Рецензия на книгу

• 

  Аноним12 февраля 2018 г.

  Хо Ши Мин — символ коммунистической мудрости в Азии.

  Книга начинается с экскурса в историю Вьетнама. Вначале, описываются совсем уж древние подвиги народных героев. Затем вкратце изложена история почти двадцатипятилетней борьбы вьетнамцев с французскими колонизаторами до 1883 года, когда вьетнамский императорский двор выбросил белый флаг, поставив свою подпись под кабальным договором, по которому Вьетнам признавал владычество Франции. Верные принципу завоевателей «разделяй и властвуй», колонизаторы расчленили завоеванную страну на три зоны, каждая из которых получила разный статус. Юг Вьетнама стал французской колонией под названием Кохинхина (по-вьетнамски — Намбо или Намки), Северный и Центральный Вьетнам, названные соответственно Тонкин и Аннам (по-вьетнамски — Бакбо и Чунгбо или Бакки и Чунгки), получили статус протекторатов. Формально там были сохранены вьетнамская администрация и даже власть императора. Фактически же всеми делами и в колонии, и в протекторатах управляли французы: в Кохинхине — губернатор, в Тонкине и Аннаме — верховные резиденты. Казалось, автор подготавливает почву к тому, что вот появится главный герой повествования и наведет порядок в стране. Но все оказалось совсем иначе. Сын учителя Нгуен Шинь Кунг вел довольно спокойный, хотя и созерцательный образ жизни. Смотрел и слушал. Слушал и запоминал. Те люди, с кем сводила его судьба, буквально обожествляли Японию. Идея выгнать французов при помощи японцев витала в воздухе. «Из всех стран желтой расы лишь одна Япония — великая держава. Только она одна в силах помочь нам восстановить во Вьетнаме подлинно национальную, могущественную монархию.» говорил один из его товарищей. Но Нгуен всегда отвечал народной мудростью – пословицами. А их он знал великое множество. «Ведь говорится же в народе, что нет ничего хуже, выгнав волка через черный ход, встретить в передней тигра, а народная мудрость всегда права». – отвечал будущий вождь. Но тем не менее, в мае 1904 года Фан Бой Тяу создаст тайную организацию «Общество обновления», во главе которой согласился встать принц Кыонг Дэ. На учредительной конференции члены общества приняли решение начать подготовку к вооруженному восстанию против колонизаторов с целью восстановления подлинной вьетнамской монархии, а также обратиться за помощью к далекой Японии. Подбирали молодежь для отправки на учебу в Японию. Нгуену тоже предложили, но он отказался. Предпочел местный колледж. Отучился в колледже и, нанявшись юнгой на круизное судно, отправился колесить по миру. В 1911 году он покинул Родину. Потом оказался во Франции. Учился там. На какие средства жил – об этом история умалчивает. Описание его скитаний и удачных побегов от жандармов сопоставимо с подвигами описанными в греческой мифологии. В 1918 вступил в соц партию Франции. Тем временем, на Родине вспыхивают восстания против колонизаторов, но все они жестоко подавляются. В мае 1916 года в Хюэ была предпринята неудачная попытка вооруженного антифранцузского переворота, во главе которого стоял император Зюй Тан. В августе 1917 года в городе Тхайнгуене колонизаторы потопили в крови вооруженное выступление «красных кушаков». Нгуен мысленно с Родиной и поэтому он оказался в числе инициаторов создания и самых активных участников первой организации вьетнамцев, живших во Франции, — Ассоциации вьетнамских патриотов. Тогда-то он и взял себе новый псевдоним, или скорее партийное имя — Нгуен Ай Куок, что значит Нгуен-Патриот. Слежка жандармов усиливалась. Он начал понимать, что все империалисты одинаковы и даже вспомнил пословицу в тему «ворон всюду черный». Увлекается и изучает ленинские работы. Книга буквально усеяна ленинскими «перлами»… - У нас во Вьетнаме, - говорит он, - есть легенда о парчовой суме. Столкнувшись с трудностями, раскрывают эту суму, чтобы найти в ней способ их решения. Ленинизм — такой же дивный кладезь мудрости. Но мудрости понять главного, что все эти партии были