Рецензия на книгу
Anna Karenina
Leo Tolstoy
Egery3 мая 2018 г.Так долго я, пожалуй, не читала еще ни одной книги. Я раз 5 начинала, откладывала и снова начинала. Потом, наконец, добралась до конца. А вскоре и снова перечитала. Но не потому, что мне безумно понравилось, просто я пыталась до конца понять и постичь. Но так и не смогла.
Для меня этот роман оказался безумно сложным, требующим огромных волевых усилий и кучи свободного времени. И если первое зависело целиком от меня, то второе найти было сложно.
Тем не менее, роман прочитан. А в голове какой-то сумбур. Что же можно сказать об этой, безусловно достойной, семейной саге?
Во-первых, начало романа оказалось легко и понятно, в отличие от середины, через которую я и продиралась так долго.
Во-вторых, у меня так и не появилось любимого героя. Ни Анна, ни Вронский, ни Китти, ни Левин и никто другой не смогли пока завоевать место в моем сердце. Каждый из них, со своими достоинствами и недостатками, желаниями и чувствами, метаниями и стремлениями, показался мне просто обычным человеком. Такие есть и сейчас, и тогда были. Но была ли у Толстого задумка показать кого-то необычного, достойного любви и восхищения? Или он просто писал о том, что видел, что чувствовал? Должны ли мы искать тайный смысл в его произведении, какой-то невидимый сходу пласт, копать глубже?
В-третьих, я поняла, что буду снова перечитывать "Анну Каренину". Не сейчас, но через пару-тройку лет обязательно. То, что осталось для меня за чертой сегодня, непременно откроется завтра. Так было с его романом "Война и мир", который, кстати, был воспринят мной намного легче и быстрее, я читала его уже 2 раза и теперь безумно люблю.
О самом романе говорить сложно, хотя бы потому, что практически невозможно не повторяться. Многое было написано, буквально все проанализировано и разложено по полочкам. Мне запали в душу сцены в начале этой истории, рассуждения Стивы и метания Долли, сцены в деревне, где Левин работал на равне с мужиками, и за границей, где Анна и Вронский посещали художника, и, конечно, скачки. То, как Толстой передавал душевные переживания Анны, как они отражались в ее жестах, лице, движениях.
Лев Николаевич, безусловно, великий мастер, а я просто пока не готова оказалась впустить в себя и прочувствовать все тонкости "Анны Карениной".17835