Рецензия на книгу

• 

  varvarra8 августа 2018 г.

  Тиран, предатель или узник.

  Так море, древний душегубец,
  Воспламеняет гений твой?
  Ты славишь лирой золотой
  Нептуна грозного трезубец.
  
  Не славь его. В наш гнусный век
  Седой Нептун земли союзник.
  На всех стихиях человек —
  Тиран, предатель или узник.
  
  (А.С.Пушкин из писем П.А.Вяземскому)

  Очень мощная книга. Одна из тех, о которых сложно высказаться определённо и чётко из-за нахлынувших чувств, вопросов, информации. В какой-то степени это было посещение страдающих, обречённых, надеющихся и отчаявшихся - избравших последним пристанищем надежды раковый корпус.
  Тема онкологических больных не менее, а даже более актуальна и сейчас, каждым своим случаем, каждым пациентом задевает за живое, вызывая в памяти образы унесённых этой "современной чумой". Но книга не была бы настолько полной, если бы в ней существовали только больные. Солженицын построил больницу с палатами, кабинетами, коридорами, заполнил оборудованием, укомплектовал штат врачами, медсёстрами, санитарками и набил до отказа больными. Его раковый корпус слишком настоящий. Его герои слишком живые.
  Во время чтения не покидало ощущение, что писатель и врач и больной одновременно, так ярко он отобразил проблемы, сомнения, страхи одних и других.
  Клиника для лечения онкобольных, несмотря на реальность декораций, всё же является сценой, на которой разворачивается действие. Где и когда человек может так оголиться, пересмотреть-переосмыслить прошлую жизнь, показать истинное лицо, как не в больнице и перед страхом смерти?
  И вот здесь открывается вторая тема книги. Вторая, но не второстепенная, а основная. Это тема предательства, молчания, выбора - тема репрессий. Она разделяет людской контингент на три условных потока: тех, кто готов предать, выдать, оклеветать, настучать (для собственной пользы, из-за чувства зависти или мести, просто испугавшись), тех, кто готов молчать, постаравшись стать невидимкой (о них цитата дальше) и тех, кто попал в жернова репрессий (если взять во внимание первых, то можно составить список их вины). Человеческий поток не настолько однообразен, чтобы деление было чётким, но трёх ярких представителей выделить несложно.
  Павел Николаевич Русанов из тех государственных деятелей, которые считают верным лишь собственное мнение (оно же мнение всего государства), он и в больнице пытается насадить свои порядки, требуя повышенного внимания и обличая всех и каждого. Задавая любимый вопрос "вы — коммунист?", он как бы проводит черту, отсекая всех беспартийных в класс низших. Он из разряда "бдительных", кто анонимно клеветал на соседей и неприглядных для своей особы лиц.
  Алексей Филиппович Шулубин, которого в палате прозвали Филином, окончивший Тимирязевскую академию, но работающий библиотекарем. Он завидует Костоглотову, попавшему в вечную ссылку, аргументируя: "вы хоть врали меньше, понимаете? вы хоть гнулись меньше, цените!" Сам он из той условной группы молчальников - потому и оставил место в академии, опускаясь всё ниже и ниже, только бы стать неприметным и не обратить на себя внимания.

  
  Вас арестовывали, а нас на собрания загоняли: прорабатывать вас. Вас казнили — а нас заставляли стоя хлопать оглашённым приговорам. Да не хлопать, а — требовать расстрела, требовать! Помните, как в газетах писали: "как один человек всколыхнулся весь советский народ, узнав о беспримерно-подлых злодеяниях…" Вот это "как один человек" вы знаете чего стоит? Люди мы все-все разные и вдруг — "как один человек"! Хлопать-то надо ручки повыше задирать, чтоб и соседи видели и президиум. А — кому не хочется жить? Кто на защиту вашу стал? Кто возразил? Где они теперь?…

  Олег Филимонович Костоглотов, за плечами которого была война и неоконченный институт, а впереди вечная ссылка. Не знал он ни одной науки полностью, кроме топографии, да и то военной, в объёме сержантских курсов, но стремился к знаниям, был дотошным и всё ему хотелось понять и во всём разобраться. При любой возможности старался пополнить багаж знаний, изучая то латынь, то философию, то медицину... Яркий представитель третьей группы попавших в жернова репрессий.

  Книга Солженицына вызывает не только широкую шкалу эмоций (от жалости до возмущения), но заставляет задуматься, понять и осмыслить кровавый отрезок советской истории...

  Книга прослушана в замечательном исполнении Евгения Терновского.

  85

  5K