Властелин Колец. Том 3. Возвращение Короля

Слабые не раз преображали мир, мужественно и честно выполняя свой долг, когда у сильных не хватало сил.

- В одном ты вовсе не изменился, дорогой друг, - сказал ему Арагорн. - Ты по-прежнему говоришь загадками.

• Да? Разве? - отозвался Гэндальф. - Нет, я просто говорил вслух сам с собой. Стариковский обычай: избирай собеседником мудрейшего - молодёжи слишком долго всё объяснять.

- Какая жалость, что Бильбо не убил тогда эту тварь подлую!

• Жалость? Именно жалость и остановила его тогда. Жалость и милосердие: нельзя убивать без нужды.
• Вот уж кого мне ни чуть не жаль. Он заслуживает смерти!
• Верно. Заслуживает. И не только он. Многие из живущих заслуживают смерти, а многие из умерших - жизни. Ты можешь вернуть им её? То-то же. Тогда не спеши осуждать и на смерть. Никому, даже мудрейшим из мудрых, не дано видеть все хитросплетения судьбы.

- Белый мне больше по душе, - сказал я.

- Но он перестает быть белым, - пожал я плечами. - А кто помает вещь, чтобы узнать, что она из себя представляет, тот сошел с пути Мудрых.

Трудно поверить, что огонь обжигает, пока не прикоснешься к нему.

— Если бы я! Если бы ты! — сказал он. — Пустые речи начинаются с «если».

— Не думал, что умру, сражаясь бок о бок с эльфом.
— А как насчет бок о бок с другом?
— На это я согласен.

Втроем возвращаться лучше, чем одному. На этом берегу кончается история о самой замечательной в Средиземье дружбе. Идите с миром! Я не буду уговаривать вас не плакать, потому что слезы – это не всегда плохо.

...но теперь я знаю, что рана моя слишком глубока. Я хотел спасти Шир, и теперь он спасён, но не для меня. Так часто бывает, когда нужно что-то спасти: кто-то должен отказаться от него, потерять для себя, чтобы сохранить для других.

Мы не выбираем времена. Мы можем только решать, как жить в те времена, которые выбрали нас.