Рецензия на книгу

• 

  OlgaFinochenko31 мая 2018 г.

  Кино без купюр от студии "Каменный век"

  Это все говно, мы пост-апокалипсис.
  

  Спираль сюжета

  Поначалу "Киномания" читается как... действительно книга о киномании, и эта книга по ощущению читателя – слегка эротический артхаус. Главный герой Джонатан Гейтс начинает интересоваться европейским кино исключительно потому, что оно позволяет себе больше, чем кино американское. Этот интерес заносит его сначала в заштатный, еле сводящий концы с концами кинотеатр, в котором показывают не то, что нравится многим, а то, что нравится владельцам, а потом – и в постель совладелицы кинотеатра, и в будущем блестящего кинокритика, Клариссы Свон.

  У Клариссы собственные методы воспитания любовника и синефила – совмещённые:
  

  
  Я учился, принимая ее методы обучения. Я впитывал теорию Кракауэра, уткнувшись носом в грудь Клер, теребя губами ее дразнящий сосок; я осваивал базеновский миф о тотальном кинематографе, слушая ее игривую стриптиз-лекцию; я воспринимал авторитетный анализ различий между иконографической и акцентированной образностью, погрузившись в затяжной кунилингус, – обильный поток мысли моей наставницы набирал силу или мельчал в зависимости от степени ее возбуждения.
  

  История Джонатана и Клер с развитием сюжета сходит на нет, а история Джонатана и кино через серию полуслучайностей мутирует в его увлечённость творчеством некоего Макса Касла, режиссёра, который и фильмы снимал странные и не для самого широкого круга, и вообще – давно умер. "Киномания" здесь превращается в хороший такой детектив. Клер всё равно присутствует в жизни главного героя, но уже виртуально – на каждом шагу он встречается с людьми, которые упоминают её.

  И дальше по ходу расследования спираль закручивается всё сильнее – в сюжете проступает конспирология: тамплиеры, катары, тайные общества с непонятными, а потом уже понятными и жуткими целями... И надо всем этим – кино и сила его воздействия на человеческое сознание. Так, выходя из сюжетной линии, основные идеи книги проявляются и сменяют друг друга, и оказываются на первом плане.

  Выразительные средства в кино и в "Киномании"

  С точки зрения Клер кино похоже на литературу:
  

  
  Клер утверждала, что кино – нечто большее, чем набор оптических иллюзий, кино – литература для глаз, такая же великая, как и книжная. У нее я научился всегда слушать то, что говорится, видеть то, что показывается. По крайней мере, так я относился к фильмам, пока Макс Касл не завел меня в темные области киноведения. И тогда я обнаружил, что, какой бы огромной и разносторонней ни была вселенная Клер, в ней имелся люк, открывавшийся в неизведанную бездну.
  
  

  Параллельно до читателя недвусмысленно доносят, что в фильмах, безусловно, есть посыл и смысл, но именно технические визуальные средства делают его оружием. То есть не нужно забывать о том, что химию кино обеспечивает физика кинопроектора:
  

  
  Этот старичок «Симплекс» устраивает нам оптическую иллюзию. Стук-стук. Открыть-закрыть. Включить-выключить. Ну, теперь понимаешь? Каждый раз, когда ты это видишь, твой глаз говорит твоему мозгу, что картинка движется. Но она никуда не движется. Там у тебя, в глазном яблоке, есть такая хитрая маленькая штуковина – инерция зрительного восприятия, так? А где-то там, во вселенной, существует эта частота слияния мельканий – только и ждет, когда появится какая-нибудь машинка, которая будет гонять кадры с правильной скоростью. И вот в один прекрасный день эти двое встречаются, и ты получаешь (Шарки протрубил та -та-та-та – гнусавый вариант фанфар киностудии «XX век Фокс»), и ты получаешь кино!
  
  

  Это в некотором роде противопоставление смысла и образа, видимо, используется для контраста – по Рошаку воздействие кино на зрителя основано исключительно на визуальной составляющей, а вот смысл может быть разным. И поэтому за каждым гением от кино стоит безымянный сирота из тайного общества, который зашивает в кино свой жуткий смысл. Такую свою точку зрения, как и многие другие мысли, автор доносит через персонажей и с помощью диалогов, и из-за этого диалоги иногда кажутся надуманными и натянутыми. Скучно. Но когда разговоры заканчиваются, и автор переходит к описанию событий, опять становится интересно, и так на протяжении всей книги.

  Отдельно хочется сказать про то, как Рошак задействует силу воображения, когда начинает пересказывать несуществующие фильмы Макса Касла и Саймона Данкла. И вот тут уже сам читатель может провести другую параллель между кино и литературой: оказывается, в полную силу донести словами визуальные образы очень даже можно. Фильмы Касла из книги производят такой же эффект, как если бы читатель видел их на экране – они со всеми их операторскими эффектами странные и оставляют ощутимое странное послевкусие, фильмы Данкла – откровенно мерзкие и страшные. Последняя часть книги немного снимает напряжение, убирает осадок, но и в ней еще раз автор напоминает о том, насколько это мощный инструмент воздействия на массы.

  Резюме и практическое применение

  Когда книга закончилась наконец, не наступает понимания, почему и зачем "Киномания". Перевод хорош, но с адаптацией названия откровенно не сложилось. Это всё было скорее про "опиум для народа", про воздействие, про магический эффект кино, и, отрицая это через точку зрения Клер, Рошак дополнительно фокусирует на этом внимание читателя:
  

  
  ...Клер говорила мне, что если фильм или другое произведение искусства способно дать толчок нашим глубинным и непроизвольным психическим процессам, то было бы неверно пользоваться этим его свойством. Такое следует считать недопустимым, а критика не должна призывать к этому художника. Она утверждала, что искусству следует входить в нашу жизнь через критический ум. Иначе оно может стать наркотиком.
  

  Наслоение историй в книге разворачивается интересно, но большие идеи и взаимосвязи между ними кажутся уж слишком вымученными. Несмотря на прекрасное изложение, стоил ли такой объем произведённого эффекта, и можно ли было покомпактнее – вопрос для меня открытый.

  Отдельно от сюжета и силы слова в "Киномании" есть большая практическая польза. Если с кино "на вы", но разобраться хочется, то, читая эту книгу, нужно брать блокнот и карандаш и выписывать длинный список фильмов начала и середины прошлого века – вот она, вся история европейского и американского кино. Радует ещё и то, что в оппозицию снобизму Клер словами Шарки высказана мысль о том, что смотреть плохое кино – не грех, а просто еще одна примета времени, а дурновкусие и кино-всеядность – не порок.

  Кажется, на ближайшие несколько месяцев есть чем занять свободное время.

  5

  94