушка о нём. Дик был самого высокого мнения о бабушке: " ...является самой мудрой и самой удивительной женщиной на свете...".
По средам, бывая в школе у Дэвида, он сиял улыбкой. Этот день был "счастливейшим в его жизни". Здесь он "перезнакомился ...со всеми мальчиками", проявлял восторг "ко всем нашим играм". При этом Диккенс, описывая Дика во время пребывания у Дэвида, много раз подчеркивает, что у того была "седая голова". Отзывчивый, добрый, Дик был " любимцем всех".
В период, когда Дэвид влюбляется, а его пассии меняются, Диккенс не смеётся над чувствами ещё не 17-летнего мальчика. Он тихо улыбается, говоря, что этот этап пройдет. Как только, к примеру, Дэвид узнаёт, что мисс Ларкинс выходит за другого, Диккенс пишет: "Я снимаю кольцо с мизинца, ношу самый плохой костюм, не прибегаю больше к медвежьему жиру и часто поливаю слезы над увядшим цветком бывшей мисс Ларкинс".
Другая влюбленность Дэвида -Дора, так же полна иронии героя к себе. Он описывает те "безумства", творимые тогда, с любовью и добротой. "Дора заслонила от меня всё. Солнце светило Доре, птицы щебетали для Доры. Южный ветерок дул только ради Доры, и для Доры цвели все цветы на холмах...". Как по-доброму улыбается Чарльз Диккенс, описывая Дэвида влюблённым! Он радостен за него. Дэвид, вспоминая себя тогда, иронизирует над своими поступками. Не стесняется, ведь таковы все влюблённые на свете: "В ожидании встречи с нею я резко сократил потребление медвежьего жира, совсем отказался от душистого мыла и лавандовый воды", "стал вести суровый образ жизни", экономя. Смеясь над собой прежним, Дэвид улыбается и над романтичной мисс Миллс, гувернанткой при Доре. Речь влюблённого об этих эпизодах стилизована под сентиментализм, "настоянный" на вечных всхлипываниях, ненависти к себе, унижении, переживании за возлюбленную...."мой рассудок пошатнулся на своем троне", "пребывал в исступлении", " в этом жестоком мире Любовь должна страдать- так всегда было и так всегда будет"...Мучения героя доставляли тяжесть только ему самому, но такова стезя всех влюблённых.
Добрый Диккенс со всей откровенностью и прямотой описывает состояние Дэвида, впервые пришедшего к тётям Доры. Он трогателен при этом, смешон и благороден. По сути, он плохо помнит, что и как говорил, делал в доме тётушек: "как будто в тумане, я прошёл, пошатываясь", "смутно мне чудилось", "чудилось, что слышу", "чудилось, что озираюсь", "чудилось, что ищу", "я что-то сделал".
Все думала, зачем Диккенс свёл таких разных людей: Дэвид и Дору? У них нет ничего общего во взглядах на мир, в понимании мира искусства... Но они любят друг друга- это многое. На мой взгляд, соединив их на время брака, Диккенс даёт понять Дэвиду, что можно отдавать себя без остатка другому, но будешь ли ты счастлив, если второму твоя отдача не нужна, не в пользу?..
Стирфорт "..лет на шесть старше меня". " ...в школе есть один ученик, на которого мистер Крикл не смеет поднять руку, и этот ученик-Стирфорт"., "...Я думал о его звучном голосе, красивом лице, любезных манерах и вьющихся волосах ". этот герой многое дал понять, тогда ещё юнцу. У Стирфорта многому можно было учиться, восторгаться его смелостью и добротой. Нечестный поступок этого героя-богача не мог не повлиять на Дэвида. "Я восхищался им, любил его, и одно его одобрение являлось для меня достаточной наградой. Оно было для меня так драгоценно, что и теперь, когда я вспоминаю об этих пустяках, сердце у меня сжимается".
