Рецензия на книгу

• 

  Аноним6 мая 2018 г.

  В краю чудес, в краю Сибирском...

  Название «роман-пеплум» ничего мне не говорило, пока всемирная сеть не пояснила, что это либо название одежды в античном мире, либо жанр исторического кино, для которого характерны античные сюжеты, огромное число действующих лиц и масштабность действия. Видимо, грядущая экранизация «Тобола» подсказала автору такое определение, но кроме масштабности действия и многочисленных второстепенных персонажей в романе мало общего с прославленной голливудской продукцией.

  Знакомство с экранизацией впереди, пишут, что она автору не понравилась и он снял свое имя с титров, но сама книга производит сильное впечатление. Это многоплановый исторический роман, о котором можно сказать, что он продолжает традицию русских исторических романов Мережковского и А. Толстого, Яна и Балашова, если бы не одно «но», о котором немного позже. Несмотря ни на что, этот роман вобрал в себя всё лучшее, что предлагала традиция и шагнул дальше.

  Перед нами Сибирь времен царя Петра I, время правления которого часто привлекает внимание исторических романистов обилием социальных конфликтов и фигурой неординарного правителя. Место действия - уже привычные автору необъятные сибирские просторы. Основные события происходят в городе Тобольске, на тот момент столице сибирской губернии и его окрестностях. Главные герои романа – известные исторические личности, губернатор Сибири князь Матвей Петрович Гагарин, строитель единственного в Сибири архитектурного чуда тобольского каменного Кремля «архетектон» Семен Ульянович Ремезов и креститель сибирского коренного населения архимандрит Филофей. Неглавных героев много больше, поначалу даже трудно их всех различать. Пленные шведы Филип Табберт, Юхан Ренат и солдатская жена Бригитта Цимс; многочисленное семейство Ремезовых; бывший соратник Мазепы «изменник» полковник Новицкий; аборигены из немногочисленного племени остяков, а также не пожелавшие подчиниться религиозным новациям патриарха Никона и угнанные за это на каторгу раскольники. Все они наполняют роман реальной, живой жизнью. Каждому герою отведено в романе свое место, и со своими мыслями, делами и надеждами каждый занимает своеобразную сюжетную нишу. И поначалу даже не очень понятно, зачем их так много, но потом их жизни сплетаются по воле автора в единый пестрый узор и тут-то и настигает читателя погружение в эпоху.

  Женских образов в романе не много и лики этих женщин по большей части скорбны. И без того в те времена во всем зависящие от мужской прихоти, здесь они либо пленные, как Бригитта, либо ссыльные преступницы, как Алена, либо остячки-аборигенки, как близняшки Айкони и Хомани, к которым жители Тобольска вообще относятся, как к домашней скотине. У каждой из них судьба тяжела и незавидна и не похоже, чтобы во второй части романа что-то в этом плане улучшится.

  Сюжетообразующая интрига, вокруг которой строится повествование, ярко не выражена, если, конечно, не считать ею экспансию России на сибирские земли, со всеми прелестями «мирного» завоевания – грабежом, насилием, обманом со стороны русского населения. Что еще более усугубляется практически повсеместным дремучим невежеством. Автор лоялен к своим героям, он вообще не делит их на положительных и отрицательных, у него в каждом намешано всякого разного и он не скрывает их темных сторон. Пленные шведы, хотя вроде и считаются врагами, своими усилиями сохранить в своей общине хоть какое-то подобие цивилизации вызывают уважение. Филлип Табберт симпатичен неуемным любопытством, интересом к новому, внутренней дисциплиной, хотя некоторые его поступки приемлемы только в рамках морали того времени. Юхан Ренат со своей несвоевременной любовью к Бригитте вызывает сочувствие каким-то обреченном чувством собственного достоинства.

  К Семену Ремезову, при всём признании его, как энциклопедиста и самородка, особой симпатии как-то не ощущаешь, это как раз тот случай, когда тяжелый характер в карман не спрячешь. Но его красавец-Кремль стоит в веках, а это ли не лучшая награда творцу.

  Князь Гагарин тоже очень неоднозначная личность. Он действительно сделал очень многое для любимой им Сибири, но его жадность до денег и власти поражает. Однако, когда по его душу наезжают ревизоры, невольно ему сочувствуешь и желаешь успеха в его «спасательной экспедиции». С другой стороны, его безразличие к людям, которыми он манипулирует в своих интересах - мерзко, но тут вспоминается пролог романа и поговорка про мельницы богов.

  Божий человек владыка Филофей единственное, пожалуй, исключение в этом мире человеческих пороков. И даже не верится, что там, в такие жестокие времена, при всеобщем пренебрежении божьими заповедями, встречались личности с такой бестрепетной смелостью для проповеди добра, да еще находящие в себе силы идти с этой проповедью в мир.

  Очень интересно присутствует в жизни людской мистическая составляющая. Она вписывается в сюжет так естественно, что кажется неотъемлемой частью жизни той эпохи. Обряды камлания, кормления духов кровью для приворота, сжигание идола гуся и вернувшаяся в свой родной город вогульская княжна с головой лосихи покажут нам Сибирь языческую. Но есть и православные чудеса - прежде всего это история изваяния «Христос в темнице» с его ногами, которые церковные служки каждый вечер связывают веревочками, которые наутро оказываются порваны, а ноги вседержителя – в пыли. Это раскольничьи «корабли», отчаливающие от маковок пылающих церквей, полные счастливых «переселенцев» из земного ада в небесную благодать и сны православных провидцев, где им повелевается свыше отстроить церковь, основать обитель или даются более конкретные указания.

  С разным способом мышления у разных народов связана проблема отсутствия или слабого понимания между ними. Например, остяки не так, как русские, видят этот мир, причины и связи между событиями для них полны совсем иных смыслов и указаний, отсюда и трагические инциденты с пожаром у Ремезовых и нападением мирных остяков на «крестильную команду» владыки Филофея.

  В романе довольно много экономики сибирского края и политической игры, в ущерб, на мой взгляд, сюжету. Всё это очень интересно, но пока разбираешься в хитросплетениях русско-китайской политики, забываешь, о чем шла речь в предшествующей главе.

  И в конце о том, что помешало мне по настоящему полюбить этого автора. В исторических романах людское существование как нигде далеко от идеального, но помимо «свинцовых мерзостей жизни», там всегда присутствует какой-то просвет (по крайней мере читатель надеется на его присутствие), благая весть хоть для кого-то, победа над злом хотя бы местного значения. Иначе утрачивается гуманистический посыл исторического произведения – показать эволюцию продвижения человечества к лучшему для людей будущему. Наверно, сейчас так считать наивно, в демонстрации темных сторон жизни литература не только успешно догоняет реальность, но и стремится ее обогнать. Что ж, талантливый художник Алексей Иванов – сын своего времени, но мне всё-таки очень хочется увидеть во второй части романа хоть какой-то просвет и немного доброты для его героев.

  66

  4,3K