сторонами одной и той же монеты, он был не в силах. Даже памятники коварные империалисты ставили так, чтобы подсказать Нгуену свою коварную сущность, но он видел только то, что видел Ленин. «Его кулаки сжимались от гнева, когда он проходил мимо находящейся здесь же, в нескольких сотнях метров от Стены коммунаров, могилы палача Коммуны карлика Тьера, которому благодарные буржуа в знак признательности за его «заслуги» воздвигли помпезный надгробный памятник». Создал газету – источник финансирования не ясен. Попросил шефства над ней у Барбюса. Подрабатывал тем, что рисовал иероглифами вывески для торговцев и украшал надписями сувениры. Иногда заменял эти иероглифы другими — «дадао диго чжуи» — «долой империализм», и в таком виде «средневековые» поделки выставлялись на полки лавок, а затем украшали комнаты ни о чем не подозревавших любителей восточной экзотики. Участвует в съездах Коминтерна. Едет в Россию, в качестве представителя Индокитая. Он пока единственный представитель своего обездоленного народа — рабочих, крестьян, молодежи, женщин, стариков, детей, поэтому неудивительно, что его приглашают вслед за тем в качестве почетного гостя на Международный конгресс женщин. Постоянно учил труды Ленина. Был на его похоронах. Потом его назначили уполномоченным Дальневосточного секретариата ИККИ. Кантонское правительство, созданное в начале 1923 года, возглавлял лидер партии Гоминьдан доктор Сунь Ятсен, большой друг Советской страны. В январе 1924 года в Кантоне удалось созвать I съезд Гоминьдана, на котором революционное крыло партии одержало победу. Нгуен вел курсы подготовки революционеров.
  «— Чем прежде всего должен овладеть революционер? — спросил он слушателей. И сам же ответил: — Правильной революционной теорией. Революционер, овладевший правильной революционной теорией, подобен путнику, который темной ночью факелом освещает себе дорогу. В мире существует немало учений и теорий, но самым истинным, самым надежным, самым революционным из них является ленинизм.»
  Тем временем, Напуганный мощью Франции, император Кхай Динь и его мандарины отказались даже от видимости фронды своих предшественников и встали на путь тесного сотрудничества с французскими властями. Колонизаторы предприняли немало усилий, пытаясь возродить былое преклонение перед императором, что отвечало теперь уже и их интересам. С этой целью из вьетнамцев, получивших французское образование, сколотили монархическую партию со своей собственной газетой. В Кохинхине помещики становились капиталистами. В Тонкине, напротив, буржуа приобретали землю и обращались в помещиков. Когда Нгуен был в Кантоне, он встречался с Бородиным. Тем самым, который курировал Мао Цзэдуна. И стиль поведения Нгуена также подозрительно напоминает стратегию Мао. Нельзя бороться, лучше выжидать и готовиться, создавать опорные базы для подготовки партизанских выступлений. Нгуен начинает вести политическую обработку вьетнамских эмигрантов, подготавливает их для будущих революций. Свою тактику поведения, он хорошо описал, отчитывая нерадивого товарища, который сетовал на непонятливость вьетнамцев. «На то мы и революционеры, чтобы идти в массы, жить среди них, поднимать их сознательность и вовлекать в революцию. Если бы все люди рождались идеальными, имели образование, сами себя агитировали, тогда в политических работниках не было бы никакой нужды. Даже на хорошем нефрите и то есть пятна. К тому же ты забываешь, что эти «никчемные» люди — наши соотечественники, лишенные родины и страдающие от этого. Вот тебе задание: поезжай обратно, выбери самую трудную семью, поселись в ней и добейся, чтобы тебя там полюбили, как брата, и поверили в нашу революцию. Только так ты исполнишь свой долг революционера». Это прямо таки калька с поведения Иоанна Кронштадтского, посещавшего каждую рабочую семью… Позже, перебравшись в Сиам (Таиланд) добился у сиамских властей разрешения на открытие школ для детей вьетнамских эмигрантов с обучением на родном языке. Начал проводить агитационную