А. С. Грин. Собрание сочинений в шести томах. Том 3

Эта Лилиан Грей, оставаясь наедине с мальчиком, делалась простой мамой, говорившей любящим, кротким тоном те самые сердечные пустяки, какие не передашь на бумаге — их сила в чувстве, не в самих них.

Он отвернулся, но вспомнив, что в великих случаях детской жизни подобает быть человеку серьёзным и удивлённым, торжественно закивал головой...

— Я бы его любила, — поспешно сказала она и совсем твёрдо прибавила: — Если он не дерётся.

— ... Я милая, поэт в душе — хоть никогда не сочинял сам.

— ...Хорошо, что оно так странно, так однотонно, музыкально, как свист стрелы или шум морской раковины; что бы я стал делать, называйся ты одним из тех благозвучных, но нестерпимо привычных имён, которые чужды Прекрасной Неизвестности?

Все просто, когда двое думают об одном.

"Я видела и узнала его. Нет ничего страшного.Не бойтесь, это - мечтатель".

Если есть боль, зрелище, отвлекая, делает боль неистовее, когда, сломав созерцание, душа вновь сосредоточится на ране своей.

Например, провались в Чикаго двадцатидвухэтажный дом, мы, поставленные о том в известность, внутренне подскочим, хотя скоро уже не будем думать об этом.

..для Тави, любившей книги так, что она их целовала и отшвыривала, сердясь, как на человека,-невозможно было понять странное удовольствие слышать чтение из вторых рук,с чужой интонацией и в определённые часы ,как служба или работа.