Рецензия на книгу

• 

  Аноним7 мая 2018 г.

  Уж не знаю, что тому виной - сама книга или замена чудесной Елены Шульман какой-то другой чтицей, но что-то из Манюни уходит. просачивается понемногу то очарование, которое превращало сборник баек-анекдотов о детстве в цельное произведение. А может просто девочки взрослеют, и именно это, чужеродное для самой атмосферы детства, явление так проявляется. В конце концов именно с детством девочки потихоньку прощаются, и этот разрыв приближается с каждым днем и даже с чудесной новогодней ночью, которой заканчивается книга.

  По окончании цикла пишется чаще всего об общих впечатлениях о книгах, а не о конкретной последней. А я именно с этой третьей частью поняла, что мне так нравится в рассказах о Манюне, что я вот уже три книжки прочитала. Мне нравится, как Абгарян рассказывает о жизни вообще и о детском взгляде на жизнь в частности. Мне нравится, как она переплетает разные грани жизни, показывая, что было и плохо, и тяжело, и проблемы - но люди жили, любили, радовались, были счастливы. Всё было в жизни, и именно это всё была жизнь. Был советский дефицит, была купленная вскладчину всем коллективом французская помада, добытые с боем литровые банки (один из любимых моментов, пусть и не в этой конкретно книге). И были постоянные варенья/фруктовые сладости/закатки/тушеные овощи (да, я помню, что место действия - солнечная и теплая Армения). Были пирожки Ба, какие-то тортики-рулетики, был виноград (грязными руками! немытый!). Да, родителям было непросто всё достать, всё приготовить, всех накормить, но все всё доставали, готовили и кормили (особенно там, где папа - главный инженер на секретном оборонном заводе, а дедушка - какой-то секретарь райкома). Были четыре сумасшедших девочки, гроза всех взрослых, детей и вещей в округе, и была мама, страдавшая мигренями, которая должна была всех этих девочек (и папу) накормить, одеть, воспитать, да еще с соседями объясниться. И всё же это были мамины любимые девочки и любимый муж (даже несмотря на то, что он был нежен, как топор, и не помнил цвета её глаз). Была Ба (Шац!) и бабник-однолюб дядя Миша (а что ему оставалось, кроме как крутить романы на стороне), и такое грустное в жизни случается, и такая жизнь бывает.

  В жизни бывает всё. Но это совсем не повод говорить, что она была однобокой - счастливой, хоть лимонами заедай, или несчастной, хоть сразу в гроб ложись. За это я полюбила Манюню.

  19

  451