Рецензия на книгу

• 

  molinka1 марта 2018 г.

  Роман получил международную премию Букер в 2016 году.

  Молчание, размытость образа главной героини и неимоверное количество насилия в её жизни, повседневная покорность и сны, в которых смерть, кровь, страх и ярость.
  Читаешь, словно очищаешь луковицу от шелухи, слой за слоем, до того момента, когда внезапно обнаруживаешь себя со слезами бессилия.

  Слой первый - обычная, неприметная Ёнхе решает перестать есть мясо. За этим "вегетарианством" гораздо больше, чем просто изменение пищевых привычек: стремительная трансформация тела, стремление разрушить телесную оболочку и освободиться. Наказание от близких за нарушение правил, за пугающий выход за рамки обычности.

  Слой второй - рассказ шурина Енхе, мужа ее старшей сёстры.
  В этой главе так много описания секса, эротических фантазий, так много нездоровья и эгоизма, что собственно сексуальности нет. Это процесс, в котором нет людей, нет близости, это просто перформанс с бездушными обьектами.

  Слой третий- в рассказе старшей сестры мы узнаем о детстве Ёнхе, побоях агрессивного отца, о желании потеряться и никогда не возвращаться домой. И тогда становится понятным поведение героини во время семейного обеда - отчаянная "животная" попытка прекратить насилие.

  Экранизация: "Вегетарианка" (2009), Южная Корея. На языке оригинала с английскими субтитрами.
  После прочтения книги фильм смотреть сложно, угнетает, ощущение, что подсмотрел что-то мерзкое. Сцена "заботливого" кормления родственниками - один из наиболее драматических эпизодов.

  Все три повествования - готовое пособие "Дисфункциональные семьи или как наверняка сделать свою жизнь несчастной".

  ***
  Она не была уверена, что любит его. Не осознавая этого до конца, вышла за него замуж. Возможно, она нуждалась в чем-либо, что могло бы немного возвысить ее в этой жизни. Хотя его работа ничего не приносила в семейный бюджет, ей нравилась атмосфера в его семье, состоящей в основном из преподавателей и врачей. Она очень старалась соответствовать его правильной речи, вкусам и пристрастиям, желаниям в постели. Какое-то время в начале их совместной жизни они, как и другие молодые супруги, случалось, устраивали словесную перепалку по пустякам или по какому-то значительному поводу, однако вскоре сложилось так, что ей пришлось смиренно принять все, что требовало смирения.

  
  Лишь когда пролетело время, она осознала, что творилось в душе Ёнхе. Свою тяжелую руку отец опускал только на вторую дочь. Что касается их брата Ёнхо, то он рос без подобных страданий, и, если ему доставались отцовские тумаки, вымещал свою обиду на соседских мальчишках. А сама она вместо уставшей до смерти матери варила похлебку, которая облегчала ему похмелье после очередной попойки, и он волей-неволей лишь к старшей дочери относился с осторожностью. Ёнхе же, послушная, но честная и прямая, не умевшая угождать отцу, молча, никогда не сопротивляясь, терпела все его притеснения, и они пропитали ее до мозга костей. Теперь она знает. Знает, что ее преданность, с которой она как старшая дочь относилась к отцу, идет не от раннего взросления, а от трусости. Знает, что это был всего лишь один из способов выживания.

  
  ...он показался ей совсем беззащитным, неухоженным, и это чувство заставило ее забыть обо всех барьерах, установленных между мужчиной и женщиной.
  С того самого дня она хотела только одного – своими силами устроить ему такую жизнь, чтобы он мог отдыхать. Однако, несмотря на ее искреннюю заботу, стремление оградить его от всех проблем, он и после женитьбы по-прежнему выглядел уставшим. Всегда занятый работой, в редкие часы, когда находился дома, он казался постояльцем гостиницы, замкнутым и холодным. А когда что-то не получалось, его молчание растягивалось, как резина, и становилось тяжелым, как скала.
  Не прошло много времени, как она поняла: возможно, человек, которому она горячо желала обеспечить отдых, не он, а она сама.

  ***
  Вдруг пришло ощущение, что она не жила на этом свете, и ей стало страшно. Да, на самом деле. Она не жила. Лишь терпела, сколько себя помнит, с самого детства. Она считала себя добрым человеком и жила, веря в свою доброту, не причиняя никому вреда. Искренняя, довольно успешная в своем деле, она надеялась всегда оставаться такой. Однако случилось нечто странное. Перед этими развалившимися строениями и высокой травой она почувствовала себя просто ребенком, не более того, просто ребенком, никогда не жившим на этом свете.

  2

  125