Требуется приспешник

И, видимо, настала очередь Мориона веселиться, потому что тот с тёмной иронией наблюдал за её попытками произвести первое впечатление со второго раза

-Боги, какой талант торговаться, - восхитился он, посчитав свои убытки. - Вам нужно было идти не ко мне на собеседование, а в тролий банк на Шестой Мертвяцкой. Вас бы там с руками и ногами оторвали. Возможно,буквально. Ведь вы даже дракона в ипотеку вгоните.
-Не преувеличивайте мою тягу к злодеяниям, лорд Морион. Не знаю, способна ли я на убийство, но на ипотечное кредитование... нет, точно нет, даже у темных есть совесть и некоторые принципы.

Забавно, но до определённого момента стремления Дианы и пожелания матери Лорейн сходились, разделяясь где-то на пункте замужества. В мечтах Теоны Фрей было «и жили они долго и достойно, не позоря маму перед соседями», в мечтах Дианы муж оставлял её ошеломительно богатой вдовой.

Умирать, так при полном параде. А то вдруг душа в мире не упокоится, придется вечность скитаться приведением, в чем смерть родила. Вечность — потому что упокоить дух некроманта не сможет ни один другой некромант. А приличная магесса не может позволить себе выглядеть плохо. Даже в посмертии.

В конце концов она — дочь лорда. Светлого. Негоже ей болтаться на чужих воротах в запутавшемся платье. На своих тоже негоже.

Она лишь тихо понадеялась, что Мориону хватит чести что-нибудь соврать, иначе от пересказа сегодняшних приключений у отца случится удар, а некромантскую реанимацию он не любит. Как и мамины сердечные валерьяновые капли.

Я имею право распоряжаться своей жизнью так, как хочу. Жить одна, не выходить замуж, завести себе сорок упырей. И сейчас я хочу независимости и спокойно поработать.
— Сорок упырей?..
— Погорячилась, — признала Лорейн. — Десяти хватит.

Я решил рискнуть. И согласитесь, появляться на званых вечерах приятнее в обществе красивой женщины, чем мрачного хмыря с лопатой. Обо мне и так достаточно слухов ходит.
Лорейн представила эту картину и рассмеялась:
— Что за стереотипы! У меня, например, даже лопаты нет.
— Какое упущение. Я вам подарю.

— Может, я просто не пойду? А это вы свою сочную баранью ногу выставите? Ну или шею.
— Спасибо, Лорейн. Предпочту оставить свои бараньи конечности целыми.

— Может, я пью под покровом ночи? Когда все раздражающие темные ведьмы сладко спят?
— Ну, во-первых, вы бы столько не выпили, а во-вторых, вы в девять утра выглядели отвратительно бодрым. Наверняка еще и встаете часов в шесть.
— И ничего-то от вас не утаишь