Как же Диккенсу важны "маленькие" герои! Собаки и люди, незаметные, но он специально выделяет их: их жизнь, повадки, вкусы. Диккенс живописует их одежду, потребности. Зачем? Ему важно сказать читателям: значим КАЖДЫЙ. Раз этот герой есть, он нужен, чтобы понять другого, себя ли. Часто эти "маленькие" персонажи- барометры. Как представить Дэвида без милой Пеготти? Без Агнес? А вот Роза Дарил, компаньонка миссис Стирфорт. "...лет под 30", "её худоба как будто вызвана была снедаюшим её огнём, который словно вырывался наружу в её мрачных глазах". "Каждое словечко она тащит к точильному камню и оттачивает , как отточила за последние годы своё лицо и фигуру!- говорит Стирфорт.- Вся она как бритва!"
Когда Эмили уходит со Стирфортом, мистер Пегготи снова подтверждает свою порядочность и верность тому, кого любит. Он не разуверился в Эмили. "...Я буду ставить свечу на окно, сидеть у очага и воображать, будто я поджидаю её",- говорит он. "Я найду мою бедную опозоренную племянницу и приведу её домой".
Мало в каком романе Диккенса нет собак. Он обожал этих пушистых четврёхлапых, которые, как барометры, указывают на многое. Джип, любимец Доры, обласкан хозяйкой. Он оберегаем ею как самое близкое для неё существо. Джип смешон, безобиден. Он отражает саму Дору, милую, но совсем не хозяйственную девушку, совсем ребёнка, по сути. Джипа она то "с укатанной полотенцем головой" засовывает в жаровню, то сажает на стол. Дора уделяет внимание ему, а не своим обязанностям как жены. Вместо того, чтобы купить "решётку для кухонной плиты", выбирает домик Джипу. Неслучайно Дэвид начинает называть её "девочка-жена".
Важен и Литтимер, слуга Стирфорта. "...молчалив, двигался неслышно, был очень солиден, почтителен, внимателен". "Респектабельный вид", "респектабелен до мозга костей ", "самый респектабельный человек", "самые респектабельные охотничьи часы". Во всем хочет походить на знатных господ, особенно-хозяина, подражает, чему выучился безукоризненно.
Среди "маленьких" героев есть те, которые появятся на мгновение и исчезнут, в отличие от других, кто весь роман с читателем. Марта из тех, кто нужен на время. Она олицетворяет падших женщин, которых все избегают. Каждый думает, что она лишь продаёт себя за деньги и пьёт. Но Диккенс настаивает: надо смотреть глубже, верить в то, что в каждом скрыто добро. Можно случайно оступиться, не найти поддержки, а потом не выйти на нужный путь. Марта помнит о доброте Эмили, и именно она спасла ее в дальнейшем: "Если Я принесу хоть какое-то добро, у меня появится надежда-ведь до сих пор я приносила только зло",- говорит она.
На фоне благородных героев резко выделяются противоположные. Они оттеняют доброту первых, ярко контрастируя. Как же мерзок Урия Хип! Диккенс вовсе не уделяет места тому, чтобы писать о его характере. Через детали внешние, мимики, поведения, он показывает его подлую душонку, стремящегося ужимками, подлизыванием завоевать место в мире. Его рука всегда "влажная и скользкая, как рыба", смотрит он "хитро и гнусно", отвечает, "язвительно ухмыляясь". Он не человек у Диккенса, а "кривляющийся субъект", "негодяй". Его "поведение гнусно". Когда Урия разъярён, он не говорит, а "шипит".
Особенно мерзок в описаниях Урия, когда его раскрывают на подлоге. Диккенс вновь нигде и никогда не выражают свою ярость к этому персонажу. Через описания этого и не требуется: "вытирал длинной тощей рукой пот со лба", "грубо спросил", "становился всё омерзительней". Когда Урия понимает, что раскрыт, уже не скрывает свое отношение к Дэвиду и его близким. Героя он именует "подонком ", отца супруги Агнес "старым ослом". "Злоба и ненависть" выплеснулись из него.
Диккенс раскрывает свою позицию художественными средствами языка. Антитеза-ярчайше используется им. Директор Стронг в новой школе Дэвида- противоположность директору Криклу. Если второй подавляет учеников, делает их робкими, безынициативным, то первый иной. Директор Стронг "простодушен", рассеян, готов помогать всем во всём. "Добрейший человек, наделённый простодушием и доверчивостью". Каждый в школе знает, что он свои гетры отдаст последнему бродяге. Так уже было, когда нищенка кутала в них своего ребёнка. В школе Стронга "полагались на честь и порядочность учеников", "учились с большой охотой, желая сохранить её добрую славу".