работу даже в храмах – буддистских и католических. Нгуен написал патриотическую поэму «Песнь о Чан Хынг Дао», и с тех пор ее напевные четверостишия поклонники «святого Чана» хором декламировали во время службы в храме. Ходили обычно босиком по горным и лесным тропам; корзины с тяжелой кладью качались из стороны в сторону; ноги скользили по камням. Именно в Сиаме Нгуен стал заправским ходоком. О нем рассказывали, что путь от Удона до Саванга протяженностью в 70 километров он покрывал всего за одни сутки. Позже перебрался в Гонконг. Где брал средства – непонятно. Между Гонконгом и южнокитайской провинцией Гуандун практически не существовало границы! На французских концессиях в обоих китайских городах работало много вьетнамцев. В большинстве своем это были тонкинские стрелки, несшие охрану французских учреждений, и прислуга в богатых французских домах. Нгуен начал работу среди них, но был схвачен полицией. Но неожиданно ему оказали помощь англичане, довольно известный в те времена в Гонконге глава влиятельной юридической конторы, человек левых взглядов Фрэнсис Лозби. Вел его дело и даже навещал с супругой в тюрьме. Супруга адвоката попросила супругу губернатора Гонконга освободить Нгуена, что те и сделали! Мало того, они решили помочь ему и выехать из страны. Процесс сам по себе достоин описания. Было решено вывезти Сун Маньчжо (очередной псевдоним Нгуена) на каком-нибудь катере или джонке в открытое море и там поджидать следующий в направлении Сямыня пароход. Лозби приобрел два билета первого класса на японский пароход, шедший в Шанхай: один для Сун Маньчжо, другой — для своего служащего-китайца, которому он доверял и поэтому попросил сопровождать опального вьетнамского друга до Сямыня. У спущенного на воду трапа высокого гостя встретил капитан парохода и, взяв под козырек, лично проводил его в каюту. Через несколько часов пароход благополучно пришвартовался в Сямыне, где ни английские, ни французские законы уже не имели силы… Нгуен решил ехать в СССР. Дальше все было просто, как в сказке. В шанхайскую гавань вошло для мелкого ремонта советское торговое судно. Капитан судна был предупрежден о том, что должен взять на борт пассажира. В вечерних сумерках лодка с Нгуеном подошла к судну со стороны моря, где уже был спущен трап. Несколько дней плавания, и пароход вошел в красавицу бухту Золотой Рог. Глазам Нгуена открылась панорама раскинувшегося на сопках Владивостока. Под псевдонимом Линов стал слушателем ленинской школы. Участвовал в VII конгрессе Коминтерна, который открылся 25 июля 1935. Тем временем в Индокитае создалась компартия. Его «письма из далека» — маленькие листки папиросной бумаги с написанными от руки статьями — каким-то чудом преодолевали тысячи километров, отделявших Москву от Ханоя и Сайгона, и регулярно появлялись за подписью «П. К. Лин» в газете «Наш голос» и других легальных изданиях партии. Наконец, зимой 1941 Нгуен возвращается на родину. Мпустя 30 лет. В стране уже господствовали японцы. Была создана организациядля борьбы с интервентами. Она была названа «Лигой независимости Вьетнама». Нгуен Ай Куок настоял на том, чтобы дать лиге и сокращенное, обиходное название, которое было бы звучным, легко запоминалось и увлекало массы. Так появилось на свет короткое и точное, как выстрел, слово «Вьетминь», которое много лет звучало набатом, звавшим народ на борьбу за освобождение родины, наводило страх на колонизаторов и их приспешников. Борьба заключалась в том, чтобы приостанавливать борьбу… Он напечатал на машинке в нескольких экземплярах выдержки из «Краткого курса», где говорилось об отрицательном отношении ленинизма к индивидуальному террору, и разослал их в партийные ячейки с указанием ознакомиться и принять к исполнению. Почти как Мао, Нгуен предпочитал выжидать, чем закончаться боевые действия между Германией и СССР. Он написал 30 стихотворений, каждое на отдельную тему: как агитировать правительственных солдат, женщин, стариков, буддистов, католиков и т. д. Это