Рецензия на книгу

• 

  Аноним3 марта 2011 г.

  Ремарка я начала любить с более поздних его произведений, таких, где печаль и трагизм поданы под самым обычным соусом, и весь романтизм кажется совершенно подлинным. Поэтому внезапная смена привычных меланхолических кобальтово-стальных оттенков на яркий розовый оказалась непривычной.
  Мне всегда самыми интересными кажутся первые произведения человека - будь он писатель или музыкант. В своем первенце он изливает свою душу, весь молодой неистасканный талант и энергию, не слишком заботясь и в то же время изливая слишком много идей; не думая о чужом мнении. Он еще не в курсе, что к его творению обязательно подмешают свои доводы критики, и его блюдо внезапно загорчит и будет объявлено не годным к употреблению.
  Здесь мы видим Ремарка практически голым, не пытающимся защититься, да и не имеющего еще ценного жизненного опыта. Но люди не всегда благодарят за оказанное доверие - наивность порой карается наиболее сурово.
  "Приют грез" - это же целое собрание основных идей Ремарка, которые потом обрастут мясом, но, по сути, останутся прежними. И удивительно при всей восторженности находить столь зрелые размышления, столь взрослые и неоднозначные взгляды на отношения, особенно на измену и любовь. Многие ли из нас в его возрасте имели столь развитые и порой совсем нетривиальные суждения.
  Персонажи большей частью подкачали. Даже пушкинская Ларина (Татьяна, разумеется), кажется более правдоподобной, чем эта Элизабет, которая бесконечно напоминала мне высмеянных Джейн Остин сентиментальных барышень.
  Самым неприятным, как ни странно, оказалось отслеживание одной из главных любовных линий - этого художника к своей покойной Лу. Любовь после смерти - да, понятно, жесть как трогательно и романтично, но зачем же так все опошлять?
  Цветы лживы. Поэтому описание "приюта грез", утопающего в розах у портрета умершей возлюбленной (даже писать такое кажется пошло!) - напоминает замшелый театр. Хочется выйти оттуда и крикнуть: "Воздуха мне, воздуха!" И почему-то - напинать этой дурочке Паульхен.
  Но повторюсь - все же многие идеи бесценны. Ненавязчиво и правдиво подавать их Ремарк с превосходством научится в более поздних произведениях. Что ни говорите - я люблю его - и сгорающим рвущимся вперед юнцом, и многоопытным проржавевшим мироедом. Но всегда настоящим. Подлинным. Это же все он. Мой Ремарк. Мой безнадежный романтик...

  25

  62