Язык романа потрясает. Художественно-выразительные и стилевые средства передают мир героя: внешность, обстановку, окружение. Позиция автора "читается" через описания. Например, нагнетение: "...но мать слишком боялась мисс Бетси, слишком плохо себя чувствовала и была слишком подавлена и ошеломлена...". О Мэрдстоне и его сестре Джейн Мэрдстон Диккенс саркастически пишет: "...быть твёрдым, как мистер Мэрдстон; вокруг него вообще нет твёрдых людей, так как перед его твёрдостью должны преклоняться все....Моя мать может и должна быть твёрдой, но только покоряясь их твёрдости и твердо веря, что на белом свете другой твёрдости нет".
Говоря о докторе, лечившем Дэвида: "Это тишайший и кротчайший человечек. Он входил и выходил из комнаты бочком, чтобы занимать поменьше места. Он ступал тихо, как призрак в "Гамлете, но только ещё медленнее. Голову он склонял к плечу, отчасти из скромного сознания собственного ничтожества, отчасти из скромного желания умилостивить всех и каждого".
Выбирая лавку, в которую продать свои поношенные вещи, Дэвид приглядывается. Диккенс через язык показал, что герой остановился на самой дрянной лавчонке: "огороженный пустырь, поросший крапивой", "поношенная матросская одежда", "заправленные ружья", "заваленная...заправленными ключами". Лавка "низенькая и маленькая", позади лавки " грязная конура", старик "ужасный" "в омерзительно грязном жилете", "от него несло ромом".
Урия Хип "рыжая голова и худая рука". " ...привораживал меня к себе". "...Я человек совсем маленький и ничтожный". Этот человек внешне уже вызывает омерзение. Его постоянные слова о том, что он и мать "ничтожные люди", нагнетают, делают героя ещё больше неприятным. Став супругом любимой Дэвидом Агнесс, он ни капли не изменился. Теперь свою мерзкую натуру он прояаляет и к ней. Нет, он не докучает супруге, но он отслеживает её шаг, взгляд, ревнуя. Не говорит об этом юной Агнесс, но, "пресмыкаясь", докучает Дэвиду, который хочет общаться с близкой подругой. Диккенс внешностью и манерой поведения Урии сравнивает его со змеёй, каким-то скользким, липким хладнокровным: "невыносимо извивался", "пресмыкался". В то же время он у автора "будто обезьяна, взявшая верх над человеком", а в другом месте он уже "злой павиан". Урия превращается и в "рыжую лисицу", которая "пристально наблюдает " за другим. Со своей матерью Урия пристально наблюдает за Дэвидом, как "две отвратительные летучие мыши". Урия Хип неприятен во всём. Диккенс и не упоминает, что у него были друзья. Может, надо посочувствовать герою?.. Не знаю. Его детство и юность прошли в "частной благотворительной школе", где основным было "обучить смирению". Хип рассказывает, целыми днями об этом шла речь: "всегда обязаны знать своё место, и всегда унижаться перед высшими".
Сегодня, когда фэнтези, детективы, нон-фикшн в первых рядах у читателей, многие не возьмут в руки объёмный роман Диккенса. Что интересного в жизнеописаниях?.. Я же восхищаюсь английским классиком год от года. Его книги-вечные темы добра и зла, смеха и горя, милосердия и несправедливости, семейные ценности и одиночество-всё в них. Тут нет фантастических картин. Реальность дней жизни самого Диккенса на страницах, а значит-погружение в атмосферу далёкой Англии 19 века. Читая роман, открываешь новых героев, учишься у них и с ними. Как можно не радоваться этому?.. Знаю точно, читая Диккенса, нельзя стать злым.
Спасибо, что читаете.
#мысли #пишу #мюсли #литература #слово