позволило привлечь на сторону революции широкие массы верующих двух наиболее многочисленных во Вьетнаме религиозных общин — буддийской и католической, в том числе и значительную часть духовенства. Открыто бороться не время…. Нгуен снова уезжает в Китай. Попадает в тюрьму к чанкайшистам. Но те, выждав пока он не напишет 114 четверостиший, которые после победы революции во Вьетнаме были изданы отдельной книгой под заголовком «Тюремный дневник» и приобрели международную известность, выпускают Нгуена на свободу. Долгое время оставалось неясным, что побудило чанкайшистов освободить вьетнамского революционера. Берет совершенно новое имя — Хо Ши Мин, которое на русский язык можно перевести как «Умудренный». Мудрость в том, чтобы вести в основном пропагандистскую работу… «Политическая сторона деятельности отряда важнее пока военной». А французские войска тем временем получили приказ де Голля о том, что они в Индокитае должны в удобный момент выступить против японцев, чтобы ко дню победы союзников восстановить здесь права Франции. Согласно его плану, Индокитай должен был стать федерацией из пяти государственных объединений — Лаоса, Камбоджи, Тонкина, Аннама и Кохинхины, во главе которой стоял бы «полномочный французский правитель».
  Но 9 марта 1945 года японские части внезапно атаковали французские гарнизоны по всему Индокитаю. Менее чем за два часа основная часть французских вооруженных сил оказалась уничтоженной или захваченной в плен. Военно-политический переворот 9 марта объявлялся японской пропагандой акцией, направленной на освобождение Вьетнама от французского колониального гнета. На следующий день после переворота токийское радио сообщило, что колониальный статут французского Индокитая упразднен. Вечером того же дня японские власти предложили императору Бао Даю сотрудничать с Японией и получили его согласие. Введя систему принудительных закупок у крестьянства риса и других видов продовольствия для нужд своей армии, японцы быстро истощили ресурсы вьетнамской деревни, обрекая крестьян на голодную смерть. Во многих деревнях у крестьян забирали даже семенной рис. Для покрытия хронического финансового дефицита японское командование, установившее контроль над Индокитайским банком, принудило эмиссионное отделение работать бесперебойно, наводняя рынок все новыми порциями бумажных денег. Массовый голод, эпидемии, колоссальная инфляция, безработица, чудовищная разруха — вот чем обернулось для Вьетнама господство японских милитаристов. В 1944–1945 годах в Бакбо и северной части Чунгбо скончалось от голода и эпидемий в общей сложности около 2 миллионов человек. Но Хо выжидал. Как в свое время Мао. И также как Мао, Хо Ши Мин создает свою вотчину. Свой особый район. 4 июня в Танчао по инициативе Хо Ши Мина открывается конференция народных представителей Северного Вьетнама. Хо Ши Мин вносит предложение о создании единого освобожденного района в составе шести уже полностью освобожденных провинций и части двух провинций, прилегающих к столице, и о его превращении в главную опорную базу в борьбе за свержение власти японских оккупантов и марионеточного баодаевского правительства. И ждут капитуляции Японии. Проводит Национальный конгресс народных представителей, учреждает флаг. После капитуляции Японии Бао Дай торжественно передал представителям восставшего народа символы императорской власти — золотую печать в десять килограммов весом и династический меч с рукояткой из ярко-зеленого, цвета весенних листьев, нефрита. Гораздо сложнее развивались события в третьем по значению городе страны — Сайгоне. В северную часть страны вернулись войска Чан Кай Ши. Еще накануне Тегеранской конференции, в ноябре 1943 года, Чан Кайши при встрече с Рузвельтом сказал, что, по его мнению, Индокитай «не готов к самоуправлению», и дал понять, что Чунцин мог бы взять на себя миссию «наведения порядка» в этом районе в случае поражения Японии. В ходе Потсдамской конференции англо-американские союзники договорились между собой, что