Рецензия на книгу

• 

  KATbKA18 июля 2018 г.

  Ham on Rye

  
  Попытки быть хорошим делали меня слабым.

  О, а я думала, что начиталась такого-эдакого у Аготы Кристоф с её "Толстой тетрадью" . Ан нет, Буковски её перещеголял, да ещё тем, что до невозможного реалистичен.

  Книга повествует о детстве и взрослении Генри Чинаски, в образ которого автор впихнул своё «Я». Повесть носит автобиографический характер и во многом повторяет периоды жизни самого Буковски. Писатель показывает реальную жизнь подростка без праздничных свечей и прочей мишуры, да и вообще не пытается даже на бумаге как-то её облагородить.

  Что имеем в наличии? Много мата, повседневную рутину, бытовуху, сперму, сопли, слюни, фекалии, гениталии и другие излишества нехорошие. «Хлеб с ветчиной» это, по сути «грязный реализм», поэтому читать её одним глазом, а пальцами другой руки зажимать нос, жеманно выговаривая «фи», было бы глупо. Готовы созерцать чужие помои и копаться в грязном белье, welcome. Если нет, то и не стоит начинать чтиво, дабы потом не плеваться.

  Чинаски пьёт, много пьёт, очень много пьёт. Бьёт наотмашь, не думая. Но вся эта кровь вперемешку с блевотиной меркнут по сравнению с той жестокостью, которую испытывает на себе ребенок Генри от родителей.

  Волосы дыбом встают от издевательств его папаши. Отцу необходимо было просто бить, ни за что. Представляете, как это подстричь газон, чтобы не торчал ни один волосок? Чинаски старший медленно припадает к земле, кладет голову набок и сравнивает … травинка к травинке. А дальше…
  

  
  Я слышал, как он снимает с крючка ремень для правки бритв. Правая нога все еще болела. Но для меня, перенесшего столько жоподралок, это уже не имело никакого значения. Весь мир за дверью ванной ровным счетом ничего не значил. Миллионы людей, собак, кошек, сусликов, зданий, улиц – все померкло. Только отец с ремнем в руке и я. По утрам он правил свою бритву на этом ремне, и я с ненавистью наблюдал, как он стоит перед зеркалом с намыленной физиономией и бреется.
  И вот я получил первый удар. Раздался плоский и громкий звук. Этот звук для меня был почти так же невыносим, как и боль. Еще удар. Отец махал ремнем, как заведенная машина. У меня было такое чувство, что я в могиле. Еще удар, и я подумал, что, наверное, это последний. Но я ошибся. Он бил и бил. У меня уже не было ненависти к нему. Он просто перестал для меня существовать, мне хотелось лишь поскорее убраться из его дома. Я даже не мог плакать. Мне было слишком больно. Больно и противно. Он ударил еще пару раз и остановился. Я ждал и слушал, как он вешает ремень на место.
  – Следующий раз я не хочу видеть ни одного волоска, – сказал он и вышел.
  Я осмотрелся – стены были прекрасными, ванна была прекрасна, тазик и занавеска были превосходны, и даже унитаз стал восхитительным – мой отец ушел.

  А больше всего меня удивляло и бесило равнодушие матери и это её «да, папочка», «хорошо, папочка».

  Вообще-то история грустная до безобразия. Одиночество Генри сквозит в каждой строчке, даже там, где, кажется, нет места унынию и скуке. Несчастный, нищий и безумно одинокий подросток выступает против всего мира. Его участь – надраться и выпустить пар, избивая собутыльника.
  

  
  Выпивка помогала мне хотя бы на время избавиться от чувства вечной растерянности и абсолютной ненужности. Все, к чему бы я ни прикасался, казалось мне пошлым и пустым. Ничего не интересовало, совершенно…. Для меня не было сомнений в том, что я не способен на счастливый брак, что у меня никогда не будет детей.

  К концу книги кроме жалости к герою не осталось ровным счетом ничего. И во всём этом мне видится исключительно родительская вина. Ведь мальчишка сообразителен и очень умён. Генри находит утешение в книгах и сочинительстве, перечитывает всю публичную библиотеку, анализирует Горького, Хемингуэя, Тургенева….

  И какие бы противоречивые чувства не вызывала такая литература, Буковски открыто пишет о том, что терзает многие умы: бедность, прозябание, безработица, отношение к войне и политике.

  Где-то в отзывах читала сравнение стиля Буковски с Палаником . Вот прочитав по одной книге у обоих, не соглашусь. Я помню «Колыбельную» Паланика, когда «мягкий розовый сталактит» автор демонстративно вставлял по надобности и без таковой, нарочито делая повествование «грязным». Читая Буковски, кажется, он абсолютно не задумывается над тем «а как оно будет», просто окунаешься в эту реальность. И тут главное вовремя вынырнуть.

  35

  4,9K