за сегодня успела поспать тринадцать часов (нездоровый сон, привет), побыть на парах, дочитать «дэвида копперфилда» и отложить данный роман со словами «наконец-то это закончилось».

потому что, как я и говорила подобное раньше: книга очень сильно затянута и если бы сократить её вдвое, она не потеряла бы абсолютно ничего в плане сюжета и художественности.

идея «дэвида копперфилда» – это взросление. одна из моих самых обожаемых книжных тем. примером тому служит горячо любимый мной «подросток» достоевского. но с романом диккенса я прочувствовала, наоборот, бесхарактерных аморфных персонажей, инфантильность, муторность и в целом повествование, нацеленное, как мне показалось, давить на жалость.

еще один фактор – из классики я всегда ожидаю вынести в процессе чтения что-то для себя. и меня расстраивает, если такое, как в данном случае, не происходит :( 

Где-то когда-то прочитал, что Диккенсу платили за количество слов в его произведениях. Не знаю, насколько это правда, потому что уточнять не стал. Но после прочтения складывается именно такое ощущение…
Нет, в принципе, «Дэвид Копперфильд» вполне нормальный такой кирпич мировой классики литературы. Но явно на любителя. Слишком уж наигранными кажутся герои. Такое ощущение, что Диккенс делил всех чётко на хороших и плохих. И очень сильно, буквально всеми доступными средствами это подчёркивал. Но напрашивается вопрос-неужели Добро обязательно должно быть аморфным и безвольным, а местами непроходимо глупым? Это я про Дору, первую жену Копперфильда. Она как будто застряла где-то на уровне пятилетней девочки, которая не хочет ничего решать, а хочет на ручки и вкусняшек. Остальные герои тоже далеко не ушли, увы. Они либо ангелы во плоти, либо редкостные гады. И ведь эта наивность у положительных героев сохраняется всю их жизнь. Интересно, в каком таком вакууме они все жили, что откровенные подставы со стороны главгадов так ничему их и не научили?
Впрочем, ругаться на классику, а тем более мировую как бы не принято. Просто нам, продуктам века 21-го, сложно понять, как оно было тогда. Хотя у Диккенса вышло как-то уж слишком утрировано и натянуто. И ведь книга частично автобиографическая... Но после прочтения не верится, что и у него в жизни было что-то из того, что он описал в детстве и юности Дэвида. Кажется, что он имел достаточно далёкое представление о горестях и лишениях. И наверное поэтому его главный герой так и не повзрослел и не покрылся той самой заветной бронёй цинизма и сарказма, которая обычно появляется у тех, кто перенёс тяжелые времена. Ведь Дэвид Копперфильд так и остался наивным и добродушным парнем до самого конца. И в конце все обрели свой хэппи-энд, а злодеи понесли заслуженное наказание. Сказка, большая такая, объемная сказка

Как ни крути, мне нравятся романы о становлении человека, о жизненном пути главного героя - так называемые романы воспитания. И после прочтения одного такого - "Бремя страстей человеческих" - собиралась прочесть/прослушать и другой классический образец этого жанра. Как же я рада, что свершилось! А 40 с лишним часов озвучки - это мощно. Мне понравилось в исполнении Аркадия Бухмина, а вот Вячеслава Герасимова слушать не смогла...
Среди многообразия героев мои любимые - Бетси Тротвуд и чета Микобер. Еще, конечно, Пегготи.
Бабушка Бетси Тротвуд покорила меня своей эксцентричностью, прямолинейностью и мудростью. А миссис Эмма Микобер - своей непоколебимой уверенностью в великих дарованиях своего мужа и тем, что она его никогда-никогда не покинет). Мистер Микобер потрясающе многословен и поэтичен, а каким он оказался честным - его душа невыносимо страдала, когда он стал работать на Урию Хипа.
Мн было интересно читать про попытки Дэвида развить ум Доры. И о его решении оставить эти попытки и ценить то, что есть, и обходиться без того, чего нет. И это мудрость)
Милый, добрый, трогательный роман. Доставил удовольствие!

Во время чтения каждой книги я заношу какой-нибудь пунктик в свой список дел «Вдохновляшки из книг». В этот список попадают блюда, о которых я узнала в той или иной книге и хочу попробовать; фильмы, которые я хочу посмотреть; книги, которые намереваюсь прочитать и дела, на которые меня вдохновили герои. После прочтения «Дэвида Копперфилда» я добавила в этот список такую строчку:

* написать длинющее-предлинющее письмо в стиле мистера Микобера (ручкой на бумаге!) и отправить его по обычной почте

Зацепил меня этот необычный персонаж. Ох, как я зачитывалась его письмами. Придётся основательно попотеть, чтобы написать что-нибудь в таком духе. И выбрать «жертву», которой придётся всё это читать. Есть желающие?

В этом же списке намерение посмотреть 2-х серийный фильм «Дэвид Копперфилд» 1999 года с Дэниелом Рэдклиффом (играет юного Дэвида, известен по роли Гарри Поттера) и Мэгги Смит (играет бабушку Дэвида, известна по многим фильмам, мне она запомнилась по роли вдовствующей графини в сериале Аббатство Даунтон, но и в Гарри Поттере она тоже играла, кстати). Так вот - именно Мэгги Смит я представляла, когда читала о бабушке Дэвида, при этом о существовании фильма с её участием я даже не подозревала. Видимо, только она ассоциируется у меня с эксцентричными английскими старушками.