во Вьетнаме японцев будут разоружать к югу от 16-й — параллели англичане, а к северу от нее — чанкайшисты. Франция была отстранена от этой акции, а позиция самого Вьетнама, разумеется, не принималась в расчет. Чанкайшистские войска еще не успели пересечь вьетнамскую границу, а в Ханое, оккупировав самую фешенебельную гостиницу «Метрополь», появилось большое число французских офицеров, прибывших из Китая, Цейлона, Мадагаскара — отовсюду, где их застал приказ до Голля, отданный накануне капитуляции Японии, — любыми путями добираться до Индокитая и готовить базу для реванша и восстановления французских позиций. 27 августа ханойские газеты опубликовали коммюнике об образовании Временного революционного правительства на базе Национального комитета освобождения в соответствии с решениями Конгресса народных представителей в Танчао. Хо Ши Мин был назначен председателем правительства и министром иностранных дел. В народе же с первого дня после победы революции его стали называть Президентом. Президент выработал программу:
  

  • Надо, чтобы на всех пригодных к обработке землях выращивали овощи, батат, маниоку, маис. Однако новый урожай созреет только через 3–4 месяца. Поэтому следует немедленно приступить к сбору риса в фонд помощи голодающим. Пусть все соотечественники — и я первый подаю такой пример — откажутся раз в десять дней от одного приема пищи. Сэкономленный таким образом рис будет распределяться среди бедняков. ( опять зеркальное отображение политики Мао)
  • начать массовую кампанию по ликвидации неграмотности.
  • подготовить и как можно скорее провести всеобщие выборы, гарантировав тем самым демократические права народа.
  • борьба с алкоголем и опиумом ( генеральное отличие от Мао, торговавшим опиумом)
  • отменить три вида позорных налогов: подушный, рыночный и за право переезда через реки;
  • официально заявить о свободе вероисповедания.

  
  Однако, принадлежавший французам Индокитайский банк (революция не смогла овладеть этой крепостью международного капитала) саботировал распоряжения Временного революционного правительства и способствовал еще большей дезорганизации финансовой жизни страны. Китайцы, невзирая на протесты властей ДРВ, расплачивались и с государством, и на базарах обесцененными бумажными юанями. Правительство ДРВ начало с того, что обнародовало декрет о создании фонда независимости. Хо Шо Мин обратился к народу с призывом принять активное участие в кампании по сбору золота и драгоценностей в фонд независимости. Кампания, получившая название Недели золота, приобрела общенациональный характер. Многие сдавали памятные для себя драгоценности: супружеские пары — обручальные кольца, женщины — золотые серьги, доставшиеся им в наследство еще от их бабушек, монахи — храмовые принадлежности. За короткий срок в фонд независимости внесли 20 миллионов пиастров и 370 килограммов золота. Это позволило правительству сделать позднее важный шаг по пути создания основ независимой национальной экономики: выпустить в обращение новые денежные знаки — донги ДРВ — вначале в Чунгбо, а затем и по всей стране. А войска Чан Кай Ши все прибывали и вскоре их количество составило порядка 200 тысяч. 11 сентября в Ханой прилетел командующий китайской армией Лу Хань. На следующий же день на стенах домов и на афишных столбах появились длинные китайские уведомления, разъясняющие населению, что можно, а чего нельзя делать. 6 сентября в Сайгон вступила первая группа английских войск. В качестве верховного комиссара Франции для Индокитая н главнокомандующего всех вооруженных сил Франции на Дальнем Востоке был утвержден адмирал Тьерри д'Аржанлье — бывший католический монах отец Людовик, правая рука де Голля. Китайцы требовали ввести их представителей в состав правительства. Народ взывал к Хо Ши Мину. Сколько можно терпеть? Ответом была притча. — Представим, что сюда, в эту комнату, забежала мышь и стала грызть новую мебель. Как вы себя поведете: будете швырять в нее камнями или же попытаетесь изловить?
