Рецензия на книгу

• 

  Аноним5 января 2018 г.

  — Она здесь опять, у моего сердца! — вскричал он, — о, благодарю тебя, боже, за всё, за всё, и за гнев твой и за милость твою!.. И за солнце твое, которое просияло теперь, после грозы, на нас! За всю эту минуту благодарю! О! пусть мы униженные, пусть мы оскорбленные, но мы опять вместе, и пусть, пусть теперь торжествуют эти гордые и надменные, унизившие и оскорбившие нас! Пусть они бросят в нас камень! Не бойся, Наташа... Мы пойдем рука в руку, и я скажу им: это моя дорогая, это возлюбленная дочь моя, это безгрешная дочь моя, которую вы оскорбили и унизили, но которую я, я люблю и которую благословляю во веки веков!..

  Все униженные... Все оскорбленные... А униженнее и оскорбленнее других выходит сама жизнь. Ведь той жизнью, которой живут герои романа, нельзя жить. А они живут. И она, и они - униженные и оскорбленные.
  Иван Петрович, герой-рассказчик, слегка автобиографичный, вообще вызывает наибольшее сочувствие. Ведь если вдуматься, то он несчастнее остальных: он любит Наташу так честно, что становится "лучшим другом", соединяющим ее с Алешей, претерпевающим с ней вместе всю пошлость и низость ее нового положения. И письма носит, и к любовнику ездит, и к разлучнице спешит, и заламывание рук ее терпит после разрыва. Чистая душа, которая оказывается униженной и оскорбленной своею любовью, которая не нужна Наташе ни на гран.
  Наташа - душа потерянная, несчастная, жалкая, униженная и оскорбленная. Но ее как-то меньше жалко. Ее выбор сознательный: и от родителей она уходит сознательно, и с Алешей живет сознательно, и невозможность их брака тоже осознает. Она вообще наиболее взрослый человек из всей этой детской компании. Но именно ее взрослость и не извиняет ее.
  Алеша - о, это что-то максимально оторванное от реальности и блаженное. Таких мужчин еще котятами или "топят", или разбирают на откорм. Если выбирают первое, то из них, из Алешенек этих, ничего в жизни и не получается далее, а вот если "на прокорм", то они вполне вырастают в добрых и порядочных мужей и отцов. У Алеши случай первый. Никому не нужный, никем не любимый, он вырос совершенным эгоистом. И хуже всего то, что он не знает, что он эгоист, что он губит окружающих, что причиняет боль и убивает самое доброе. И вот от таких моральных уродцев родятся совершенные нравственные импотенты. Тем он и страшен, что не знает о себе правды, никто ему ее о нем и не расскажет. Достойный наследник папеньке своему, князю...
  Ихменевы - премилое семейство, униженное и оскорбленное уже хотя бы потому, что оказались вовлечены в круговорот бед и неприятностей, закипевший по воле князя.
  А князь... О, это тот, кто привык унижать и оскорблять, властвовать и кутить. "Кучу!" - восклицает он в пьяном угаре "милому поэту" Ване. И вся жизнь его - сплошное "кучение", "кутерьма"... Куча подлости, сластолюбия, разврата и низости. Но кажется мне, что именно он-то среди всех героев более других унижен и оскорблен. Он более других наказан. Желчность, мелочность, мнительность и двуличие - вот главные его достоинства. А при таких достоинствах несчастен тот, кто обладает ими. Несчастен отец, проклятый своим ребенком, до смертного одра донесшим эти проклятия, с ними же и в могилу сошедшим. Проклят отец, который женит сына на деньгах, в угоду своей корысти и требованиям света. "Унижен и оскорблен" князь, самою судьбою унижен и оскорблен. Самим собою, своею подлостью. Жаль, что нет конца у Достоевского этой линии, как со Свидригайловым, что так похож на князя оказывается.
  И Нелли... Агнец на заклание, ради высшей справедливости, ради Высшего Суда, потому что в действительной жизни князю ничто не способно повредить. Но Там... И за Ихменевых, за Наташу, за Смитиху, за Нелли, за все - по-библейски

  
  Мне отмщение, и аз воздам

  Две сюжетные линии, наглухо сплетенные на Ване, разрешаются в последних строчках романа если не счастливо, то и не критически. Есть надежда у Ихменевых, есть надежда и у Вани... И на том спасибо, Федор Михайлович.

  8

  477