А ещё у меня есть список (преимущественно в голове, а не в evernote, где я веду все свои многочисленные списки - я фанат списков, да, да, да) героев, жизнь которых я бы хотела прожить в той или иной книге. В мире Дэвида Копперфилда я была бы именно бабушкой - несравненной Бэтси Тротвуд.

Или Стирфортом. Так как его мне не хватало почему-то, хотелось, чтобы автор более полно раскрыл его характер.

От книги я в полном восторге, причём по мере прочтения мне казалось, что дальше уже не будет так интересно, как интересно сейчас. Но становилось ещё интереснее. И ещё. Последние 300 страниц (из 900) я прочитала на одном дыхании за день. И вот книга закрыта, а мне хочется ещё… Пойду смотреть фильм!

История взросления, основанная на автобиографии

Когда читать: для любых условий. Экранизирован.

Сюжет. Юный Дэвид лишается семьи и дома. Он отправляется в путь без особой надежды, но в награду за доброту, терпение и отзывчивость получает все земные блага, чтобы много лет спустя увериться, что жизнь сложна и прекрасна.

Герои. Не очень много,  хотя некоторые пропадают и снова всплывают в сюжете.

Язык. Прекрасный. Лексика героев, их интонации, поведение - ни с кем не спутать.

Мир. Великобритания примерно от 1820-х.

Диккенс, кажется, не только изобрёл западное Рождество, но и саму британскость, которая хорошо известна по книгам. Здесь представлен классический сюжет: история сироты, который сначала теряет все, а затем обретает - тоже все. И оказывается, что семья может не опираться на кровное родство, друзья необязательно должны блистать, а богатство - дело наживное. Счастье выложено дорогой из решений, которые человек принимает. Кого и как любить, как не опустить руки, почему терпение будет вознаграждено, а злодеи наказаны, как сохранить достоинство и что делать, если ты его утратил. Невероятно обнадеживающее чтение, которое каждый раз действует на меня успокаивающе. Если мир реальный вас утомил, беритесь жа Диккенса, его миры приветливо принимают любого читателя.

Сюжеты, подобные этому, читаются увлекательно, а Диккенс всегда очаровывает лёгкостью. Если сомневаетесь и пасуете перед объёмом, то могу, наверное, удивить: завязка читается, как две первые книги Гарри Поттера, если бы тот жил в мире маглов и не получал письмо из Хогвартса. Здесь есть место и материнской любви, и утрате, и чудесному спасению, и тяготам, и обманчивым впечатлениям, и взрослению. Дэвид мне симпатичен, его бабушка воплощает образ храбрых, вздорных женщин, его друзья не из тех, чьей дружбе позавидуешь, но их добрые сердца затмевают все прочие не слишком притягательные качества. Неидеальность героев, их ошибки и свойства характеров добавляют истории реалистичности, заставляют героев, жить, а не присутвовать, и это лучшая характеристика любого романа.

Начало у истории бойкое, но когда Дэвид превращается в юношу, действие немного тормозит, здесь явно нарушены пропорции и парочка глав выполнена будто бы чуточку неловко. Встречаются эпизоды, которые напомирают краткий перессказ событий, но они не утомляют, скорее, дают передышку. Финал - в лучших традициях счастливых концов: гармоничный, оптимистичный и помогает отпустить персонажей с лёгким сердцем.

Роман отлично подходит для замедления, если вы устали от  перенасыщенных драмами сюжетов и однообразной лексики. Здесь есть и юмор, и  детская непосредственность, и глубокая печаль, и взросление, и свойственные жизни потери. Превосходно - как и положено великой британской классике.

Ну что тут сказать? Это прекрасно.

Я охотно верю, что из всех своих книг Диккенс больше всего любил эту: с такой теплотой она написана. Здесь уживаются мрачноватая атмосфера (впрочем, мрачность эта заговорщицкая, вызывающая улыбку), прекрасный юмор, горести и радости, печаль и надежда.

Персонажи все как один карикатурны, у каждого есть отличительная черта или «фишечка». Каждый по-своему очарователен и замечателен. Даже отрицательные персонажи, в которых нет ничего хорошего, вызывают улыбку. Такой приём несколько сглаживает местами жуткую картину происходящего, но не настолько, чтобы не проникнуться атмосферой и не пожалеть тех, кто этого заслуживает. Впрочем, ближе к концу книги ситуация выравнивается, герои становятся более живыми и человечными, настоящими.

В общем и целом, всё заканчивается тихо, мирно и хорошо; и так же мирно и хорошо на душе после прочтения. Книга замечательная, Диккенс восхитителен.