  — Ну конечно, смешно швыряться в помещении камнями, — сконфуженно отвечал боец.
  — Вот так же и в политике: необходимо проявлять осмотрительность и осторожность, взвешивать возможные последствия каждого своего шага. Недаром говорится: дернув за лиану, можешь растревожить весь лес.
  Решили придерживаться следующей линии: на Юге — давать всемерный отпор агрессии французов, развертывать всенародную войну Сопротивления; на Севере — проводить в отношении чанкайшистов принципиальную, но гибкую политику, не поддаваться на провокации, избегать вооруженных стычек, всячески умиротворять чанкайшистов, идти, если необходимо, на определенные уступки. Создали временное правительство с китайцами. На вопрос зачем Хо ответил: — Навоз, конечно, чистотой не отличается, не правда ли? Но если им удобрить поле, можно собрать хороший урожай. Так стоит ли от него отказываться, как вы думаете? . Прошу вас, будьте хладнокровнее, не втягивайтесь в провокации, организуемые китайцами. Терпение — это не значит покорность, это тоже форма борьбы.
  Несмотря на крайне сложную политическую обстановку, более 90 процентов избирателей приняли участие в выборах. Хо Ши Мин получил 98,6 процента голосов. В конце января 1946 года Англия, стремясь избавиться от индокитайских дел и испытывая давление со стороны французского союзника, передала свои «полномочия» в Индокитае Франции и вывела свои войска из Южного Вьетнама. Американцы дали понять всецело зависевшему от них в военном отношении Чан Кайши, что он должен договориться с французами о замене китайских войск в Северном Вьетнаме французским экспедиционным корпусом, невзирая на то, что работа по разоружению капитулировавших японцев в Индокитае — официальная причина оккупации — была давно завершена. 28 февраля из Чунцина пришло сообщение, что там подписано франко-китайское соглашение о выводе китайских войск с вьетнамской территории и замене их французскими войсками к 31 марта 1946 года. В качестве компенсации за «уступку» французам Северного Вьетнама китайские власти добились отмены всех старых французских привилегий в Китае, возвращения им территории Гуанчжоувань, свободного провоза товаров через Вьетнам в Китай, предоставления им «свободной зоны» в Хайфоне и оговорили большие привилегии для «хуацяо» — китайских эмигрантов, проживавших во Вьетнаме. Франция получила «законный» повод для агрессии и восстановления своего колониального господства во всем Вьетнаме. Хо Ши Мин высказал идею о необходимости компромисса с Францией. Что ж, пусть на Север прибудут более десяти тысяч французских солдат, но ведь зато мы освобождаемся от 200 тысяч китайцев. В лице Франции Хо видел ключ к независимости своей страны. — Ваша страна стала свободной в августе 1945 года, — говорил он. — Однако до сих пор ни одна великая держава пока не признала нашей независимости. Переговоры с Францией открывают путь для нашего международного признания, укрепления позиций ДРВ на международной арене. Подписание соглашения — это большая политическая победа. .
