Рецензия на книгу

• 

  Beatrice_Belial21 июля 2018 г.

  Не мой герой Шекспира, но поклонников у него хватает.

  Как им жалеть, когда в самом себе.
  К себе я жалости не нахожу?

  Ричард - образец канонического зла, почти сказочный злодей, в котором нет ничего светлого, ничего человеческого, еще один абсолютный архетип на сцене вечного театра великого Шекспира.

  
  (Бенедикт Камбербэтч в образе Ричарда III в сериале "Пустая корона")

  И именно из-за его абсолютной низости и мерзости (выраженной даже во внешности) Ричард III не является одним из наиболее сложных и интересных персонажей Шекспира. Тем не менее, свое неведомое жуткое обаяние у этого героя, бесспорно, есть. Поразмыслим над тем, в чем оно выражается. В чем причина успеха абсолютного шекспировского зла, воплощенного в Ричарде III? Почему его козни удаются? Почему ему верят?

  На самом деле, причина успеха Ричарда очень проста и она вовсе не в особой гениальности или зловещем обаянии этого героя. Она в безвольном, равнодушном или трусливом поведении других героев пьесы. Его жертвы настолько глупы, бесхарактерны и покорны, что не надо быть гением или коварным злодеем, чтобы обмануть их или убить. Это вообще любопытная особенность данной пьесы - Шекспир поселил Ричарда в мир полный безвольных кроликов, которых ничего не стоит уничтожить. Для этого злодея он создал максимально удобные условия. Никаких особых причин на то не было, просто такая ситуация была необходима с художественной точки зрения для пьесы об абсолютном зле. Но и традиционный финал Шекспир, к счастью, тоже приберег для своих зрителей.

  Изначально, Ричард выступает как пленник самой судьбы, с рождения загнанный в жестокие кандалы из-за его уродства. И кажется логичным, что этот герой не имел иной дороги в жизни, кроме как превратиться в страшного злодея. Этим и пленительны персонажи Шекспира. Они – архетипы- классические влюбленные, мечтатели, властолюбцы, меланхолики, идеалисты и злодеи. Они чисты в тех формах, в которых прописал их Шекспир, они - словно бы прародители тех, кто придет позже, тех, кто будет сложнее, неоднозначнее и потому интереснее и лучше героев Шекспира. Но без его персонажей, быть может, и потомки были бы менее яркими.

  Важно помнить, что когда мы говорим о Шекспире, мы говорим, прежде всего, о театре. Его герои изначально создавались для сцены, для актерской игры и для восприятия публикой (зачастую очень простой и необразованной), а потому они и должны были быть подобны древним титанам, абсолютными в проявлении их основных качеств и… зачастую простыми. И как же меня забавляют люди, которые в рецензиях на эту пьесу пытаются говорить об истории, неоднозначности личности тех или иных героев. Расслабьтесь, Шекспир не ориентировал ни одно свое произведение на то, чтобы спустя столетие вы, недоделанные умники, что-то там болтали об исторической достоверности))
  

  
  У совести моей сто языков,
  И каждый о себе напоминает,
  И я во всех рассказах их - злодей.

  Я очень не люблю хрестоматийное упрощенное понимание «зла» в литературе, потому что это всегда сводит произведение к противостоянию абсолютного злодея и его несчастных жертв. Но «Ричард III» все-таки пьеса несколько о другом. Она о природе чистого зла в человеке, о корнях этого зла, его стремлениях, мотивах и причинах его успеха, которые часто кроятся в отрицательных качествах его же жертв.

  Едва ли сам Шекспир закладывал какие-то особо глубокие смыслы в «Ричарда III». Я практически уверенна, что изначально по его задумке это была именно пьеса об абсолютном зле с размышлениями над его типичными чертами. Но в том и загадка Шекспира, что грядущие поколения, пропуская великие творения Мастера через себя, усматривают в них гораздо больше смыслов. Так, я недавно писала исследование на тему неоднозначности Ромео и Джульетты, где говорила об ошибочности восприятия их привычным образом. Так, и на историю жизни Ричарда III можно посмотреть как на метафору Отца-Короля, воплощающего в себе абсолютное зло, уродливое изначально по своей природе и своими гадкими методами, коварством, жестокостью и интригами затягивающим в омут зла и кошмара всех людей. Повторю, едва ли сам Шекспир так думал о Ричарде, но такие смыслы, несомненно, можно уловить в этой пьесе.

  Еще одна интересная особенность «Ричарда III» в том, как зрители уже в наше время оценивают ее главного героя. И это весьма любопытно, потому что люди попадают под некое особое темное и жуткое обаяние Ричарда, сопереживая ему, они сами становятся его жертвами. А некоторые так и вовсе усматривают в истории Ричарда почти руководство к действию в плане коварства и манипуляций. Воистину, велика склонность людей к низкому злу, которое так соответствует их изначальной природе.

  Мрачная пьеса, жуткая пьеса, лишенная для меня по-настоящему интригующей глубины, но при этом, вовсе не скучная, а напротив – крайне захватывающая.
  

  
  Ты кровью сыт — и кончишь кровью! Тот,
  Кто срамом жил, во сраме и умрет.

  28

  1,4K