Любит ли Дэвид свою Дору? Разумеется - да. Счастлив ли он в браке? Совершенно точно - нет. Любит ли Эмли Стирфорта? Бесспорно. Счастлива она, путешествуя с ним по дальним странам, получив возможность пользоваться благами жизни, о каких и мечтать не могла по обстоятельствам рождения? Не думаю. Любит ли Треддлс Лучшую Девушку на Свете? А как иначе. Счастливы ли они, соединившись наконец, хотя бы и в скудости? Счастливы. Любит ли миссис Микобер мужа? Буде кто вздумает усомниться, уверения: "Я никогда не оставлю мистера Микобера", переходящие в истерический припадок, всегда с ней.

Любит ли Бетси Тротвуд Мисера Дика? Что за странные вопросы, она заботится о нем, она спасла его от перспективы быть помещенным в дом скорби. Нет, вы скажите, любит? Н-ну любит, как иначе можно прожить с человеком под одной крышей не один десяток лет. Любит ли доктор свою Анни, а она его? В первой части уверены с самого начала, вторая вызывает большие сомнения вплоть до сцены объяснения, когда молодая жена говорит:

Любит ли Клара Пегготи Мэрдстона? Любит, бедняжка (или ей только кажется). Приесло ли это счастье? Угу, в одной могиле с младенчиком. А теперь так, любят ли Мэрдстоны, брат и сестра, друг друга? Он помыкает ею, она подчиняется, но в карьере многоженца-вдовца, которую брутальный мачо осуществляет на протяжении жизни, единственной постоянной спутницей и верной приспешницей остается она. Любят ли Урия с матерью друг друга? Бр-р, жуткая парочка, ну так что же? Это не мешает им быть счастливыми в обществе друг друга и достигать полного взаимного понимания.

По сути, весь главный роман Диккенса - это энциклопедия типов взаимоотношений в парном партнерстве между мужчиной и женщиной. Обратите внимание, здесь нет женской дружбы, а где подруга у какой-то из героинь появляется - она на вспомогательной роли, как Джулия Миллс у романа Дэвида и Доры. Мне возразят: а как же Пегготи и мама Дэвида? Я уже говорила об этом: Пегготи - персонаж, опекающий и призванный заботиться о герое, ангел-хранитель его. Она при хозяйке, пока это предоставляет возможность быть ближе к мальчику.

Здесь нет и мужской дружбы. Ну здрассьти. А Дэвид со Стирфортом? Правда? И где вы видите дружбу? Младший заглядывает старшему в рот и через такт на него дышит, старший играет малышом, используя, как пешку в своих играх. Ладно, Девид - Треддлс? Ну, хорошее партнерство, хотя роли, странным образом, отражают отношения со Стирфортом, только лидером на сей раз Дэвид. Он другой, чем Стирфорт, глубоко порядочный, со внутренними цензами, которые никогда не позволят манипулировать доверившимся человеком. Но то не потребность в обществе друга, как... да хоть в "Шерлоке Холмсе и докторе Ватсоне" или "Трех товарищах" Ремарка, "Трех мушкетерах" Дюма. У Диккенса мужчины спорадически сходятся для осуществления совместного дела, основным партнером остается женщина.

И посмотрите, при всей склонности писателя к морализаторству, насколько удались ему описания тандемов сомнительного или явно порочного свойства. Понимаете, что хочу сказать? Жизнь входит в роман и вносит коррективы. Если бы это зависело от писателя, разве отказался бы он от возможности наказать каждого из отрицательных персонажей пребыванием в локальном аду с ненавистным и непонимающим, нелюбящим партнером? Но нет, удачно нашедшие друг друга люди, счастливы вместе, несмотря на глубокую сомнительность собственных моральных установок и даже полное их отсутствие.

А люди, внутренне различные, при всех чудесных свойствах счастливого соединения, преодолевающего преграды - счастливыми в обществе друг друга быть не могут. Два изумительной красоты примера самоотверженной нежности и умения дождаться своего партнера - поиски Эмли мистером Пегготи и Агнесс с Дэвидом. В первом случае, даже несмотря на жесткость пуританской морали, предписывающей опороченной в глазах общества женщине завернуться в белую простыню и ползти в сторону кладбища - восстановленное доброе имя и возможность начать сначала на далеком австралийском континенте. С человеком, который любит понимает, защитит и которому ты будешь преданной верной любящей спутницей.

Во втором - ну, хорошим мальчикам и девочкам должно же быть счастье, правда?