  По железным и шоссейным дорогам в Китай все эти месяцы шли вереницы составов и грузовиков с награбленным добром. По данным правительства ДРВ, китайцы вывезли добычу на сумму в 250 миллионов пиастров. Еще 400 миллионов пиастров было незаконно получено оккупантами через Индокитайский банк. Уже на следующий день после подписания прелиминарного соглашения в Хайфоне началась высадка французского десанта. Хо отправился в Париж для переговоров. Когда самолет сделал очередную посадку в каирском аэропорту, Хо Ши Мину сообщили неожиданную весть: в Сайгоне объявлено о создании марионеточной «республики Кохинхины». 14 сентября Президент Хо Ши Мин и министр по делам заморских территорий Франции Мариус Мутэ подписали вьетнамо-французскую временную конвенцию («Модус вивенди»). В «Модус вивенди» предусматривалось возобновление переговоров «не позднее января 1947 года». Оба правительства обязались освободить военнопленных и политзаключенных, «взаимно прекратить враждебные действия в Кохинхине и на юге Аннама». О референдуме в Кохинхине (Намбо) с целью определения будущего южной части страны говорилось в нарочито туманных выражениях. 23 ноября командующий французскими войсками на Севере предъявил ультиматум вьетнамским властям Хайфона — в течение двух часов покинуть территорию порта и прилегающую к нему часть города. По истечении этого срока Хайфон подвергся жестокому обстрелу корабельной артиллерии, в результате которого погибли тысячи людей. Хо решил создавать партизанские базы. У кого есть меч, пусть вооружится мечом. Если же нет даже меча, вооружайтесь лопатами и палками. Все как один должны подняться на борьбу с колонизаторами во имя спасения родины. Главное, как и в любой партизанской войне, говорил Хо Ши Мин, — не цепляться за территорию, а стремиться любой ценой сохранить органы революционной власти, вооруженные силы народа, опорные базы Сопротивления. (сравнить с высказыванием Мао о завлечении врага вглубь страны). Сейчас нас можно сравнить с подростком, в то время как противник — это коварный и злобный старик. Вот когда мы достигнем расцвета сил двадцатилетнего юноши, а противник, напротив, станет совсем дряхлым стариком, тогда-то, воспользовавшись благоприятным моментом, мы и нанесем ему смертельный удар… В январе 1950 года Советский Союз, как и другие социалистические страны, заявил о дипломатическом признании Демократической Республики Вьетнам. Ровно в 6 часов утра 16 сентября 1950 года в районе Донгданга, расположенном неподалеку от вьетнамо-китайской границы, началась битва, которой суждено было стать поворотной в войне Сопротивления. 1 декабря 1953 года Национальное собрание ДРВ приняло закон об аграрной реформе. Закон предусматривал конфискацию земель и имущества у помещиков-предателей, реакционеров — прислушников колонизаторов и принудительный выкуп земли и сельскохозяйственных орудий у демократически настроенных и участвующих в Сопротивлении помещиков, а также у тех помещиков, которые не совершали преступлений против народа. Конфискованные и выкупленные земли и имущество передавались во владение беднякам и батракам. Женевские соглашения, подписанные 20 июля 1954 года, положили конец войне и гарантировали Вьетнаму мир, национальную независимость и территориальную целостность. Соглашения предусматривали проведение в июле 1956 года всеобщих демократических выборов на всей территории Вьетнама с целью решения проблемы объединения страны. Чтобы препятствовать выборам, Вашингтон занялся поисками необходимой политической фигуры, на которую США могли бы опереться в своей интервенционистской деятельности в Южном Вьетнаме. И такой человек вскоре нашелся. Им оказался связанный с ЦРУ еще с 1948 года воспитанник иезуитского колледжа в Лейквуде (американский штат Нью-Джерси) Нго Динь Зьем. американские «советники» помогают Нго Динь Зьему провести так называемый референдум по вопросу о форме государственного устройства в Южном Вьетнаме. При этом избирателей поставили перед безвыходной ситуацией: либо сказать «да» монархии, олицетворяемой ненавистным всем вьетнамцам Бао Даем, либо проголосовать за республику, а значит, и за Нго Динь Зьема. В декабре 1960 года патриотические силы Южного Вьетнама создали Национальный фронт освобождения, который возглавил вооруженную борьбу населения Юга страны за независимость и свободу. 30 апреля 1975 года над Сайгоном, который столько лет был логовом неоколониалистского антинародного режима, взвился красный флаг с золотой звездой.
  Генеральному наступлению на Сайгон (который уже был переименован в Хо Ши Мин) было дано почетное кодовое наименование «операция Хо Ши Мин».
  Победа!!! Вот только, причем здесь Хо Ши Мин?...

  2

  450